Когда она впервые появилась на балу в своей легендарной «павлиньей» шёлковой накидке, зал замер. Никто уже не помнил ни о спокойствии, присущем британцам, ни о статусах и титулах. Они видели перед собой не просто женщину, а символ абсолютной красоты и изысканности — самую красивую женщину своего времени, вице-королеву Индии Мэри Керзон.
Согласно сохранившимся свидетельствам, когда 1 января 1903 года вице-королева Индии Мэри Керзон вошла в бальный зал в Дели, впервые представив миру своё «знаменитое павлиное платье», присутствующие на мгновение забыли о своем англосаксонском самообладании и буквально вскрикнули от восторга при её виде.
Один из американских журналистов назвал её «самой красивой женщиной мира в этот момент».
Платье, весом более 7,5 килограмма, было настоящим произведением искусства: сшитое из индийского шифона особой техникой зардози, оно состояло из панелей павлиньих перьев, пришитых золотыми нитями. Платье отправили из Индии в Париж, где французские мастера добавили шёлковый шлейф с узором из белых роз.
Бал стал завершающим аккордом нескольких недель официальных торжеств, посвященных присвоению королю Великобритании Эдуарду VII и его супруге королеве Александре титулов императора и императрицы Индии.
Церемония, известная под персидским названием «Дурбар», была тщательно спланирована и проведена мужем Мэри, лордом Джорджем Керзоном, и стала самым роскошным мероприятием за всю историю британского владычества в Индии.
Вице-король и вице-королева Индии справились со своими обязанностями блестяще. После завершения торжеств уже никто не вспоминал прежние опасения королевы Виктории, которая, услышав о назначении Керзона вице-королём Индии, с тревогой спросила о его супруге: «Сможет ли американка представлять Англию?»
Брак Джорджа Керзона и Мэри Лейтер — один из самых интересных, но в то же время менее известных союзов между американками и британскими аристократами. «Вина» за это, возможно, лежит на самой леди Керзон, которая так глубоко прониклась положением и карьерой своего мужа, что, как вспоминала Консуэло Вандербильт, «потеряла свои американские черты гораздо больше, чем это удалось мне».
Автор сериала Аббатство Даунттн Джулиан Феллоуз прямо признался, что образ леди Коры Грентэм был во многом основан на леди Мэри Керзон — её красоте, доброжелательности, полной самоидентификации с карьерой мужа и отсутствии наследника мужского пола.
Встреча Мэри и Джорджа произошла не так, как у многих англо-американских пар того времени, — не на балах в Ньюпорте в надежде на союз титула и денег, а совершенно случайно, на одном из балов в Лондоне. Дебют Мэри Лейтер в высшем свете состоялся в 1888 году в Вашингтоне.
Её красота и обаяние привлекли к ней симпатии местного дипломатического корпуса, и она стала любимицей первой леди США Френсис Кливленд, которая была ненамного старше её.
Несмотря на давление со стороны матери, Мэри не спешила выходить замуж, хотя у неё не было недостатка в поклонниках. Летом 1890 года, 17 июля, находясь в Лондоне, 20-летняя Мэри вместе с матерью была приглашена на бал герцогини Вестминстерской.
Позже Мэри утверждала, что не заметила своего будущего мужа, и имела на это право: она открывала бал, танцуя кадриль с принцем Уэльским. Однако Керзон утверждал, что заметил её издалека, восхищался ею весь вечер и уже тогда решил, что она станет его женой.
Возможность представиться настала несколько дней спустя, во время пребывания в замке Эшридж, принадлежавшем графам Браунлоу. Просторный замок, построенный в начале XIX века и украшенный полотнами Рубенса и Ван Дейка, произвёл на Мэри большое впечатление. Но ещё большее впечатление на неё произвёл друг хозяев, молодой аристократ Керзон, которого ей наконец представили.
Позднее в письме он признался ей: «Во время прогулки по саду у меня было огромное желание поцеловать тебя, и мне с трудом удалось его преодолеть». Она записала в своём дневнике: «Моя поездка в Эшридж станет одним из самых приятных воспоминаний».
