Польскому шляхтичу Демьяну Ксенжницкому не повезло в жизни. В одном из боев он лишился половины подбородка. Товарищи-запорожцы, не долго думая, прозвали беднягу «Безбородко». Это прозвище прилипло к его потомкам и превратилось в фамилию.
И кто знает, может быть, эта история про смешное прозвище так и затерялась бы в веках. Но не тут-то было! Правнук того самого безбородого казака, Александр Андреевич Безбородко, прославил фамилию на всю империю. Он, простой парень из глубинки, сумел пробиться из грязи в князи, из мелких клерков в могущественные канцлеры.
Родился наш герой 14 марта 1747 года в семье казака Андрея Яковлевича Безбородко. Отец хоть и дослужился до генерального писаря, да проворовался по-крупному. Вылетел со службы с треском и позором. Так что сыну Саше пришлось всего в жизни добиваться самому, практически без отцовской протекции.
Учился Александр в Киево-Могилянке, сейчас это просто университет, а тогда была одна из лучших академий империи. Однокашники вспоминали, что Безбородко был парень на редкость башковитый, память имел прямо-таки феноменальную.
Говорили, что он знал наизусть все Четьи-Минеи, а это ни много ни мало, а целых 12 томов житий святых! Не раз случалось, что среди ночи его будили и требовали назвать имена святых, чья память празднуется в определенный день. И Александр безошибочно отвечал, хотя в тот момент едва продирал глаза со сна.
1765 год ознаменовался для юного дарования блестящим окончанием академии. К этому времени императрица Екатерина II уже успела ликвидировать гетманство, назначив графа Румянцева управлять Малороссией. Безбородко, используя старые связи отца, устроился в канцелярию нового наместника.
Молодой чиновник быстро покорил начальство своим фантастическим трудолюбием и деловой хваткой. Он работал сутками, не зная усталости. Коллеги вспоминали, как Безбородко за час составлял бумаги, на которые у других уходил целый день. При этом он успевал следить за всеми делами в губернии, держа в голове массу мельчайших подробностей.
Как-то раз при Румянцеве решали, кого бы поставить комендантом в одну дальнюю крепость. Выбор пал на старого майора. И тут Безбородко выдал все как на духу: мол, майор такой-то, служил там-то и там-то. А еще припомнил всех прошлых комендантов этой крепости, да с точностью до дня.
Один из сослуживцев усомнился: думает, парень брешет. Взял и отправил запрос в Военную коллегию, мол, проверьте. А оттуда ответ пришел: все верно, Безбородко и правда ни в одной букве не ошибся.
Румянцев аж присвистнул. И как пришло время в поход на турков идти в 1768-м, взял он Александра с собой. А там уж Безбородко себя показал во всей красе. В боях с османами орлом дрался, да и в других сражениях отличился.
Но главное его оружие было не сабля, а перо. Безбородко всю секретную переписку Румянцева вел. По 10-15 депеш в день строчил. Причем не только по-русски, но и на латыни, немецком, французском — это ж с ума можно сойти.
Военные его послания до того ладно выходили, что все высшие чиновники зачитывались. Сама матушка-императрица Екатерина Великая и та прониклась. Вот так наш Александр Безбородко и оказался в Питере, поближе к трону.
Поначалу императрица не разглядела в нем бриллиант. Этот неуклюжий, толстый, глуповатый с виду провинциал совсем не знал французского и на фоне блестящих придворных смотрелся блекло. Тогда Екатерина назначила Безбородко на малозначительную должность секретаря по приему прошений.
Но вскоре ему представился шанс проявить себя. Однажды на Масленицу императрица решила угостить блинами всех, кто был во дворце, в том числе и секретарей. Но оказалось, что почти все они куда-то разбежались. На месте был только Безбородко. Его и пригласили отведать царское угощение.
И надо же было такому случиться, что за столом зашла речь о каком-то старинном указе, смысл которого был неясен Екатерине. И тут Александр Андреевич проявил себя во всей красе! Спокойно поедая блин за блином, он наизусть процитировал нужный указ.
Императрица не поверила своим ушам и потребовала принести свод законов. Каково же было ее изумление, когда выяснилось, что Безбородко не ошибся ни в одном слове.
Вот так, благодаря любви к блинам и феноменальной памяти, бывший провинциал стал доверенным лицом Екатерины II. Она поручала ему составление важнейших документов, советовалась по вопросам внутренней и внешней политики.
Безбородко стал ее «фактотумом» — незаменимым помощником и правой рукой. Говорили, что он был единственным в окружении императрицы, кто в совершенстве владел русским языком.
За время своей головокружительной карьеры Александр Андреевич сочинил ни много ни мало 24 223 документа! Из них почти 900 вошли в Полное собрание законов Российской империи. Указы, манифесты, международные договоры — все это выходило из-под пера неутомимого царского секретаря.
Современники поражались его работоспособности. Он мог быстро прочесть самую сложную бумагу, мгновенно ухватить суть документа и изложить его простым и понятным языком.
Императрица не жалела наград для верного слуги. Безбородко получил чин бригадира, свыше тысячи крепостных и высокую должность в Коллегии иностранных дел. Дипломатическое поприще как нельзя лучше подходило его талантам.
