— Знакомьтесь, это моя прелестная кузина Ольга, слушательница Высших женских курсов. Прошу любить и жаловать.
Красивая тоненькая темноволосая барышня вспыхнула нежным румянцем и посмотрела прямо в глаза Александру. Судьба свела Александра Керенского, тогда еще будущего председателя Временного правительства, с Олечкой Барановской в студенческие годы, когда он учился в Петербургском университете на юридическом факультете.
Ольга происходила из высокопоставленной семьи. Ее дед по материнской линии, Василий Павлович Васильев, был известным ученым-китаеведом, имевшим чин тайного советника, а отец, Лев Степанович Барановский — генералом. В семье Барановских было трое детей — сын Владимир и две дочери — Елена и Ольга.
После того, как приятель, студент Института путей сообщения Сергей Васильев, представил Керенскому свою очаровательную родственницу, Александр влюбился в барышню и стал вхож в гостеприимный дом Барановских на Васильевском острове, где собиралась передовая молодежь.
Здесь сформировалась шумная молодежная компания, в состав которой входили студенты и курсистки. Вскоре Керенский стал считаться уже почти официально женихом Ольги.
«Нас объединял широкий круг интересов, мы обсуждали проблемы современной России и зарубежную литературу и без конца читали друг другу стихи Пушкина, Мережковского, Лермонтова, Тютчева, Бодлера и Брюсова.
Мы были заядлыми театралами и в тот весенний сезон неделями ходили зачарованные блистательными постановками Станиславского и Немировича-Данченко в Московском Художественном театре.
В жарких дискуссиях о текущих событиях в России и за рубежом мы, как и многие молодые люди того времени, решительно осуждали официальную политическую линию. Почти все мы сочувствовали движению народников или, скорее, социалистам-революционерам, но, насколько я помню, марксистов среди нас не было», — писал о том времени Керенский.
Ольга была очарована новым знакомым. В юности Керенского считали красавцем. Он обладал запоминающейся декадентской внешностью под стать эпохе — худощавый, нервный, с карими глазами и темными волосами.
Всегда элегантный, улыбающийся, блестяще остроумный Керенский имел качества, присущие артисту. Еще в гимназические годы, по свидетельству очевидцев, Саша смело и свободно держался перед публикой, умел очаровывать зрителя, а главное — получал от этого огромное удовольствие.
Впервые выйдя на сцену в роли Хлестакова в «Ревизоре», он ощутил чувство, которого ему всегда будет не хватать, или, точнее, которого ему всегда будет мало — выступать перед публикой, вести за собой, очаровывать, завоевывать внимание и интерес. И юная Оленька Барановская влюбилась…
Прошел почти год после знакомства. Начинались студенческие каникулы. Прощаясь, Ольга слегка прижалась и приобняла его, и эта мимолетная трогательная ласка заставила Александра ласково улыбнуться — любит!
Приехав летом на каникулы к родителям в Ташкент, Александр готов был поделиться с матерью своими сердечными тайнами, но откладывал этот момент и так и уехал, не сказав главного.
Мать, Надежда Александровна, сердцем почувствовала, что с сыном что-то происходит — слишком мечтательным и отрешенным выглядел Саша, и стала через знакомых уточнять детали любовной истории сына.
Информация об избраннице сына дошла до нее в искаженном виде, и она поняла, что будто бы какая-то свободная и разбитная девица, значительно старше ее Сашеньки, увлекла его и пытается женить на себе. Надежда Александровна пришла в ярость и написала сыну гневное письмо.
Александр был вынужден оправдываться: «Кстати, мама, Ольге Львовне Барановской вовсе не 22 года, как когда-то тебе сказали, а всего 19». Он пытался убедить мать в том, что случившееся с ним вовсе не простое «увлечение».
«Может быть, мы даже никогда и не были «увлечены» друг другом — я не «ухаживал», меня не «увлекали» — мы сближались незаметно для самих себя, делались нужными, необходимыми друг другу, не зная об этом, а потом мы поняли, что мы вместе, что по-другому и быть не может, теперь у нас нет моей жизни и ее жизни, моих интересов и ее интересов, у нас одна жизнь — наша жизнь, наши стремления, наши мечты!»
