Дразнящая, доступная, очаровательная. Маска манила, маска звала. Ему так хотелось узнать, кто под ней, что он не выдержал. «Откройте ваше лицо, я прошу вас!» — Умолял граф Толстой. Но девушка только улыбнулась. Когда пришел час, маски были сброшены, но увиденное озадачило графа. «Она уезжает с каждым, кто ей понравится», — шептали Толстому. А он не верил!
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты…
— эти строки Алексей Константинович Толстой написал под впечатлением от встречи с Соней. Как гласит официальная версия, в январе 1851-го года они увиделись на маскараде в Большом театре. Соня Миллер – тогда еще неизвестная графу таинственная маска – флиртовала с Толстым и с Тургеневым одновременно.
Ей было двадцать три года, за плечами у нее был большой светский конфуз, связанный с рождением незаконного ребенка и брак с Львом Миллером, которого она ни минуты не любила.
Маски сбросили, и Толстой буквально отшатнулся. Он ожидал увидеть нимфу, сильфиду, изумительную красавицу… Однако Соня никогда не блистала красотой. У нее был изящный стан, прекрасные манеры, но совершенно непривлекательное лицо.
«Лицо чухонского солдата в юбке», — напишет Толстой сгоряча. И он же окажется под впечатлением от этой молодой женщины, под таким обаянием… Дело в том, что Соня Миллер, урожденная Бахметева, была умна и образованна. Она рассуждала смело, даже дерзко, и не стеснялась выражать свое мнение.
Граф и молодая женщина, которая публично оступилась. Такой сюжет был достоин романа. Но Толстому отчаянно не советовали сближаться с Соней. «Она уезжает с каждым, кто ей понравится», — говорили графу. Он наводил справки. Он качал головой.
Единодушный вывод общества был печален – дурная женщина. О таких надо держаться подальше. Но Толстой воспринял негатив, который ему высказали про Соню, совсем по-другому. Ему было невероятно жаль её.
Они объяснились. Граф напрямую спросил Соню о ее жизни. И узнал все подробности – про ребенка от князя Вяземского, которого она произвела на свет и отдала на воспитание брату. Про поспешный брак с Миллером, чтобы прикрыть стыд и сбежать от осуждения.
Соня не стеснялась признаться, что она чувствовала себя свободной от уз и обязательств. Если все уже поставили на ней крест – к чему делать вид, что ты святая?
Когда Толстой приехал в усадьбу Смольково свататься, Соня была растеряна. Любви к Алексею Константиновичу она не испытывала. Да и знала, что мать графа ни за что не одобрит ее. Графиня Толстая зорко следила, чтобы ее дети не приводили в дом «таких Сонь».
Поэтому госпожа Миллер уехала в путешествие по Европе с писателем Григоровичем. А Толстой… он сходил с ума от ревности и боли.
Но Григорович вскоре отступил сам. Однажды он приехал в дом к Соне и увидел картину – она полулежит в кресле, а на полу, у самых ног, сидит Толстой. Постояв на пороге пару секунд, он удалился.
Когда началась Крымская, Толстой ушел на фронт. Там он и заразился тифом, и метался в бреду. «Все будет хорошо, — раздался тихий голос. – Вы обязательно поправитесь». Он приоткрыл глаза и увидел… Соню. Она присела на краешек кровати и меняла холодные повязки на лбу графа.
Что бы и кто не говорил о падшей госпоже Миллер, она выхаживала Толстого. И помогла ему выжить. Не брезгуя, мыла его, кормила, поддерживала, когда он начал снова ходить.
Лев Миллер не давал развода. Он уперся и не желал освобождать Соню. Переговоры шли долго, но, наконец, упрямца удалось убедить. А потом не стало графини Толстой… Когда Алексей Константинович повторно сделал Соне предложение, она согласилась.
Усадьба «Красный Рог», где поселились молодожены, была тихим уединенным местом. Толстой писал – Соня убедила его, что нужно следовать за мечтой. Зачем нужна постылая дипломатическая служба, если душа лежит к писательству? И первые годы их совместной жизни были наполнены гармонией.
А потом пришла привычка и скука. Соня любила яркую жизнь, и оставаться в глуши все время не хотела. Она требовала балов и путешествий. «Толстой, ты говоришь глупости!» — Могла она сказать мужу, нисколько не стесняясь. А он… он любил.
Когда стало понятно, что у графа развивается астма, для облегчения прописали весьма сомнительное средство – морфий. Это сейчас мы знаем обо всех его свойствах, а в ту пору заблуждений было немало. Алексей Константинович не сумел правильно применить назначенное, и однажды просто не проснулся. Ему было всего 58 лет.
«Она – его черный ангел», — сказал кто-то в Петербурге про Соню. О ней много говорили. И прибрала к рукам деньги графа, и не была его достойна… Но овдовевшая Соня всё равно поселилась в столице и открыла литературный салон.
Ее ум привлекал многих людей, и в гостиной у Сони собирались писатели и критики. Одним из них стал Федор Михайлович Достоевский, с которым они общались до самой смерти писателя.
Будучи уже пожилой дамой, Соня стала все чаще уезжать из России. Она и умерла в Лиссабоне, в 1895-м. Но последней волей ее было – упокоиться в имении, подле мужа. Того, кто влюбился в женщину с прошлым. Кто закрыл глаза на ее проступки. И кто был милосерден к ней, в отличие от многих других.
