Няньки отвели в баню дрожащую от страха девушку. На этом осмотре настоял отец: не верил до конца бродившим слухам. Было у него три дочери, все лицом пригожие, все кроткие и послушные… Гордо носили имя свое, которое теперь стояло рядом с царским!
Евдокию выдали замуж не за кого-нибудь, а за молодого царя Петра. Вот и для Ксении готовили хорошую партию. Не знал Илларион Авраамович Лопухин, что ждет его крайне неприятное открытие.
…Располневший живот Ивановой жены раздражал царицу Наталью. Всем своим довольным видом Прасковья Салтыкова так и говорила: будет чадо! Будет мальчик! А у вас нет… Высокая, полная, величавая Прасковья долго ждала этого часа. В 1684 году вышла замуж за слабого здоровьем царя Ивана V и понесла лишь четыре года спустя…
— Вот и у нас будет мальчик, — зло приговаривала царица Наталья. Как она ненавидела эту Прасковью!
В ту пору на Руси было сразу два царя: Иоанн и Петр. Для нашего государства – невидаль, для Византии – рядовое дело, и как раз опыт той империи брали за основу… Венчали на царство двух сразу, чтобы не возникло на Руси никакой смуты. Слишком сильны были позиции у каждой стороны, ведь два брата были рождены от разных матерей.
Иоанн, старший царь, был обвенчан с той самой Прасковьей Салтыковой, ожидавшей в 1688 году первенца. А меньшой царь, Петр, был сыном царицы Натальи… И молод еще для брака.
Металась в своих покоях царица Наталья, ведь на сердце было так тревожно! Если родит Прасковья мальчика, то ему, впоследствии, достанется корона. Нельзя допустить, да что делать? Хмуро глядя на шестнадцатилетнего долговязого отрока, каким в ту пору был Петр, поняла, что надо действовать. Женить его, да поскорее.
— Смотр невест надобно делать, матушка, — говорили ей прислужницы. – Как издавна у нас было.
А Наталья отмахивалась. Слишком долго! Сначала объявлять, потом повезут дев со всей Руси, потом отбор… Месяца четыре на эту забаву уйдет. А кого Петр выберет? Еще неизвестно. Сумасброден он, упрям, целыми днями в компании Борьки Куракина забавляется. Нельзя доверить неразумному парню такое сложное дело. Тут надобно самой.
Она недолго думала, времени не было. Вспомнила, что у верного Иллариона Лопухина сразу три дочки растут. Старшую отмели сразу – не по возрасту. Меньшая была еще совсем девчонка. А вот Прасковья – мила и скромна.
— Да только имя у нее уж больно неприятное, — морщилась Наталья.
Деву Прасковью Лопухину привезли к царице на личную беседу. Смотрела возможная невеста в пол, едва рот раскрывала. Робела, краснела, но это и понравилось Наталье: не будет перечить! Так что Петра поставили перед фактом, что у него есть теперь избранница. Только велели Прасковье имя сменить. Тьфу, а не имя. Так и стала девушка Евдокией. И отчество тоже велели сменить на «Федоровну»…
В свой царский терем, на женскую половину, привезла Евдокия и меньшую сестру Ксению. Царица Наталья не возражала. Главное, что по-быстрому обвенчала Петра с девушкой, а если ей с сестрой веселее – так и пусть. И вздохнула царица с облегчением, когда в марте 1689 года родила ненавистная Прасковья Салтыкова не мальчика, а девочку. Поздравляла с новорожденной вполне искренне, и даже подарков прислала.
Та самая юная Ксения, которая поселилась рядом с сестрой, была хорошенькой востроглазой девушкой. Смеялась переливчато, как колокольчик. Смотрела на всех чуть удивленно, с испугом, но постепенно обвыклась. И жизнь во дворце пришлась ей по душе.
Когда на половину Евдокии захаживал Петр, то нередко брал с собой и ближайшего друга, Бориса Куракина. Хорош был парень! Отчаянный, веселый, во всех забавах государя принимал участие. Надо в Потешный полк? Да он с радостью.
Гулять в немецкой слободе? Да с превеликим удовольствием! Никто и не обращал внимания, что Куракин возле покоев Евдокии Лопухиной часто появляется. Ясно же: царь Петр, наверняка, с поручением к жене прислал.
На самом деле, являлся Куракин не к молоденькой царице Евдокии. Протоптал он дорожку совсем к другой сторонушке. К той самой смешливой хорошенькой Ксении… Приносил маленькие подарки, говорил – заслушаешься!
Как-то Евдокия спросила у сестры, а не слишком ли часто ее видят с Борисом. Заалели щечки у девушки, застыдилась сама Евдокия. Разве можно в чем дурном подозревать эту юную горлицу? Она же чиста, как белый снег!…
Но слушки поползли. Ох, и нехорошие слушки! А потом и Петр, со смехом, поинтересовался у приятеля: ну что, было?
— Было. – выдохнул Борис.
…До Иллариона Лопухина слухи дошли, когда весь дворец был уже в курсе. Осерчал, не поверил, примчался. А потом повелел служанкам отвести меньшую дочь в баню да подвергнуть осмотру. Хотел весь мир устыдить, доказать, что все вокруг неправы. А выяснилось иное. «Она не невинна», — обомлев, сказали Лопухину няньки.
Вызнать имя виновника не составило труда: вот же оно, на поверхности. Хотел Лопухин требовать самого сурового наказания, но царица Наталья остановила его.
— Люб тебе? – грозно спросила у Ксении. – Ну же, говори?
— Люб. – одними губами отозвалась девушка.
Вот так, в 1691 году, сыграли свадьбу: Ксения Илларионовна Лопухина пошла за Бориса Ивановича Куракина. Два друга породнились через жен…
Князь Куракин стал действительным тайным советником, служил послом России в Париже. Прославился как один из главных сподвижников Петра Великого. Но головокружительный взлет своего мужа Ксения не увидела. Подарив мужу дочь Татьяну и сына Александра, скончалась в 1698 году от чахотки. Совсем молоденькая была княгиня.
Полтора года спустя князь женился на княжне Урусовой, с которой нажил еще троих детей. Впрочем, род его продолжился по линии сына от Ксении Лопухиной.
Судьба Евдокии была печальной – муж заточил ее в монастыре, выживший сын Алексей был обвинен в заговоре против отца и умер в Петропавловской крепости. Любимый, с которым Евдокия познакомилась в стенах обители, был казнен по решению Петра.
«Петербургу быть пусту», — как-то в гневе сказала царица Евдокия. Ненавидела всей душой новую столицу, которая отняла у нее всех, кого она любила.
