— Люди говорят, что ты незаконнорожденная, — с жалостью прошептала подруга, и тут же утешительно добавила, — Слышала, что твой отец сам император.
Краска бросилась в лицо Марии. Незаконнорожденная. Какой позор! Все детство Мария страдала от грубости и равнодушия матери. Теперь становилось ясно, почему мать была столь холодна к ней.
Мария появилась на свет в Петербурге в 1858 году. Она никогда не видела своего отца. Ее мать, госпожа Пятковская, вышла замуж за немца Морица фон Дезена. Долгое время Маша называла отцом отчима, искренне веря, что он ее настоящий родитель, пока одна из подруг не открыла ей глаза на истинное положение. Это признание потрясло девочку.
Сколько себя Мария помнила, она всегда дико боялась матери. Спустя годы она вспоминала:
Мне восемь лет. Я стала сознательней, но матери своей по-прежнему страшно боюсь. Боюсь ее как огня…
Мать, словно пыталась мстить дочери за неудачный роман с ее отцом. Если ей казалось, что ребенок провинился, то тут же следовал приказ высечь девочку. Она не считала нужным обнимать дочь. Лишь однажды она поцеловала девочку. Это случилось, когда Маша серьезно заболела и были опасения, что она не выживет.
Из воспоминаний Марии:
Подняла глаза и обмерла: стоит надо мною мать, отодвинув рукой
занавеску… Черные глаза холодно глядят. Другой рукой она провела по
моему горячему лбу, медленно нагнулась… долго глядела на меня и тихо
поцеловала…Что-то дрогнуло во мне, сердце сладко защемило. В порыве небывалого счастья, обвив руками шею матери, я страстно прижалась
к ее щеке воспаленными губами…Мать тихо освободилась, провела по лицу душистой рукой со множеством колец и повелительным голосом дала няне приказание.
Когда Маше исполнилось одиннадцать лет, мать отдала ее в гимназию Спешневой, где девочки обучались по мужской программе.
Первое время Мария обучалась, а в свободное от учебы время, приезжала домой. Там все было по-прежнему тоскливо. Мать срывалась на ней, кричала, и девочка мечтала скорее уехать.
Из воспоминаний Марии:
Мой отчим М.П. фон Дезен отлично все видел и понимал, но никогда не смел
проявить ко мне симпатии или сожаления: он был бессловесный, получая
каждый раз грубый отпор от матери за малейшее вмешательство в мое
воспитание. Ко мне он был добр, иногда украдкой ласкал, как ласкают
больного ребенка.
В конце концов, Марию отдали полной пансионеркой к Спешневой. Она могла вздохнуть с облегчением и расслабиться, почувствовав себя ребенком, который может, как и все другие дети, полноценно веселиться и шалить. Преподавательницы, зная тяжелый характер маменьки воспитанницы, относились к девочке со снисхождением.
Когда Мария завершила обучение и вернулась в отчий дом, то вновь почувствовала, как ей невыносимо находиться рядом с матерью. Хотелось жить отдельно. Но как? Вскоре подвернулся случай.
Прогуливающуюся в саду Марию окликнула соседка:
Манечка, вам, наверное, скучно живется. Ведь вы никого не видите, кроме
мамашиных партнеров… Это компания не для вас, и, хотя вы такая
молоденькая, все же вам лучше было бы выйти замуж… Моя Сонечка тоже
16-ти лет вышла замуж, а посмотрите, как она счастлива… На днях у меня
будут гости… Попросите мамашу отпустить вас ко мне. Я познакомлю вас с одним человеком, Рафаилом Николаевичем Николаевым, который очень хочет вам представиться
Рафаил оказался очень приятным молодым человеком двадцати трех лет. Белокурый, симпатичный, одетый с иголочки, он казался Марии «чистеньким» и «женственным». Она с ним виделась несколько раз, после чего он сделал ей предложение.
Мать Марии не скрывала своего восторга. По ее лицу можно было легко прочитать, что она радуется тому, как удачно и быстро избавилась от дочери.
— Твой жених так хорош собой! Ты уже любишь его? — спрашивала она дочь.
— Не по хорошу мил, а по милу хорош, — отвечала Мария.
Девушка еще не знала, что такое любовь. Рафаил не вызывал в ней никаких романтических чувств, но она понимала, что благодаря ему уедет от матери. А это было ее страстной мечтой! После того как она узнала о том, что является незаконнорожденной, ее душа была отравлена.
Мария постоянно спрашивала себя, а в чем ее вина перед матерью? Разве она просила, чтобы ее рожали? Почему она вынуждена наблюдать на себе косые взгляды и слышать ехидные перешептывания светских сплетников? Было сильно обидно за такую несправедливость.