В письме к отцу она была чуть более откровенна: «Самый интересный мужчина, которого я встретила, — это Джордж Керзон, сын лорда Скарсдейла, член парламента, очень молодой и перспективный. Я бы хотела немного в него влюбиться.
Ты бы его полюбил, он трудолюбивый. Но, к сожалению, правда в том, что я считаю его просто милым, а он меня — просто милой, поэтому у меня не получается придумать для тебя роман, который тебя бы заинтересовал, но я ещё попробую».
Эта фраза была лишь полуправдой: сразу после отъезда из Эшриджа между Мэри и Джорджем началась переписка. Однако Джордж был не совсем типичным поклонником. Хотя он и влюбился в Мэри, он ни в коем случае не собирался позволить этой любви помешать его научной работе.
В то время он работал над своей книгой Персия и персидский вопрос, которая полностью захватила его внимание. Летом 1890 года они встретились лишь однажды. Вскоре после этого они снова стали переписываться, но когда весной следующего года Мэри вернулась в Лондон, Керзон стал её частым гостем.
Однако даже после её возвращения в Лондон приоритетом для Джорджа оставалась его работа. Книга, над которой он трудился, вышла в 1892 году и насчитывала 1200 страниц, став важным вкладом в исследование Персии. Его погружение в научные изыскания и холодность в отношениях всё больше привлекали Мэри, которая начинала привыкать к нему и в то же время адаптироваться к его ритму жизни.
Джордж Керзон был весьма необычным мужчиной. Его род восходил к временам Вильгельма Завоевателя, и около XI века семья приобрела поместье Кедлстон Холл в Дербишире, где и обосновалась. Строгие англиканские традиции Керзонов диктовали принцип, по которому отец Джорджа часто повторял: «Сиди на месте и не высовывайся».
Джордж был старшим из 11 детей, о которых родители практически не заботились, передавая их воспитание в руки нянек. Но их воспитательница оказалась настоящей садисткой и психопаткой, издеваясь над Джорджем и его братом Фрэнком как физически, так и морально.
Она заставляла их ходить по деревне в шапках с надписями «лжец» и «мошенник», регулярно наказывая до крови. Отдушину Джордж нашёл в учёбе и истории.
Во время обучения Джордж получил травму позвоночника, из-за которой ему часто приходилось носить корсет, что, однако, не мешало ему путешествовать. Он был невысоким блондином с ясными глазами и «херувимским» лицом. Сдержанная красота и спокойствие привлекали женщин, и хотя он предпочитал более зрелых и замужних, Мэри стала исключением — первой, которой он был верен после брака.
Если говорят, что мужчины любят покорять женщин, то в их истории роли будто бы поменялись: Мэри стала охотницей, а Джордж — добычей, и чем дольше она его добивалась, тем сильнее было её желание завоевать его сердце.
Когда книга наконец была завершена, она надеялась на его предложение о браке, но ошиблась. Летом 1892 года Джордж отправился в путешествие по США и Канаде, и не только не встретился с ней, но и не отправил ни единого письма.
Он написал лишь спустя время из Японии, затем из Бирмы, а после снова наступил период молчания. О том, насколько сильными были их чувства, говорит тот факт, что, когда они встретились вновь после 18-месячной разлуки 3 марта 1893 года в Париже, Джордж сразу же сделал ей предложение.
Мэри тут же согласилась. Она даже согласилась держать помолвку в тайне на протяжении двух лет и на новую разлуку, поскольку у Джорджа были планы отправиться в экспедицию в Афганистан и на Памир, и он не собирался отказываться от них ради «такой прозаичной вещи, как свадьба».
В течение следующего года Мэри играла роль богатой, но уже «состарившейся» для брачного возраста американки, ожидающей возвращения своего избранника. Подумать только, ей было всего 23 года, но высший свет уже косо поглядывал на неё в недоумении.
Во время одной из поездок в Вашингтон она очаровала великого князя Александра Михайловича Романова, который настолько ей доверился, что поведал ей секретные сведения о стратегических планах России в Азии.
Она изображала наивную девушку, а затем записала всё услышанное и переслала Джорджу. Возможно, именно это её преданность окончательно убедила его в правильности выбора, и летом 1894 года он позволил ей сообщить о помолвке семье, в особенности своему любимому отцу.
