Варенька горько плакала: дядюшка хотел большего. Слезы юной красавицы были не только из-за назойливого внимания Григория Александровича, но и из-за того, что она не имела сил, а главное, желания, сопротивляться.
Напротив, всею душой Варенька стремилась навстречу дорогому дядюшке, этому высокому красавцу с могучими мускулами, с голубыми глазами, нежным румянцем на щеках и ослепительной белизны зубами. К тому же, Григорий Александрович был одним из самых всесильных людей в империи!
Как можно указать на дверь такому мужчине? Даже если он твой близкий родственник, и Господь осудит тебя?
Варенька упала лицом в белоснежную, мягкую подушку, и зарыдала. Она была уверена, что еще пожалеет о том, что не смогла сказать:
«Не надо, дядюшка!».
Варвара Энгельгардт родилась 12 марта 1757 года в Белой Церкви под Киевом. Матерью новорожденной была Елена Александровна Потёмкина, родная сестра Григория Потёмкина, тогда только начинавшего свое поразительное восхождение к вершинам российской власти. Отец Варвары, Василий Андреевич Энгельгардт, был небогатым смоленским дворянином.
В 1775 году Елена Александровна скончалась от неизвестной болезни в возрасте 50 лет, оставив двух сыновей — 22-летнего Петра и 20-летнего Василия, а также пятерых дочерей — 21-летнюю Александру, 18-летнюю Варвару, 14-летних близняшек Екатерину и Надежду. Младшей дочкой была 6-летняя Татьяна, которую мать родила в 44 года.
Сразу после смерти матери девиц Энгельгардт забрала к себе в имение их бабушка, Дарья Васильевна Потёмкина, а немного позднее семейство в полном составе переехало в Москву.
К тому моменту дядя девушек, 36-летний Григорий Александрович Потёмкин, уже был самым влиятельным лицом в России, фаворитом императрицы Екатерины II и, по некоторым данным, её тайным супругом.
Потёмкин принял в судьбе племянниц живейшее участие. Григорий Александрович поселил девушек в своем дворце и сразу же представил их ко двору.
Разговоры об отнюдь не только родственном интересе Потёмкина к племянницам, начались еще в 1775 году. Особенно, как водится, старались иностранцы. Так, французский посланник Мари Даниэль де Коберон писал брату в Париж:
«Способ, каким князь Потёмкин покровительствует своим племянницам, даст вам понятие о состоянии нравов в России».
Казалось бы, оклеветал француз Светлейшего князя, но слухи полностью подтверждаются перепиской Потемкина с Варварой.
Именно на «Вариньку» Григорий Александрович первой обратил свое благосклонное внимание, а уже затем на старшую Александру и на младших Екатерину и Надежду.
В 1777 году Григорий Александрович писал своей племяннице «Вариньке», на тот момент уже фрейлине императрицы:
«Матушка, Варинька, душа моя; жизнь моя. Ты заспалась, дурочка, и ничего не помнишь. Я, идучи от тебя, тебя укладывал и разцеловал, и одел шлафраком и одеялом, и перекрестил. Ангел мой, твоя ласка столько же мне приятна, как любезна. Друг безценный, сочти мою любовь к себе и увидишь, что ты моя жизнь и утеха, мой ангел; я тебя целую без счета, а думаю ещё больше».
В других письмах Потемкин еще более откровенен и называет племянницу «сладкими губками», «божественной Варюшкой», «сокровищем». В некоторых местах он напрямую говорит о Варваре как о своей метрессе.
В 1778 году при дворе начали шептаться, что огромная кровать во дворце Светлейшего князя порой выступает «местом семейственного единения» Григория Александровича не только с Варварой, но также с Александрой и Екатериной, причем в одно и то же время. Эти слухи, впрочем, никак подтверждены не были.
Вскоре между Варварой и Григорием Александровичем стали возникать конфликты и ссоры, связанные с ревностью девушки. Варенька писала дяде:
«Напрасно вы меня так ласкаете. Я уже не есть та, которая была. Послушайте, я теперь вам серьёзно говорю, если вы помните Бога, если вы, когда-нибудь, меня любили, то, прошу вас, забудьте меня на веки, а я уж решилась, чтобы оставить вас. Желаю, чтобы вы были любимы тою, которую иметь будете; но, верно знаю, что никто вас столь же любить не может, сколько я».
Ревновать было к кому: в 1778 году Екатерине Энгельгардт исполнилось 17 лет, и она превратилась в изумительной красоты барышню.
Потёмкин немедленно переключился с Варвары и «вечно запасной» Александры на новую фаворитку. Вот как писал об этом князь И.М. Долгорукий:
Она всех сестер была пригожее и дядюшка в нее влюбился; влюбиться на языке Потёмкина означало наслаждаться плотию. Любовные его интриги оплачивались от казны милостью и разными наградами, кои потом обольщали богатых женихов и доставляли каждой племяннице, сошедшей с ложа сатрапа, прочную фортуну.
Варвара крепко ревновала к сестре и, по всей видимости, устраивала дяде нешуточные истерики. В конце концов, Потёмкин понял, что несколько заигрался с чувствами племянницы, и решил её выдать замуж.