Проницательность, красноречие и умение убеждать помогли Безбородко одержать ряд важных побед. Он сумел склонить Турцию к отказу от Крыма и заключил выгодный Ясский мир.
«При нас в Европе ни одна пушка выстрелить не смела», — наставлял канцлер молодых дипломатов. И это не было бахвальством — при Безбородко влияние империи достигло апогея.
Но успехи дались Александру Андреевичу нелегко. Служба отнимала почти все время, оставляя лишь редкие часы для отдыха, которые он стремился провести с толком.
Безбородко славился как меценат и коллекционер. Архитектор Кваренги создал для него роскошный дворец, наполненный произведениями искусства. Жемчужиной коллекции считалась статуя Амура, некогда принадлежавшая маркизе де Помпадур.Двери дома Безбородко всегда были открыты для гостей.
Ежедневно за его столом обедало около сотни человек. Рассказывали, что один обедневший дворянин выживал только благодаря этим обедам. Узнав о бедственном положении своего нахлебника, великодушный вельможа тут же оказал ему щедрую помощь.
Безбородко всегда с теплотой вспоминал родную Малороссию и оказывал всяческое покровительство землякам.
К нему часто обращались за помощью приезжие из Киева, Чернигова и Полтавы. Александр Андреевич никому не отказывал, всегда хлопотал, давал деньги и устраивал на службу. Правда, некоторые просители своей наивностью могли довести канцлера до белого каления.
Однажды какой-то земляк попросил Безбородко замолвить за него словечко перед важным сановником. Вельможа сел писать рекомендательное письмо, а посетитель маялся от скуки. Чтобы занять себя чем-то, он стал ловить мух.
Взмахнул неосторожно рукой и задел роскошную китайскую вазу. Ваза упала и разбилась вдребезги. Незадачливый ловец мух застыл в страхе, ожидая взрыва хозяйского гнева. Но Безбородко и бровью не повел. Продолжая писать, он флегматично поинтересовался: «Промахнулся? Что ж, попробуем хотя бы словить тебе место».
В другой раз знакомый попросил устроить его дирижером в театр: мол, буду палочкой махать и получать шесть тысяч в год. Долго пришлось объяснять простаку, что для этого нужно хоть немного разбираться в музыке.
В доме Безбородко часто собирались выдающиеся поэты и писатели: Державин, Фонвизин, Капнист. Александр Андреевич и сам был неравнодушен к литературе, а кроме того, охотно оказывал покровительство собратьям по перу. Благодаря его заступничеству был спасен от казни опальный Александр Радищев.
Но, как и у многих великих людей, у Безбородко были свои слабости.
Первая — карты. Случалось, вельможа проигрывал целые состояния.
Вторая — женщины. Оставаясь убежденным холостяком, Александр Андреевич крутил романы чуть ли не со всеми актрисами и танцовщицами обеих столиц. На своих пассий он денег не жалел. Одна итальянская певица умудрилась вытянуть из него сорок тысяч рублей, прежде чем ее выслали из Петербурга.
Самые долгие и страстные отношения связывали канцлера с прима-балериной Ольгой Каратыгиной. Их роман длился много лет, и плодом этой любви стала дочь, которую Александр Андреевич официально удочерил. Впоследствии он выдал ее замуж за подающего надежды чиновника, обеспечив щедрым приданым.
Безбородко был большим ценителем женской красоты и обожал проводить время в обществе утонченных див. Случалось, что по ночам он, переодевшись в простое платье, тайком отправлялся бродить по петербургским злачным местам в поисках приключений.
Лишь под утро вельможа возвращался домой, чтобы урвать пару часов сна. Умывания ледяной водой помогали ему освежить голову перед важными докладами у императрицы.
Современники не уставали поражаться, насколько по-разному мог проявлять себя Александр Андреевич в разных ситуациях. Порой он буквально выгорал на работе, с головой погружаясь в государственные дела, совсем не щадя себя.
Но были у него и другие периоды, когда Безбородко словно срывался с цепи и пускался во все тяжкие — кутил, играл по-крупному, волочился за дамами. Кто-то даже полушутя называл его «человеком-оборотнем»: мол, днем — блестящий сановник, опора трона и держатель государственных тайн, а ночью — гуляка и бонвиван, который только и думает, как бы поразвлечься от души.
Павел I, пришедший к власти после смерти матери в 1796 году, для многих екатерининских вельмож стал настоящим демоном. Новый император словно задался целью разрушить все, что было создано при его великой предшественнице.
Опалы и отставки следовали одна за другой. Но Безбородко оказался редким исключением из правил: он не только сохранил свои позиции, но и достиг при Павле таких высот, о которых раньше не мог и мечтать.
Ясное дело, что такое головокружительное возвышение не могло не породить волну зависти и сплетен. Кое-кто принялся утверждать, что Безбородко якобы добился благосклонности нового царя, предав Екатерину — то ли припрятал, то ли вообще сжег ее завещание в пользу внука Александра.
Дескать, расчистил Павлу дорогу к трону, вот государь его и приблизил. Однако куда более вероятно, что Павел Петрович попросту сумел разглядеть недюжинные таланты Александра Андреевича и решил использовать их на благо державы. Уж кто-кто, а сын Екатерины отлично умел ценить одаренных и толковых людей, невзирая на их прошлые «грешки».