И наконец, постскриптум, весьма трогательный: «Хотел послать вам ее карточку, но не решился». В конце концов, Керенский заявил, что женится на Ольге.
«Неужели, мама, ты не захочешь поддержать нас, разрушишь нашу веру, что не все в жизни «средства», что есть еще нечто другое, что создает «средства» и без чего нет жизни… Я боюсь, что-нибудь не так сказал, но главное я боюсь — вдруг вы недоброжелательно отнесетесь к Ольге Львовне».
В свою очередь, родственники Оли Барановской посчитали, что брак с Керенским, бедным студентом и сыном директора Симбирской гимназии, будет мезальянсом и выразили дочери свое негодование.
Тут еще интересная деталь: Федор Михайлович Керенский, отец Александра, был директором именно той гимназии в Симбирске, где учился юный Володя Ульянов, и поставил ему, золотому медалисту, единственную четверку в аттестате по логике.
…Несмотря на сопротивление родителей с обеих сторон, брак состоялся. Оля была девушкой независимой и не хотела признавать ни сословий, ни традиций — любовь для нее затмила все. Завидная невеста и красавица могла выбрать себе любого жениха, но ни о ком и слышать не хотела.
В июне 1904 года 23-летний Александр Керенский и 21-летняя Ольга Барановская обвенчались в Воскресенской церкви села Клинки Казанской губернии, близ имения Барановских и провели медовый месяц в имении деда новобрачной. К тому времени Керенский уже окончил университет и начал строить юридическую карьеру.
Ольга была не на шутку влюблена в мужа и тщательно следила за его имиджем — выбирала костюмы, рубашки и галстуки. Именно она посоветовала Керенскому короткую стрижку «бобрик», так шедшую ему.
Со стороны жизнь красавицы Оленьки, вероятно, предполагала совершеннейшую праздность и бесконечные развлечения. В реальности же все было по-другому.
Начало семейной жизни омрачил арест Александра. Он поддерживал партию социалистов-революционеров и проводил публичные выступления. В квартире Керенского был произведен обыск, в ходе которого были найдены листовки «Организации вооруженного восстания» и револьвер, предназначавшийся для самообороны.
1905 год для молодой семьи выдался суетным и горьким. Керенский был заключен в Кресты и вскоре отправлен в ссылку в Ташкент. В апреле 1905 года у Ольги родился сын, которого назвали Олегом.
Ни минуты не раздумывая, Ольга с младенцем отправилась вслед за мужем. За недостатком улик Александр был освобожден и летом 1906 года вернулся в Санкт-Петербург. Через два года после рождения первенца на свет появился второй ребенок — Глеб.
Пока Ольга занималась детьми, Керенский сделал великолепную адвокатскую карьеру. Александр Федорович считался страстным, эмоциональным оратором и очень упрямым человеком. Однако то, что могло стать своеволием и упрямством, стало настойчивостью и упорством, позволившим молодому юристу сделать блестящую карьеру.
Александр Федорович участвовал в расследовании расстрела рабочих на Ленских золотых приисках, защищал революционеров, которым симпатизировал, и в других громких политических процессах, и, наконец, стал депутатом Государственной Думы.
Используя трибуну Госдумы для призыва к борьбе с царским правительством, он завоевал симпатии народа, и к началу Февральской революции оказался в составе ее лидеров.
Чем шире становилась известность Керенского, тем выше был дамский интерес к нему. Необременительных романов и легких увлечений у Александра Федоровича было много.
Но самым ужасным было то, что у Керенского началась тайная связь с двоюродной сестрой жены — Еленой Вячеславовной Барановской, красивой и свободомыслящей студенткой-медичкой, которая, по слухам, даже родила от него дочь. Известно, что влюбленный Керенский даже сетовал:
— Не на той женился.
27 февраля 1917 года Керенскому позвонили из Думы и пригласили на экстренное заседание — император Николай II издал указ о ее роспуске. Александр Федорович наскоро простился с женой и детьми. С тех пор они почти не виделись. Керенский совсем отдалился от семьи, бросив жену и детей на произвол судьбы.