Как-то вечером Мария услышала, что мать говорит своей подруге: «Хорошо, что Маня выходит замуж. Мы с ней прожили всю жизнь как курица с утенком». Стало окончательно, что замужество верный шаг. Оно предоставит ей свободу и подарит шанс быть счастливой.
В 1876 году Мария и Рафаил обвенчались. Перед свадьбой был неприятный инцидент.
Мать Марии и родители жениха заперлись в кабинете и что-то долго обсуждали. Судя по периодическим крикам из-за двери, разговор был неприятный. Сердце Марии сжалось… Рафаил направился в кабинет, узнать в чем дело, и тоже пропал.
Конечно, Мария догадалась, что обсуждали ее незаконное появление на свет. Видимо, родители жениха не знали, что она незаконнорожденная, и все выяснилось лишь перед свадьбой. Свадьба могла сорваться, но Рафаил убедил свою матушку, что ничего страшного. Он, так и быть, возьмет невесту с ее темным прошлым…
Во время росписи в официальной книге Мария начала выводить «Мария Морицовна фон Дезен», но тут мать перехватила ее руку и нервно выкрикнула:
— Нет! Пиши Мария Клавдиевна Пятковская!
Удивленная Мария подписалась этим именем. Хотя было непонятно. Давно в детстве ее называли Георгиевной, а потом по отчиму Морицовной. Почему теперь Клавдиевна? Туманная неизвестность…
Мария переехала жить в семью мужа. К своему ужасу, она довольно быстро поняла, что новая жизнь для нее ничуть не лучше существования с матерью.
Из воспоминаний Марии:
Мой Николай Иванович (свекр), прямой, сердечный человек, был ко мне очень добр. Я от души его полюбила, но, к сожалению, он скончался через год после нашей свадьбы. Жена его, Надежда Николаевна, наоборот, была недобрая… холодная эгоистка и ханжа, привязаться к ней было невозможно.
Божками в семье были старший сын Александр, смазливый кавалергард, глупый, хамовато-пошлый невежда, и дочь Маруся, замужем, тоже за кавалергардом, напоминавшая свою мать во многом. Остальные дети в семье были на втором плане и роли не играли. Трудно было найти более ничтожных людей. Разговоры, мысли их, идеалы — невозможно описать. Все было так серо, обыденно, бессодержательно. Пошлость колола глаза.
Полюбить Рафаила не получилось. Его ничего не интересовало, кроме карт. Стало ясно, что он зависимый и больной человек без будущего. Если сперва Мария пыталась слезами, уговорами или ласками убедить его исправиться, то потом поняла, что все бесполезно.
Через шесть месяцев после свадьбы Мария поняла, что беременна.
Беременность проходила тяжело. Следом за родами у Марии началась родильная горячка и врачи считали, что она обречена. Только чудом она выкарабкалась.
После рождения малышки, молодая мать с младенцем уехала на лето в Любань. Там она, оставляя малышку няне, уходила надолго гулять. Останавливаясь где-нибудь на лесной поляне, она начинала петь, вкладывая в голос все свои эмоции и мощь. Вечерами она пела дома.
Однажды голос Марии услышал один из местных дворян. Он страстно любил музыку и разбирался в голосах. В Марии он разглядел настоящий талант.
— Голубушка, не закапывайте ваш дар. Вам нужно учиться и совершенствоваться, тогда перед вами распахнется блестящее будущее.
— Вы можете меня в Петербурге порекомендовать знающему человеку? — поинтересовалась Мария.
Через несколько месяцев Мария стояла перед известным в то время оперным певцом Ипполитом Петровичем Прянишниковым. Он внимательно выслушал исполнение молодой певицы и поаплодировал ей.
— Езжайте в Париж, Мария. Идите к Матильде Маркези и просите, чтобы она обучала вас.
Домой Мария явилась необычайно воодушевленная. Позвав мужа и свекровь, она объявила им, что едет за границу обучаться пению.
Рафаил недоуменно переглянулся с матерью.
— Ты никуда не поедешь, — категорично заявил муж.
Мария горько усмехнулась. Все, прошло время, когда она могла безропотно соглашаться со всем, что ей диктовали. Теперь настала пора становиться хозяйкой своей судьбы. На следующий день она нашла людей, готовых купить ее наряды, и выручила за них около пяти тысяч рублей.
Но уезжать без согласия мужа было немного боязно, поэтому Мария медлила. Она будто чувствовала, что скоро что-то произойдет. И действительно. Вскоре свекровь указала им на выход из ее дома, и Рафаил, уязвленный поведением матери, позволил жене отправиться в Париж. По сути, это позволение стало окончательной точкой на их браке.