Леви Зиглер Лейтер, её отец, был одним из немногих американских миллионеров, которых титулы и родословные британских аристократов совершенно не впечатляли. Семья Лейтеров была швейцарскими анабаптистами, бежавшими от преследований в Америку в XVII веке.
Чтобы завоевать расположение будущего свекра, Мэри сказала, что они были швейцарскими кальвинистами — ведь анабаптизм ассоциировался с простонародной верой, тогда как кальвинизм считался более респектабельным.
Отец Мэри, воспитанный в простой и строгой лютеранской семье, построил своё состояние с нуля. Начав с должности помощника в магазине, он разбогател на недвижимости и торговле, превратившись в одного из самых состоятельных людей Америки. К моменту помолвки его состояние оценивалось в 20 миллионов долларов.
Лейтер дал им в качестве свадебного подарка доход от специального фонда в 700 тысяч долларов и пообещал завещать дочери не менее миллиона, который впоследствии удвоился. Эти деньги были важной опорой для Джорджа, особенно после смерти его отца, когда он получил поместье Кедлстон Холл. Благодаря этому наследству и состоянию Мэри, дом был отреставрирован и обрел былое величие.
Наконец, долгожданная свадьба состоялась 22 апреля 1895 года в Вашингтоне, в престижной англиканской церкви Святого Иоанна. На церемонии присутствовали дипломаты и первая леди США Френсис Кливленд. Молодожёны провели медовый месяц в Вирджинии, после чего отплыли в Англию. Мэри никогда больше не вернулась в Америку. К тому же, как оказалось, ей был отмерен судьбой короткий срок.
В биографиях этой пары часто обсуждается, насколько Мэри «перестала быть американкой» и стала «типичной британкой». Её часто характеризуют как женщину, нашедшую полное удовлетворение в карьере своего мужа, что сделало её «женщиной за спиной мужчины». Консуэло Вандербильт описывала её как прекрасную, преданную супругу, полностью отдавшую себя поддержке Джорджа.
Став леди Керзон, Мэри оправдала все ожидания и стала настоящим украшением британского общества. Она покорила друзей и коллег мужа, а также весь Лондон.
В 1899 году Джордж Керзон был назначен вице-королём Индии, представителем королевы Виктории в её далёкой колонии. Для него это было не просто почётное назначение — он воспринимал эту должность с исключительной серьёзностью.
Даже те индийские историки, которые критиковали британское правление, признавали, что Керзон был одним из лучших вице-королей, искренне стремившихся к улучшению условий в Индии. Хотя он не был ангелом и следовал колониальной политике Великобритании, его старания сделать максимально возможное в рамках существующих законов и норм того времени невозможно не отметить.
Мэри, ставшая «первой леди» Индии, оказалась не просто в центре британской администрации, но и среди удивительной красоты и культурного разнообразия этой страны. Её поддержка и дипломатические качества помогали Джорджу укреплять его позиции и авторитет.
Она сразу приняла свою роль с присущей ей серьёзностью. В дальнейшем она стала любимицей индийской элиты и британских экспатов. Её обаяние и умение вести себя в обществе обеспечили им популярность и хорошее отношение со стороны местных лидеров.
Роскошные церемонии, которые организовывались по случаю различных государственных мероприятий, поражали своим размахом. На одном из таких мероприятий Мэри с юмором написала родителям: «Мы можем быть королями!» — иронично подчеркивая масштаб и пышность событий.
Её письма домой, полные остроумия и искреннего удивления, описывали её поездки по Индии, в том числе курьёзные моменты, вроде визита в маленькую португальскую колонию Дью. «Нас встретили местные аристократы в вечерних костюмах и старомодных оперных шляпах, и мы должны были сохранять серьёзность, хотя внутри мы умирали от смеха», — писала она.
Хотя Джорджу часто ставили в укор излишнюю формальность, он полагал, что вице-король должен олицетворять мощь и величие Британской империи. Для него было важно поддерживать престиж Англии через строгий и внушительный образ.
В отличие от своего предшественника, интровертного и некомпетентного лорда Элгина, Джордж с Мэри стали настоящими «звёздами» в Индии, они стали символом стабильности и чести. Их популярность контрастировала с периодом правления Элгина, который, к тому же, оставил своему преемнику одну из крупнейших катастроф — голод, унесший жизни миллионов людей.
