— Будешь актрисой, милочка, — вальяжно рассуждал высокий полный господин.
Луиза улыбалась и протянула ему свою тонкую ладонь. А четыре дня спустя рыдала в дешевой столичной гостинице. Покровитель уехал, не оставив даже записки. Бредя домой, к матери, Луиза представляла себе ее нахмуренные брови. Из шести дочерей только эта была такой легковерной!
…Осенью 1889 года небогатый дворянин Серей Богачев абсолютно случайно встретил в театре хорошенькую барышню. Постановку она смотрела с маменькой и младшей сестрой. А глаза у нее сверкали не хуже алмазов… И Богачеву, которому минул двадцать шестой год, нестерпимо захотелось познакомиться с ней получше.
Сережа Богачёв осиротел, когда ему было восемь лет. Умерла мать, от горя следом за ней ушел и отец. Тяжела участь сироты! Родственники помогли ему встать на ноги, затем он учился в университете, и частенько друзья-сокурсники приглашали его к себе домой, пообедать или поужинать… Богачева везде принимали благосклонно – он был добрый малый, отзывчивый и прекрасно образованный!
Став одним из лучших студентов на курсе, Богачев быстро нашел работу. И ко времени, когда он встретил в театре Луизу Глеб-Кошанскую, уже добился прочного положения в редакции журнала «Новое время». Он получал 2 тысячи рублей в год с перспективой улучшить жалованье. Он снимал хорошую квартиру, куда было не стыдно привести молодую жену… Тем более, что Луиза ему понравилась с самого первого взгляда.
Матушка хорошенькой девушки расточала ему любезности. Младшая сестра Луизы приседала в книксене, когда он приходил в гости. Его встречали как дорогого гостя! Он растаял сразу. А как блестели – непременно от любви! – глаза красавицы!
— Я прошу вас стать моей женой. – хрипло произнес Богачев.
Вспыхнув, Луиза упала на колени. И в следующую минуту поведала ему тяжелую историю своей юности: как однажды, поверив обманщику, она потеряла самое ценное, что есть у приличной барышни. Не девушка она теперь, и смиренно примет любое решение Богачева. Ну а тот сразу горячо заверил Луизу, что для него это не имеет никакого значения.
Их поженили весной 1890 года. Спустя неделю после свадьбы на квартиру к молодоженам явилась теща с младшей дочерью и буквально с порога принялась рыдать. Их выселили за неуплату… Разумеется, добрый Богачев приютил родню!
Кроткая и милая Луиза, какой он знал ее до венчания, после замужества сразу переменилась. Она стала резкой и требовательной, заказала с дюжину новых платьев, и записалась на курсы драматического мастерства.
— Разве ты хочешь стать актрисой? – изумлялся Богачев. – Я думал, все это в прошлом!
У него голова шла кругом. Жена, едва Богачев приходил домой, сказывалась больной и запиралась в своей комнате. Теща и сестра Луизы занимали другую спальню. Богачеву, хозяину этой квартиры, приходилось ложиться на диван в гостиной, поджимая ноги. Он не высыпался и начал нервничать. А особенно он разнервничался, когда увидел счета за платья супруги.
— Это так дорого! – восклицал он.
Луиза пожимала плечиками. Муж разозлился и первый раз в жизни позволил себе «устроить сцену». Размолвку между супругами позже подтвердила кухарка Авдотья, но она же заявила, что барин всегда был добр и спокоен, а вот мадам Богачева вела себя слишком разнузданно. В отсутствие мужа она даже принимала гостей-мужчин!
За четыре месяца этого невыносимого брака, Богачев потерял все свои сбережения и был должен еще тысячу рублей сверху. Поскольку он плохо спал и не выполнял должным образом свои обязанности в редакции, его уволили. А однажды, явившись домой, увидел лишь пустые стены. Жена с матерью и сестрой отбыла в неизвестном направлении…
«От злобы и ненависти к жене у меня кипела душа, — позже рассказал Богачев, — рука невольно дотрагивалась до рукоятки револьвера, лежавшего в кармане моих брюк. Минута — и всему конец, но нет!»
С октября 1890 года они больше не были мужем и женой. Луиза несколько раз меняла квартиры, Сергей искал ее и находил, но затем она снова ускользала. Наконец ему сообщили – в подосланной записке – что Луиза отбыла в Москву, и что она ждет ребенка. Вне себя от счастья он поехал в другой город!
Богачев занял денег и направился по указанному адресу (письма писала теща). Его приняли ласково и с радостью получили 70 рублей. У бедного Богачева и мысли не было о незаконности ожидаемого малыша… Он считал, что жизнь приобрела новый смысл… Родов надо было ждать еще какое-то время, поэтому Богачев вернулся в Петербург, искать работу.
И оттуда – по просьбе Луизы – снова слал деньги. Он занимал у своих прежних преподавателей, у университетских друзей и бывших коллег… А когда, по его подсчетам, Луиза должна была произвести на свет дитя, супруга пропала.
Он искал ее в Москве, искал в Петербурге. Нигде не было жены. Страшное подозрение, что его обманули, обвели вокруг пальца, закралось в душу Богачева. Самое ужасное было в том, что он совершенно пропал – у него не было работы, не было нормального жилья.
…Как-то раз, совершенно случайно, он увидел женщину, садившуюся в наемный экипаж. Это была Луиза, и дело происходило в Петербурге! Богачев помчался за нею, по пятам, и добрался до дома номер 8 на Владимирской улице. Гнев кипел в нем с такой силой, что он не мог его унять.
Стучал в дверь, за которой скрылась Луиза, а когда открыли, ворвался туда и занес нож, который носил с собой последние полгода.
Ударов было пять. Почти все – мимо. Луиза практически не пострадала, но жандармов вызвали. Затем был судебный процесс и крик супруги: «Пощадите его!». Впрочем, от дачи показаний Луиза отказалась.
Богачева защищал адвокат Сергей Андреевский.
«В нашей судебной практике почему-то считается неблаговидным ухищрением защиты говорить об аффекте. – говорил он. — А между тем аффект есть мгновенное исчезновение сознания, когда, по выражению одного ученого, у человека «не может быть совещания с самим собой»
Впрочем, суд признал Богачева виновным. Его приговорили к лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и к ссылке на житье в Томскую губернию.
Не девушка Луиза осталась жить в Петербурге. Ее дальнейшая судьба неизвестна.
