Титул без власти и денег ничего не стоит. Она была королевой, но не могла рассчитывать хоть на какое-нибудь приличное содержание. Даже заплатить учителям дочери Марии было нечем.
Прекрасная королева Ливонская чувствовала себя птицей в клетке. Молодая красавица, лишенная права самой решать свою судьбу.
Она родилась в расписном тереме княгини Евдокии Старицкой. Отец Владимир Старицкий обожал дочерей и желал и устроить их судьбу как нельзя лучше. Иван IV решил выдать старшую дочь князя за ливонского короля Магнуса из Ольденбургской династии. Но Евдокия скончалась перед свадьбой и одну сестру просто заменили другой.
Владимир Старицкий был двоюродным братом грозного царя, внуком Ивана III и Софии Палеолог. Он и его дети по праву могли занять трон, о чем Ивану Грозному часто напоминали советники.
Когда Иван Грозный велел казнить Старицкого и всю его семью (в живых оставили только старшего сына, даже дочь отравили), Мария была далеко и царский гнев ее не коснулся.
Тринадцатилетнюю Марию облачили в богатые свадебные одежды и обвенчали с королем. Это была странная свадьба, ведь невесту выдавали замуж по православному обряду, а жених женился по католическому.
Молодая красавица не нашла счастья в браке. Ее супруг отличался буйным нравом и был невоздержан в питье и удовольствиях. Сын датского короля не получил обещанное ему приданное и не считал нужным проявлять уважение к жене.
Смерть Магнуса не опечалила королеву Марию. Но польский король Стефан Батория не собирался упускать такой козырь из рукава. Он пленил вдовствующую королеву Ливонскую вместе с дочерью. Визиты позволялись только с одобрения кардинала Радзивилла, а о каждом шаге Марии тут же было известно в Варшаве.
Однажды в Рижский замок, где содержали королеву Ливонскую, прибыл английский посол. У Джерома Горсея было поручение от советника царя, Федора Ивановича, Бориса Годунова. Ливонскую царицу надобно привезти на родину, где ей окажут поддержку и встретят с почестями.
Ехать домой… Там все родное, знакомое. Теплые терема, иконы в углу, обычаи такие близкие сердцу княжне. Только вот боязно ехать, ведь некому будет защитить ее, слабую женщину, ежели царь решит, что она представляет угрозу. Только одного боялась Мария, что ее насильно отправят в монастырь, и дочь постигнет та же участь. Но Мария решилась. Там была надежда на какое-то будущее, а здесь только унижение и плен.
«Королева с её дочерью была извещена и очень хитроумно выкрадена и проехала через всю Ливонию, прежде чем её отсутствие было обнаружено» — писал Горсей. Позже английский дипломат будет жалеть, что принимал участие в этом деле, ведь ему пришлось пообещать, что Мария не окажется в монастыре, а этого он выполнить не смог.
Королева Ливонская была принята при дворе царя Федора Иоанновича со всей душевностью. Для жизни ей выделили поместье и щедрое содержание.
У единственного наследника Ивана Грозного, царя Федора, не было собственных детей. Мария Старицкая и ее потомство были единственными очевидными наследниками царя. Однако, всего лишь два года спустя царицу Ливонскую и ее дочь под охраной сопроводили в монастырь и насильно постригли в монахини. Отныне они не могли претендовать на трон.
Английский посланник горько сожалел, что не смог выполнить своего обещания. Королева Мария не удержалась от участия в придворных интригах, в мечтах видя свою дочь наследницей, а себя царицей.
Получив в постриге имя Марфа, бывшая королева вынуждена была вести жизнь скромную и тихую. Должно быть, она горевала о том времени, когда решилась довериться английскому посланнику и вернуться на родину.
Вместе с ней разделила горести монашества и дочь того, кто замыслил несчастную судьбу для бывшей королевы, дочь Бориса Годунова Ксения. Женщины вместе встретили польское войско в стенах Троице-Сергиевой Лавры, а позже обосновались в Новодевичьем монастыре.
Но даже там Мария не оставляла надежды отомстить и продолжала интриговать против бояр и нового избранного царя Василия Шуйского.
Мария Владимировная Старицкая пережила русскую смуту и встретила первого царя из династии Романовых. В том же 1612 году инокиня Марфа скончалась.
