«И зачем только мой Васенька выбрал эту невзрачную московку?»: сердито думала Софья Андреевна. Она терпеть не могла невестку и старалась всячески показать ей, что та недостойна ее сына.
Александра стоически сносила недовольство свекрови. Благодаря обучению в Смольном институте, у нее появилась неплохая закалка, чтобы противостоять несправедливым упрекам. Но все равно, время от времени на Александру накатывала хандра, и она умоляла мужа, который часто находился в разъездах, чтобы он поскорее вернулся к ней.
Александра родилась в 1759 году в семье обер-прокурора Алексея Афанасьевича Дьякова и Авдотьи Петровны, урожденной княжны Мышецкой. В их семье имелось еще четыре дочери и сын.
Когда Шурочка достигла шестилетнего возраста, ее одну из всех сестер отдали в Смольный институт. Правила там были строгие, и родителям запрещалось забирать детей, можно было лишь изредка навещать. Дьяковы решили, что не готовы больше расставаться с дочерьми, поэтому других девочек обучали дома.
Пока сестры росли в привычной домашней атмосфере, Александра, оторванная от отчего дома, погрузилась в мир строгого распорядка и дисциплины. Каждый ее день был расписан по минутам. Она получила лучшее по тем временам образование, но как же ей не хватало близких! Короткие встречи с семьей были одновременно огромной радостью и новым испытанием… Родные уезжали, а она возвращалась обратно в стены Смольного.
После двенадцати лет обучения Александра вернулась к родителям. Там у нее началась счастливая и романтическая пора. В их доме частенько собирались гости, проводились литературные вечера и театральные постановки. Однажды к ним заглянул молодой дворянин Василий Капнист. Он был поэтом и в тот вечер декламировал свое новое произведение.
Александра восторженно смотрела на пылкого молодого человека. Она, привыкшая к порядку и церемониям, увидела перед собой человека, полного огня и свободы. Его стихи казались ей поразительной страстью, обращенной к миру. А он, читая, невольно искал ее взгляд. Ему нравилось ее внимание и восхищение. В тот вечер они говорили обо всем, что их волновало, и каждый находил в словах другого родственный отклик.
Начались встречи, признания. Их любовь разгоралась день ото дня. Романтичности добавляло то, что в то время Мария, сестра Саши, влюбилась в друга Василия — Николая Львова. Дьяковы были против Львова, он казался им совсем неперспективным и не дотягивающим до их уровня. Зато, когда Василий попросил у Алексея Афанасьевича руки Александры, тот радостно согласился.
Сопереживая Марии и Николаю, Василий и Саша договорились, что помогут устроить им тайную свадьбу. В один из дней они, направляясь в гости, захватили с собой Марию и поехали в церковь, где их ждал взволнованный Николай. Там Мария обвенчалась с любимым, а Саша и Василий стали свидетелями.
Вскоре после этого, в 1781 году, состоялась свадьба Александры и Василия. Пара два года прожила в Петербурге, а потом Василий Капнист вышел в отставку и перебрался с женой к матери (Софье Андреевне) в Обуховку.
Софья Андреевна восприняла невестку в штыки. Если при сыне она еще как-то сдерживала свою неприязнь, то когда он возвращался в Петербург по делам, не считала нужным прикрывать свое недовольство.
Один из родственников Александры вспоминал:
Старуха третью невестку приняла очень холодно, несмотря на ее ангельскую душу, на кротость характера и на чудную красоту; старуха не любила ее потому, что она была русская и называла ее не иначе как «московка».
Ситуация усугублялась из-за того, что каждый год Александра ходила беременной. В общем счете она родила двенадцать детей, из которых до взрослого возраста дожили лишь шестеро.
В одну из беременностей Александра писала Василию:
Теперь мне тревожнее, чем прежде… Я довольно здорова и дети тоже. С ними без перемен, то есть Ганюшка еще не говорит, а Катенька не думает ползать. Что касается меня, я уж очень тяжела становлюсь, и верно знаю, что ты к этому времени (к родам) здесь не будешь… У меня ничего нету, всего то мне недостает, всего что мне надобно. Вот и все, что могу тебе сказать. По крайней мере ты сможешь помочь мне в чем-нибудь.
У Капнистов было хорошее состояние, но все оно сосредоточилось в руках Софьи Андреевны, а та не хотела никоим образом облегчать жизнь невестки. Если той что-то требовалось купить, например, одеяла для детей, то она могла выдать снохе в долг, а потом в скором времени требовать от нее возврата. Сохранилось письмо, где Александра просила Василия:
Друг мой Васенька! Пожалуйста, пришли мне поскорее десять рублей, которые я заняла у матери и которыми она мне докучает, и если можно еще пять рублей…
Василий никак не мог помочь жене наладить отношения с родительницей. Все разрешилось самой собой…
У Софьи Андреевны случился паралич и уход за обездвиженной женщиной пал на плечи Александры. Свекровь сразу же пересмотрела свое отношение к невестке и сменила гнев на милость. Вот только в денежном плане она ее все равно не благодарила.
«Лучшие земли и лучшие имения, все движимое богатство, драгоценные камни, жемчуг и серебро» она передала своему старшему сыну Николаю, бывшему ее любимцем и «правильно» женившемуся на девице из их земель.
Там в Обуховке бывшая воспитанница Смольного и провела всю жизнь. Она сама растила детей, воспитывала их, обучала. Пригодилось полученное образование. После примирения со свекровью жить ей стало значительно легче.
Александра Капнист прожила долгую по тем временам жизнь. Ее муж ушел из жизни в 1823 году, а ее не стало в 1831 году. Ей был семьдесят один год. Она стала для Василия Капниста не просто женой, но и музой, пронесшей свою любовь и верность через всю жизнь.
