Рисунок был отвратителен. Отведя взор, мадам де Ноай прошептала: «Неужели в такое могут поверить?». Ответом ей был громкий смех. Во дворце Бельвю давно жили по принципу: чем хуже – тем лучше.
Именно там рождались самые невероятные, самые ужасные сплетни про Марию-Антуанетту. Французскую революцию, определенно, изначально делали аристократы.
Она переживала свой новый триумф: на свет появился наследник престола. 22 октября 1781 года сто пушечных залпов уведомили Францию, что у Бурбонов есть мальчик! Усталая мать принимала поздравления, которым не было числа.
А потом еще девять дней в Версаль тянулась нескончаемая вереница восхищенных людей. Представители всех сословий, все гильдии и цеха спешили выразить свой восторг. Подарки ребенку высились горой…
Их брак благодатью Господь осенил
И сына-наследника им подарил.
Дитя и его августейшую мать
Храни, о пречистая Дева!
Мы жизнь, не колеблясь, готовы отдать
За счастье своей королевы!
— Это все – в вашу честь! – Шептал гордый король. Первый раз в жизни он выглядел не сонным и не вялым, а настолько довольным, что это удивляло окружающих. Даже те, кто не слишком любили Марию-Антуанетту в осенние дни 1781-го поверили, что все переменится. Что начнется новый счастливый этап жизни.
Но королева не менялась. Рассчитывали, что она успокоится, остепенится, задумается. Но, едва она оправилась, как снова радостно принялась танцевать, шить новые платья, веселиться.
Выросшая популярность ещё больше окрылила Марию-Антуанетту, и каждый, кто оказался в её окружении, преисполнялся чувством собственной значимости.
Это был не просто узкий, а узенький круг. В Малом Трианоне, где предпочитала жить Мария-Антуанетта, не было возможности разместить сотню придворных, поэтому рядом с королевой было считанное число преданных лиц. Кого она выбирала себе в компаньонки?
В первую очередь, принцессу де Ламбаль. И это можно считать очень мудрым шагом королевы – принцесса была в высшей степени достойной женщиной. Но вот другая близкая подруга, мадам де Полиньяк, вызывала в Версале раздражение. Не слишком знатная, но зато потворствующая всем желаниям королевы. Полиньяк уцепилась за выпавший ей шанс и использовала его на всю катушку.
Мать просила у Марии-Антуанетты не лезть в политику, и та держалась в сторонке. А вот Полиньяк политикой интересовалась очень даже охотно, и принялась двигать в нужном направлении своих друзей и родных. От королевы только требовалось вовремя замолвить словечко перед мужем…
Ах, если бы королева взяла на себя труд проанализировать: за кого она просит? Если бы она сама стала внимательнее слушать министров… Но она не слушала. Зато все вокруг убедились: королева вертит Людовиком Шестнадцатым. Значит, если что-то идет не так, то она во всём виновата!
Масла в огонь подливали родственники короля. Тетушки, которые пытались влиять на Марию-Антуанетту, исходили ядом. Королева давно перестала считаться с ними, и они не могли этого забыть. Молодая, красивая, влиятельная – она была априори виновата.
И начались интриги. И начались сплетни. Всё чаще тетушки-принцессы уезжали во дворце Бельвю (он когда-то принадлежал маркизе де Помпадур), где собиралось альтернативное общество. По сути, там радушно встречали всех, кто не любил Марию-Антуанетту.
Кто были эти люди? В первую очередь желавшие попасть в ее близкий круг, но по какой-то причине отвергнутые ею. Те, кто завидовал Полиньяк и мечтал оказаться на месте принцессы де Ламбаль. Те, чьи интересы пострадали, потому что королева не жила в главном дворце Версаля, а значит, не нуждалась в десятках праздных людей.
Они виртуозно собирали сплетни, потом пересказывали их и придумывали новые. Всё это потом распространялось, помоями выливалось на парижские улицы, там же рисовали карикатуры на Марию-Антуанетту. И какие! Не было предела человеческой фантазии.
Другой кружок недовольных собирал герцог Орлеанский. Он считал, что мог претендовать на должность командующего флотом, но она досталась не ему. Герцог был уверен: то происки Марии-Антуанетты. Неважно, что назначение не имело к ней никакого отношения. Она ведь как-то пошутила про его качества стратега. Значит, и тут она виновата.
