— Принц старше её на 40 лет! Что за позор!
— Говорят, и не дочь по воспитанию она ему вовсе, а фаворитка! Жена смирилась.
В парижском свете долго не утихали пересуды. Темноволосая красавица, англичанка и простолюдинка оказалась в центре французской аристократии.
Софи Доуз, родившаяся около 1790-92 года в Сент-Хеленсе в Великобритании, вряд ли могла предположить, что её путь приведёт к блистательным салонам и самым нелепым светским мифам. Её скромное происхождение не мешало обладать удачей и смекалкой.
В результате барышня, которую многие считали просто незадачливой провинциалкой, превратилась в фаворитку принца крови Луи-Анри, герцога де Бурбона, известного также как Людовик VI де Бурбон-Конде. Пресса и придворные от недоумения хватались за кружевные платочки: ведь герцог предпочитал выдавать Софи за свою приёмную дочь, а сам оставался женатым человеком.
В разных версиях писали, что ещё в юности Софи обладала магнетическим шармом. Английская служанка? Девушка, работавшая где-то в трактире? Происхождение обрастало легендами.
В любом случае, судьба предоставила ей шанс: попасть во Францию, и там, ближе к высшим кругам, познакомиться с влиятельными персонами. Говорили, что герцог де Бурбон заметил её чуть ли не в танцевальном зале или в доме одной из близких придворных дам.
Главным фактом остаётся то, что Луи-Анри был женат и, тем не менее, у него имелась слабость к более простым и живым особам. Софи подошла этому описанию идеально. Их тайная связь шокировала аристократию, ведь герцог вынужден был придавать ей некий официальный статус.
Он объявил Софи «дочерью по воспитанию», хотя при этом она проживала во дворце и всегда была под рукой для «дружественных» бесед. Двор предпочитал не задавать лишних вопросов, хотя все всё понимали.
Герцогиня, законная супруга Луи Анри, не желала признавать какую-то англичанку «почти дочерью» своего мужа. Но открытый скандал грозил ударить по репутации всей семьи, так что публично дело предпочли замять.
При этом некоторые придворные болтали, что герцог одаривал Софи роскошными нарядами и драгоценностями, беседовал с ней о планах на будущее, и под конец задумался, как бы обеспечить ей солидное положение. Софи, по отзывам, обладала умом: она не просто радовалась подаркам, но и плела собственную сеть социальных связей.
Однажды Луи-Анри решил, что пора дать Софи официальный титул. Говорили, что он способствовал её браку с бароном Адриеном Виктором де Фешером, дабы формально «вывести её в люди». Некоторые считали, что барон не знала о тесной связи герцога Бурбона-принца Конде с его «дочерью».
Фаворитка, получается, становилась уважаемой «мадам» по браку, а герцог продолжал пользоваться возможностью быть рядом.
Церемонию сыграли скромно, присутствовали лишь несколько свидетелей, чтобы не провоцировать лишних слухов. Конечно, придворные всё равно осуждали происходящее: «Воспитывает» девушку, а сам тратит на неё громадные суммы, — ничего нового в хрониках дворцовой жизни.
Герцогское семейство, меж тем, балансировало на грани. У Луи-Анри не сложились отношения ни с официальной женой, ни с прочими родственниками. Софи, уже баронесса по мужу, вплотную занялась управлением имений, которые ей выделили.
Некоторые полагали, что она даже распоряжалась финансовыми потоками герцога. Она была одной из первых, кто вмешивался в доверительные беседы, где решались семейные дела, и порой заглядывала в бумаги, касающиеся наследства. Кое-кто из собратьев по роду принца Конде считал её «опасной англичанкой», способной влиять на герцога слишком сильно.
А вот влюбленный барон, узнав правду о характере взаимоотношений между Луи-Анри и Софи подал на развод в марте 1824 года. Софии запретили появляться при королевском дворе и в Пале-Рояле, где она успела обрести определенное влияние. Некоторые говорят, что Софи не сильно расстроилась, но на самом деле сидеть около ложа 70-летнего Луи-Анри ей нравилось ещё меньше.
Используя своё влияние на престарелого принца Конде, Софи помогла убедить его завещать большую часть состояния его крестнику, малолетнему герцогу Омальскому, сыну герцога Орлеанского. В обмен на это герцог Орлеанский радостно принимал Софи при дворе и помогал устраивать браки её родственников.
Конде, потеряв единственного сына, расстрелянного по приказу Наполеона в 1804 году, оставался без наследников, что обрекало род на вымирание. Завещание было подписано в июле 1829 года, а уже в январе 1830 года Софи вернулась ко двору, а её племянник получил титул барона.
Другим покровителем Софи был Талейран, который способствовал продвижению её родственников. В ответ она помогала поддерживать расположение Конде к министру, несмотря на его причастность к казни сына принца.
К концу жизни Луи-Анри история приняла весьма тёмный оборот: появились слухи, что герцог умер не совсем естественной смертью. Его нашли повешенным или задушенным — данные разнятся. Документы свидетельствуют о длительных спорах по поводу завещания, ведь на старость лет принц Конде завещал ей значительные владения и денежные суммы.
Софи подозревали в том, что она якобы добилась крупных денежных сумм и имущества. Софи, в свою очередь, уверяла, что являлась лишь преданной подругой, и все подарки получала по воле герцога из искреннего расположения.
Новым королем Франции стал Луи-Филипп I, который носил ранее титул герцога Орлеанского и часто общался с Софи. И ему меньше всего хотелось выяснять в причинах смерти Луи-Анри Бурбон-Конде, поэтому на вероятность убийства он просто закрыл глаза.
Следствие не смогло доказать причастность Софии к смерти Луи-Анри. Некоторые считали, что герцог де Бурбон умер в своей кровати после «брачных игр» с Софи.
Одни называли Софи Доуз коварной охотницей за богатством, другие восхищались, что девушка «из народа» смогла подняться так высоко, попав в самую гущу аристократических интриг. Близкие к двору люди поговаривали, что Луи-Анри на смертном одре всё же признал её своей любимой и проклял любого, кто осмелится оскорбить её.
Факт остаётся фактом: Софи обрела громкую известность, пробыла при дворе до кончины герцога, а после его смерти до конца защищала свои права на материальные блага. В результате она получила приличное состояние. Многих раздражало, что скромная девушка из Великобритании стала фигурой, влияющей на некоторые семьи французской знати.
Тем не менее, она всё время опасалась возмездия со стороны потомков герцога. Она умерла в Лондоне в 1840 году в возрасте 50 лет. Своё огромное состояние она завещала племяннице.