Вскоре и жених нашёлся — 26-летний красавец князь Н.С. Волконский, дед будущего великого русского писателя Л.Н. Толстого и прототип старого князя Болконского из романа «Война и мир».
Варвара была не против выйти замуж, но Николай Сергеевич внезапно отказал племяннице всесильного Потёмкина, да еще и обозвал ее дурным словом. Карьерный рост генерал-аншефа Волконского после этого резко прекратился, он растерял свое положение при дворе, уволился с военной службы в отпуск и возвратился лишь с воцарением Павла I.
Осенью 1779 года князь Потёмкин отправился на юг строить Черноморский флот. Отношения с Варварой к тому моменту зашли в тупик: Григорий Александрович в гораздо большей степени был увлечен другой своей племянницей, Екатериной, которая, к тому же, уже была беременна.
Варвара, впрочем, не сильно горевала. К тому моменту 22-летняя красавица была по уши влюблена в 30-летнего генерала от инфантерии князя Сергея Федоровича Голицына. Потёмкин эти отношения полностью одобрил, и 27 января 1779 года Варвара и Сергей сыграли свадьбу в Москве.
Светлейший князь продолжил всячески помогать племяннице: снабжал ее деньгами, дарил драгоценности, помогал супругу с решением вопросов по службе. В качестве свадебного подарка Потёмкин преподнес Варваре село Казацкое и несколько иных имений в Новороссии.
Летом 1779 года Варвара вместе с мужем сопровождали в Европу находившуюся на последних месяцах беременности 18-летнюю Екатерину Энгельгардт. За границей состоялись роды, которые, к сожалению, оказались неудачными: Екатерина произвела на свет мертвого младенца.
Возвратившись в Россию, Голицыны стали жить зимой в Москве или в Петербурге, лето же проводили в саратовском имении Зубриловка (ныне — Пензенская область).
В конце 1779 года Варвара родила в Зубриловке сына, которого окрестили Григорием в честь дяди. В свете были уверены, что Потёмкин и был настоящим отцом мальчика.
С 1781 и по 1794 год Варвара Васильевна подарила супругу еще десять детей — девять сыновей и дочку Ольгу. До взрослого возраста из отпрысков четы Голицыных дожили восемь сыновей, многие из которых стали известными и уважаемыми людьми.
Дочка Ольга умерла в возрасте 5 лет, что повергло родителей в траур. Князь и княгиня Голицыны возвели в честь девочки в Зубриловке декоративную башню-руину, названную «Башней-руиной Ольги».
В октябре 1791 года Варвара Васильевна узнала страшную новость: по дороге из румынского города Яссы в Николаев прямо в карете скончался ее дядя Григорий Александрович Потемкин. Светлейшему князю, отличавшемуся богатырским здоровьем, было 52 года.
В карете с Потёмкиным была старшая из племянниц, Александра Энгельгардт, к тому времени уже вышедшая замуж за коронного гетмана Польши графа Ксаверия Браницкого.
Для Варвары Васильевны смерть дяди стала страшным ударом. Горевали и ее сестры, особенно Екатерина Энгельгардт-Скавронская, для которой Потёмкин был сродни божеству.
После смерти Григория Александровича княгиня Голицына с семейством большую часть времени проводили в Москве, где у них был огромный дом на углу Воздвиженки и Никитского бульвара.
В Белокаменной у Варвары Васильевны организовался своего рода литературный салон, постоянным гостем которого был знаменитый поэт Г.Р. Державин.
С Гавриилом Романовичем княгиня познакомились еще в бытность его тамбовским губернатором — Зубриловка расположена примерно в 150 верстах от Тамбова. При жизни Потёмкина княгиня Голицына не раз просила Светлейшего князя оказать Державину ту или иную помощь. Не оставила она своего друга и впоследствии, за что Гавриил Романович был ей безмерно благодарен.
В 1797 году другой знаменитый русский писатель, 28-летний баснописец Иван Крылов трудился на должности секретаря у С.Ф. Голицына, обучал детей Сергея Федоровича и Варвары Васильевны.
В доме Голицыных воспитывался будущий известный мемуарист Филипп Вигель, который, впрочем, не был в восторге от характера княгини и называл ее «властолюбивой, вспыльчивой и взбалмошной».
7 января 1810 года в Тернополе скоропостижно скончался супруг Варвары Васильевны, 60-летний князь С.Ф. Голицын. Княгиня организовала доставку тела в Зубриловку, где Сергей Федорович и был похоронен.
В последние годы жизни Варвара Васильевна много говорила о грехе и покаянии, высказывала желание уйти в монастырь, строила церкви в своих имениях.
Смерть застигла 58-летнюю княгиню внезапно. 2 мая 1815 года она гуляла по цветущему саду в любимой Зубриловке, и вдруг упала замертво: остановилось сердце.
Так сложилась судьба женщины, которая не смогла (а может, и не захотела) сказать «нет» всесильному дяде, за что в конце жизни раскаялась и просила у Господа прощения. Простили ли её? Кто знает…