Доходило до абсолютнейшего абсурда. Когда на Людовика Шестнадцатого начали активно давить, чтобы он помог в финансировании американской войны за независимость, это также… сочли решением королевы. На самом деле, Мария-Антуанетта никоим образом не была связана с той кампанией. А вот выделение средств, действительно, пагубно сказалось на и без того опустевшей казне.
Короля буквальным образом обманули. Предполагалось, что деньги даются в долг, а вернутся с процентами. Однако созданное американское государство в итоге развело руками: они очень, просто очень благодарны Франции. Троекратное «мерси» за оказанную помощь.
Но ничего не отдадут. Нечем! Когда Людовик XVI осознал, какой ущерб нанес собственному королевству этим грандиозным вложением, он слёг на несколько недель. А сделать что-то было уже поздно!
Практически все, кто замышлял против Марии-Антуанетты, считали, что будет наилучшим выходом, если государь «приструнит» свою супругу. Или откажется от нее. Никто из них не думал, что оказывает медвежью услугу самому институту монархии (да и самим себе!).
На парижских улицах хохотали над карикатурами, где королева изображалась в самом неприглядном виде, воодушевленно пересказывали немыслимые вещи про нее, и… не понимали, к чему это ведет. Даже мадам де Ноай, нелюбимая первая дама свиты Марии-Антуанетты, не единожды поучаствовала в очернении королевы.
Тогда, в начале 1780-х, это казалось таким забавным… Дескать: пусть австриячка поплачет. Нет, короля и его детей это никак не затронет. О, какие наивные люди!
В 1785 году в королевской семье на свет появился еще один мальчик. А два года спустя – принцесса София Елена Беатриса, которой было суждено умереть совсем маленькой. Но самый тяжелый удар королевская семья приняла в 1789-м.
Именно тогда, всего за месяц с небольшим до революции, скончался дофин Людовик. Маленький обожаемый мальчик. Король был чернее ночи, а ведь ему в то время надо было принимать делегацию от Генеральных штатов. Он отказался принимать ее.
На следующий день – тоже. Родители готовили погребение сына, их можно было понять! Но политики вынудили Людовика Шестнадцатого согласиться на встречу с ними 7-го июня.
— Что же, среди них совсем нет отцов? – Горько вопрошал он.
Вторая половина восьмидесятых во Франции – золотая жила для типографий. Памфлеты, которые высмеивали или представляли в невыгодном свете королеву, печатались тысячами. Немало повредила репутации Марии-Антуанетты и история с бриллиантовым ожерельем.
А ведь она о нём даже ничего не знала! Просто ловкая мошенница воспользовалась её именем и заказала – якобы от неё – грандиозное колье стоимостью почти два миллиона ливров. Когда обман раскрылся, стало ясно, что Мария-Антуанетта не покупала украшение.
Однако «осадок остался». И образ растратчицы, женщины, которая спускает миллионы на драгоценности, прочно закрепился в сознании людей.
И да, конечно! Знаменитая фраза про пирожные! Она ведь тоже плотно «приклеилась» к королеве. И это тоже ложь. У фразы есть автор, знакомьтесь: философ и писатель Жан-Жак Руссо. Она встречается в его произведении «Исповедь» и выглядит в оригинале так:
Как сделать, чтобы иметь хлеб? Покупать сам я никогда бы не решился. Чтобы важный господин, при шпаге, пошёл к булочнику купить кусок хлеба — как это можно! Наконец я вспомнил, какой выход придумала одна принцесса; когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, она ответила: «Пускай едят бриоши», и я стал покупать бриоши.
Но сколько сложностей, чтобы устроить это! Выйдя один из дому с этим намерением, я иногда обегал весь город, проходя по крайней мере мимо тридцати кондитерских, прежде чем зайти в какую-нибудь из них.
И правда никого не интересовала. Ведь: «Она во всём виновата»!
Примечание: Анна Клод Луиза д’Арпажон, в замужестве мадам де Ноай, была гильотинирована вместе с мужем 27 июня 1794 года. Тётушки короля, принцессы Аделаида и Виктория благополучно пережили революцию и перебрались в Рим.