Пятого мая 1917 года в газетах было объявлено о формировании коалиционного правительства, в котором Керенский занял важнейший пост военного и морского министра. 7 июля Александр Федорович был назначен на должность министра-председателя, став, хотя и на весьма короткий срок, правителем всей России.
Ольга оказалась в двусмысленном положении «соломенной вдовы». Ее отчаяние усугубляли рассказы многочисленных осведомителей о реальных и выдуманных романтических историях столь популярного мужа Ольги Львовны. По Петрограду поползли слухи о разводе Керенского.
Разлучницей называли также актрису Елизавету Тиме. По словам знающих людей, Керенский то ли тайно обручился с ней, то ли уже обвенчался. Керенский действительно не слишком усердно хранил супружескую верность.
Когда Керенский был назначен военным министром, он переехал в «довмин» (дом военного министра) на набережной Мойки, 67. В элегантный двухэтажный особняк семью он с собой не взял. Ольга Львовна вместе с сыновьями Олегом и Глебом вернулась в квартиру на Тверской улице, которую Керенские оставили за собой.
Квартира находилась на первом этаже, но Керенскому и в голову не пришло позаботиться о безопасности жены и сыновей — поставить охрану на улице или у подъезда. Сыновья Керенского продолжали учиться в частной школе М. А. Шидловской, где учились Дмитрий Шостакович и сыновья Льва Троцкого.
Мальчики редко общались с отцом — лишь один раз, когда Керенский уже жил в Зимнем дворце уже вместе с Еленой Барановской (двоюродной сестрой Ольги), они ходили к нему обедать. По словам Глеба Керенского, «это был весьма скромный обед, но в конце нам подали сахар — по тем временам роскошь».
После большевистского переворота Александр Федорович Керенский покинул Петроград. Бежал ли он в женском платье? Слух о том, что министр бежал из Зимнего дворца, переодевшись сестрой милосердия, появился еще в дни Октябрьской революции. И это оказалось мифом.
Ольга Львовна осталась в столице одна с сыновьями. Новая власть поначалу ею не интересовалась. Большевикам просто было не до молодой женщины с двумя детьми. Ольга Керенская зарабатывала на жизнь, набивая табаком папиросные гильзы на продажу. Об этом даже ходил шуточный стих:
Сам Керенский за границей,
Там, где царские отбросы,
А жена его в столице
Набивает папиросы.
На счастье Ольги Львовны, знакомый пристроил ее машинисткой в петроградское отделение Центросоюза. «Моего жалования хватало только на несколько фунтов хлеба или другого какого-либо продукта. Были проедены все портьеры, швейная машина, шуба Александра Федоровича, продались одна за другой серебряные ложки», — писала Ольга Львовна.
По воспоминаниям Ольги, несмотря на сложившиеся странные отношения и ее личное унижение, она готова была вместе с сыновьями следовать за беглым супругом, но соответствующего предложения от него так и не дождалась. Что же она пережила в то непростое время?
«Милое лицо, большие грустные глаза, как у дамы на том серовском портрете… — писал о Ольге Керенской будущий писатель Лев Успенский, в ту пору юноша-гимназист. — Была в этих ее глазах какая-то тревога, смутный испуг, страх перед будущим».
Жизнь обошлась с ней сурово. Она доверяла — ее предали. Она любила — ей изменяли. Она верила — ее обманывали.
Бедной Ольге с двумя сыновьями пришлось скрываться в деревне, куда ее привез философ и революционер Питирим Сорокин. Дважды Ольга Львовна подвергалась аресту, но большевики ее выпускали за недостаточностью улик.
«В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать и как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла…
Тротуаров уже не было, и не было ни конного, ни трамвайного движения (лошади все были съедены), улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. И как горькая насмешка, на каждом шагу развевались огромные плакаты: «Мы превратим весь мир в цветущий сад», — писала Ольга.
Жуткий страх за жизнь и благополучие сыновей преследовал Керенскую. В конце концов, Ольга решилась на отчаянный шаг. Она подала документы с просьбой разрешить ей выезд за границу в связи с болезнью сына (у младшего Глеба был диагностирован туберкулез).