Джордж немедленно направил средства на продовольственную помощь, сократив масштабы бедствия и заслужив уважение местных жителей.
Одной из инициатив Мэри стала поддержка образования для женщин, особенно в области медицины. В 1901 году она организовала фонд, чтобы дать возможность индийским женщинам обучаться на врачей и медсестёр, и собрала средства на так называемые «стипендии Виктории», которые позволили многим девушкам начать медицинскую карьеру.
Несмотря на то, что проект был официально запущен только после её смерти, он стал известен как «план леди Минто», хотя сама идея принадлежала Мэри.
Её вклад в сохранение культурного наследия Индии также заслуживает внимания. Именно при поддержке Мэри были отреставрированы такие архитектурные жемчужины, как Красный форт в Агре, Жемчужная мечеть в Лахоре и знаменитый мавзолей Тадж-Махал. Хотя официально заслуги в восстановлении этих памятников приписываются её мужу, именно она вдохновила его на эти проекты.
По легенде, увидев Тадж-Махал впервые на закате, она сказала Джорджу, что была бы готова умереть, если бы её могила была столь же прекрасной.
Одна из самых известных заслуг Мэри — создание первого национального парка в Индии и защита индийского носорога. В 1904 году она захотела увидеть этих редких животных, но, прибыв в Ассам, обнаружила, что носороги практически вымерли.
Под впечатлением от этого, она уговорила Джорджа выделить территорию для их сохранения. Так был создан заповедник Казиранга, который позже стал национальным парком и сегодня входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Благодаря её усилиям численность носорогов в этом заповеднике восстановилась и сегодня составляет тысячи особей.
К сожалению, здоровье Мэри ухудшалось. В 1904 году, после очередного осложнения, вызванного беременностью, пара вернулась в Англию, где Мэри родила их третью дочь. Несмотря на радость от рождения ребёнка, её состояние оставалось тяжёлым.
Она страдала от инфекций и осложнений, вызванных частыми выкидышами, а также изнурительным климатом Индии, который был труден для её организма. Джордж был в отчаянии видя, как его супруга угасает на глазах. Тем не менее, когда в 1905 году ему пришлось вернуться в Индию для завершения своих обязанностей, он отправился туда один, так как состояние Мэри не позволяло ей сопровождать его.
Однако, несмотря на слабость, Мэри всё же решила последовать за мужем, не в силах оставаться вдали от него. В феврале 1905 года, несмотря на протесты врачей и близких, она взяла трёх дочерей и отправилась в Индию. Её прибытие вызвало восторг среди британского общества и местного населения.
Но несмотря на тёплый приём и искреннюю радость от воссоединения с мужем, здоровье Мэри продолжало ухудшаться. Её ослабленные лёгкие не выдержали напряжения и частых болезней. Вскоре после их возвращения в Великобританию, весной 1906 года, состояние Мэри резко ухудшилось.
Она скончалась 18 июля 1906 года в возрасте 36 лет в Лондоне от тяжёлой инфекции лёгких, буквально задохнувшись от собственных недугов. Джордж был опустошён. На следующий день он написал своей теще: «Я потерял самую искреннюю, преданную, бескорыстную и прекрасную жену, которую только мог иметь мужчина. Моё сердце разбито».
После смерти Мэри Джордж погрузился в глубокую депрессию, от которой он так и не смог полностью оправиться. Он продолжал свою политическую карьеру, став министром иностранных дел, а позже кандидатом на пост премьер-министра.
Однако, несмотря на успехи, личная трагедия оставила след в его сердце. Даже после того, как в 1917 году он женился повторно, его жизнь осталась наполненной скорбью по первой жене. Джордж Керзон умер в 1925 году, и по его завещанию его похоронили рядом с Мэри в их фамильном поместье Кедлстон-Холл.
На протяжении многих лет после её смерти память о Мэри жила в сердцах людей. Её роль в сохранении индийского наследия, её преданность мужу и сила характера заслуживали уважения. Сотни писем с соболезнованиями, которые поступили после её смерти, показывают, насколько глубоко её ценили и уважали люди.
