Ей велели терпеть этого грубого человека и дальше. Жаловаться на мужа в девятнадцатом веке считали дурным тоном. В конце концов, Бланш достался богатейший человек в Англии! Чего же она страдает? Но несчастная молодая женщина, измученная поведением супруга, все-таки обратилась в суд. «Он вёл себя, словно животное», — говорил за леди Бланш ее адвокат. А газетчики радостно наточили перья.
Барона Фредерика Говарда де Уолдена в обществе называли дикарём. Во-первых, он долгое время прожил на Ямайке, где его семья владела сахарными плантациями. Во-вторых, он считался неуживчивым человеком, и за сорок с лишним лет ни разу не женился.
— У него немало странностей, — шептались в Лондоне, — если камердинер приносит ему недостаточно прохладную воду в жару, он швыряет бокал на пол.
— А вы слышали, как он переехал соседскую собачку? Даже не подумал остановить лошадь.
— О, и у него есть привычка приходить после вечеринок домой не раньше четырех часов утра…
Но барон Фредерик Говард де Уолден должен был унаследовать грандиозное состояние. Отец оставил ему не так уж много, а вот по линии матери… Его любезная матушка была дочерью герцога Портленда, после смерти которого ей была обещана изрядная сумма в деньгах, несколько угодий и роскошная усадьба в Лондоне.
— Он не женится, — уверенно говорил младший брат барона-дикаря. – И значит, все достанется мне!
Это было сказано очень неосторожно. Конечно, сэр Фредерик быстро узнал о планах своего брата и буквально рассвирепел. Он даже не явился на свадьбу Уильяма в 1875 году! Теперь барон лихорадочно соображал. Насолить брату стало главной задачей Фредерика… И он принялся искать подходящую невесту.
Ему отказывала одна девушка за другой! Никто не хотел становиться женой дикаря… Свататься к простолюдинке (а уж она бы точно согласилась) он посчитал ниже своего достоинства. По счастью для барона, нашлась не слишком разборчивая семья. Дворянин Уильям Холден из графства Ланкастер, решил выгодно пристроить свою дочь…
Девушке было двадцать лет, и ее считали удивительной красавицей. Собственно, красота и составляла главную часть ее приданого. К свадьбе барон изрядно раскошелился – подарил леди Бланш драгоценную тиару. Это было удивительное творение ювелирного искусства: переплетенные веточки дуба с желудями, сияющие звезды и все это из золота, платины и бриллиантов.
Увы, на свадебном фото красавица не улыбалась. Она уже все знала про дикаря и внутренне сжалась. Мало улыбалась она и после…
Сор не принято было выносить из избы, и никто долгое время не подозревал, как живут новобрачные. Видели только, что барон никак не изменил своих привычек. Он, по-прежнему, обожал посещать мужские клубы и являться домой под утро. Его супруга сдержанно отвечала на вопросы о том, как она себя чувствует. А когда леди Бланш подарила барону сына, поздравления прислала половина Англии.
Если барона в обществе только терпели, то его очаровательную жену просто обожали. Говорили, что она занимает почетное место в ряду самых изысканных женщин эпохи. И еще тринадцать лет после рождения сына леди Бланш добросовестно играла свою роль. Но в 1893 году она не выдержала.
Однажды утром она села в экипаж и уехала в квартиру, которую тайно предварительно сняла. И тут же обратилась к адвокатам. Леди Бланш просила, нет, требовала развода! «Он вел себя, словно животное», — рассказывала баронесса юристам, и те напряженно потирали виски.
Семейные неурядицы выплеснулись на страницы газет – уж больно занятное вырисовывалось дело! Оказывалось, что барон не только умеет громко сквернословить, но еще и физически груб с женой. Леди Бланш поведала, что он регулярно приезжал в таком неприглядном виде, что засыпал на ковре в гостиной.
А если добирался до семейных покоев, то мог преспокойно улечься в ботинках. И не единожды барона выворачивало прямо на шелковые простыни!
— Это было настолько отталкивающе, что я не могла уснуть. – говорила леди Бланш. – Я больше не могу.
Семья советовала ей одуматься. А барон, на которого теперь смотрели с ужасом и отвращением, подал… встречный иск. Он придумал обвинить леди Бланш в нарушении брачных обетов, и даже нашел «виновных» — некоего французского аристократа графа де Мадра и капитана Винтера. Невозмутимая леди Бланш ответила просто: «Врёт».
Это разбирательство длилось несколько месяцев, но оно зашло в тупик. На каком основании развести барона и баронессу? Ну подумаешь, муж ей неприятен… Спит в ботинках… Его тошнит в спальне… Маловато будет!
Развода не последовало.
Бланш пришлось терпеть своего благоверного до ноября 1899 года, когда Фредерик скончался. Правда, жили они в разных домах…
Три года спустя она обрела счастье – вышла замуж за барона Ладлоу, с которым прожила еще восемь прекрасных лет. Сын понял мать и не стал осуждать за это — Томас видел, как страдает леди Бланш.
К слову, новый барон Говард де Уолден оказался весьма интересным человеком — он был доктором права, изучал валлийский язык, фехтовал и прекрасно держался верхом, а еще обожал гонять на моторных лодках и в 1908 году представлял Великобританию на летних Олимпийских играх. До женитьбы его называли «самым богатым холостяком в Британии». В брак он вступил после смерти матери, в 1912-м году
Тиару, которая была свадебным подарком леди Бланш, женщина завещала передать своей будущей невестке. Эта драгоценность стала фамильным украшением семьи Говард де Уолден, и нет сведений, что она когда-либо покидала семейные владения.
В знак уважения к леди Бланш, невеста Томаса надела тиару на церемонию венчания, а затем также поступали и следующие поколения невест из этой семьи. В 1935 году внучка леди Бланш пошла к алтарю в той же тиаре. Ее женихом был русский аристократ, граф Алексей Орлов-Давыдов…