Ей в этом отказали. Но тут помог знакомый врач — эсер Борис Соколов, который раздобыл фальшивые документы на имя семьи Петерсон. Под именем Мильда Петерсон Ольга с детьми попыталась покинуть Россию через Эстонию.
В своих воспоминаниях Борис Соколов рассказал, что при пересечении границы в багаже Ольги Львовны был обнаружен золотой карандаш с надписью: «Александру Керенскому от почитателей». Было ясно, что это фиаско. Однако проверяющий вещи и документы чекист пожалел беглянку с детьми и сделал вид, что ничего не заметил.
Из Эстонии Ольга Львовна и ее дети перебрались сначала в Швецию, а затем в Англию, в Лондон.
«В России я оставляла все, что мне было дорого в прошлом, кроме детей. Я ехала за границу без денег, одна с детьми, не зная даже, в какую именно страну мы едем, не имея за границей ни родных, ни друзей.
Мы предполагали, что Александр Федорович живет в Англии, но того, что мы едем к нему, у меня не было и в мыслях. Наша семейная жизнь была кончена, окончательно разрушена. И я имела все основания предполагать, что А. Ф. живет за границей со своей новой семьей».
Все, что Ольге было дорого, как-то разом осталось в прошлом. В Лондоне она встретилась с Александором Керенским, давшим ей понять, что их пути окончательно разошлись. Ольга ни на чем не настаивала, понимая, что мужа все равно рядом не удержать. Надо было начинать жизнь с нуля.
Пара официально оформила развод. В Англии Ольга устроилась на работу машинисткой и волонтером женской организации. Она изо всех сил стремилась дать детям достойное образование.
Дети — Олег и Глеб Керенские получили университетское образование. Олег Александрович Керенский стал выдающимся инженером-мостостроителем, проектировал знаменитый мост через пролив Босфор в Турции и был награжден королевой Елизаветой II высшим орденом Британской империи.
После его смерти, с середины 1980-х годов каждые два года стали проводиться «Керенские чтения» — научные конференции, посвященные памяти Олега Керенского, на них съезжаются виднейшие мостостроители со всего мира. Младший сын Керенских Глеб Александрович стал успешным инженером-энергетиком.
«Если бы меня спросили, жалею ли я, что мне пришлось жить в такое бурное время и оказаться выброшенной за борт жизни, я бы ответила: нет, не жалею. На мою долю выпало посетить «сей мир в его минуты роковые», я жила и живу во времена грандиозных событий. Разделяя судьбу русских, я выпила свою чашу до дна…», — написала Ольга Керенская.
В 1939 году Керенский, проживавший во Франции, познакомился с красивой журналисткой Лидией (Нелль) Триттон, на двадцать восемь лет моложе себя, дочерью бизнесмена из австралийского Брисбена и женился на ней.
Ради Керенского Лидия оставила мужа, оформила развод и обвенчалась с новым избранником. Александр Федорович не уставал повторять, как он счастлив с женой.
«У нее были плечи и грудь, как у Анны Карениной, и маленькие кисти рук, как у Анны, и глаза ее всегда блестели, и какие-то непослушные пряди выбивались из прически около ушей»,- так описывала вторую жену Керенского писательница Нина Берберова. Хотя, в преклонные годы Керенский признавался, что и «Ольга Львовна была очень красивой женщиной».
Когда Гитлер в 1940 году оккупировал Францию, Керенский с Лидией уехали в США. Когда в 1945 году его вторая жена тяжело заболела нефритом, Керенский уехал с ней в Австралию, и жил там с ее семьей.
В феврале 1946 года у Лидии случился инсульт, и Александр Федорович оставался с ней до ее смерти 10 апреля 1946 года. Затем Керенский вернулся в Соединенные Штаты, где провел остаток своей жизни. Александр Федорович Керенский скончался в июне 1970 года в возрасте 89 лет.
Тело Керенского переправили в Лондон, где жили сыновья и бывшая супруга, и захоронили на кладбище Патни Вейл. Ольга Львовна Керенская прожила 92 года, последние годы — в семье младшего сына Глеба Александровича. Похоронена рядом с мужем.
