Ее девичья мечта сбылась. Он словно сошел со страниц так любимых Наташей романов — молодой красавец, сосед по имению, светский лев, блиставший на столичных балах. Наташино сердце всякий раз трепетало, когда сосед с визитом появлялся на пороге их костромского имения.
Какие слова говорил он ей, как восхищенно смотрел… В тенистом саду, на скамейке он признался юной Наташеньке Апухтиной в любви и спросил: «Вы выйдете за меня?» Наташа смущенно ответила ему, что мечтает об этом. Вскоре обольститель уехал, не попрощавшись.
Несостоявшейся невесте был нанесен удар по самолюбию. Целыми днями она ходила сама не своя и даже хотела уйти в монастырь. Но папенька, Дмитрий Акимович, разгневался: «Из-за какого-то вертопраха ты готова сбежать из отчего дома в монастырь? Глупая. Ему приданое твое было нужно. А как узнал, что дела у нас теперь плохи, так и сбежал негодяй!»
Мать, Мария Павловна, обняла заплаканную Наташу: «Полно, детка, полно убиваться. Скорей бы Миша приехал. Может все устроится!» К приезду маминого двоюродного брата — тридцатипятилетнего Михаила Фонвизина, племянника знаменитого автора «Недоросля», начали готовиться заранее.
Дом Апухтиных всегда славился хлебосольством и щедрым радушием. Гостя встретили по высшему разряду — он этого заслуживал. Молодой генерал начал военную карьеру в пятнадцать лет. В семнадцать он сражался под Аустерлицем, в двадцать один воевал в Финляндии, а в двадцать пять получил награды за Бородино и заграничные походы.
Михаил Александрович Фонвизин отметил, что Наташа превратилась в привлекательную барышню. Дмитрий Акимович рассказал Фонвизину, что дела его пошатнулись после 1812 года. Имение было разграблено французами, на его восстановление пошло много средств. Долги росли.
Из тщеславия Дмитрий Акимович, предводитель уездного дворянства, жил по-прежнему широко, не желая расставаться со своими привычками. Наташа с матерью отдавали белье в штопку и довольствовались обветшавшими нарядами. Видя, как гость заглядывается на Наташу, Дмитрий Акимович велел дочери быть повнимательнее к гостю.
Наташа, видя что отец торопит события заупрямилась. Но Михаил Александрович был так хорош и учтив, что ей понравились его ухаживания. А вечером отец сообщил, что Фонвизин гасит все его долги и просит руки Наташи.
После полудня Фонвизин нашел Наташу на скамейке в саду и склонил русую голову с едва заметными залысинами перед ней в поклоне: «Вот вы где, Наталья Дмитриевна!» Наташа вспыхнула: с ней обошлись как с денежной ассигнацией: так она заплатит за благополучие своей семьи…
Молодые обвенчались в родовом костромском имении Давыдово и Наташа переехала в Москву. Она ни дня не пожалела, что пошла за Михаила. Любимый муж был щедр и добр. Наташа быстро освоилась в Москве и стала признанной светской львицей.
Однажды на балу к ней подошел трусливо сбежавший первый жених, пораженный как из скромной провинциалочки вышла блистательная дама…
Оценив по достоинству перемены, произошедшие с Наташей, бывший претендент на руку и сердце рассыпался в комплиментах и вздумал за ней поволочиться. Жена всеми уважаемого генерала ответила холодным равнодушием: «Сударь, низко и глупо рассчитывать на успех, ухаживая за чужой женой!»
В Москве эту сплетню пересказывали и так и эдак. Там ее и услышал вернувшийся из ссылки Александр Пушкин. Так родился сюжет «Евгения Онегина». На тот момент Пушкин не мог знать, что будет дальше с его героями. Для своего произведения он только позаимствовал происшествие с незадачливым женихом Наташи Апухтиной.
Но харакрер, привычки, внешность Евгения он списал с другого человека, а не с обидевшего девушку экс-жениха. Знал бы Александр Сергеевич, как судьба крепко свяжет жизни тех, кто стал прототипами его романа!
Еще в костромском имении, Фонвизин, как честный человек сказал невесте, что он член тайного общества, целью которого является освобождение России от крепостничества.
…И вот Наталья Дмитриевна готовится к дальней поездке. Михаил Александрович был арестован 9 января 1826 года за участие в подготовке к декабрьскому восстанию на Сенатской площади. Она ждала тогда второго ребенка. Бедная Наташа лишилась чувств.
Фонвизин тяжело переносил крепостное заключение и унизительные допросы. Одна была отрада — полные любви и нежности Наташины письма. Чтоб хоть издали увидеть своего мужа, свидания с которым были запрещены, Наташа с женой другого декабриста Якушкина часами катались на ялике под стенами крепости в надежде, что заключенных выведут на прогулку.
Через полгода был оглашен приговор: двенадцать лет каторжных работ в Сибири. Фонвизина прямо из Петропавловки отправили в читинский острог. Наталья случившееся приняла с достоинством. Обливаясь слезами, она оставила трехлетнего Митю и крошечного Мишу у родственников, а сама отправилась к мужу.
Тяжелая дорога, переживания вылились в бессонницу с видениями. Но Наташа была счастлива: она снова с Михаилом. 21 ноября 1832 года у каторжан Фонвизиных родился третий сын Богдан. Но через год пришло горе: на поселение теперь уже в Енисейск Фонвизины уезжали, оставив маленький холмик с крестом — Богдан умер.
Их следующий сын Ваня прожил всего два года. Наталья Дмитриевна страшно тоскует об оставленных Мите и Мише: «Думаю и грущу — вот мой удел». Наталья и Михаил любили детей и в семье появились воспитанники.
Годы каторги по стечению обстоятельств рядом с Фонвизиными проводили те, кто являлся прототипами романа «Евгений Онегин». Романтичный Ленский угадывался в Вильгельме Кюхельбекере, самозабвенно сочинявших вирши в духе знаменитого «Куда, куда вы удалились…»
Со смехом вспоминали друзья и в действительности состоявшуюся дуэль Кюхли с бывалым дуэлянтом Иваном Пущиным. Дуэль, в отличие от романа закончилась комично: стрелявший первым Кюхля промазал по противнику и чуть не убил секунданта, прострелив ему шляпу.
Пущин стрелять не стал, от души рассмеялся, обнял Кюхлю и пригласил всех пить шампанское.
Но комический исход реальной дуэли не помешал узнать окружению поэта истинного прототипа главного героя Евгения Онегина. Конечно, это Пущин. С кем, как не с ним гулял Пушкин по Летнему саду? Про кого еще можно было сказать «ученый малый, но педант».
В чьх устах звучала бы естественно фраза «когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел»? Известный множеством амурных приключений лейб-гвардии поручик Иван Пущин наотрез отказывался идти под венец.
Годы молодости остались в прошлом. Валом шли страшные потери: Умерли старики Апухтины, в 1846 году не стало Кюхельбекера. А через четыре года умер старший сын Фонвизиных — студент Дмитрий Фонвизин. Через восемь месяцев после брата умер Михаил.
Оба сына проходили по делу петрашевцев и были заключены в Петропавловскую крепость. Наталья так и не смогла увидеть своих сыновей и считала это самой большой трагедией своей жизни. Теперь они с мужем осиротели окончательно.
Наталья несмотря на жизненные невзгоды, оставалась человеком добрым и чутким. Писатель Федор Достоевский вспоминал, что на каторге ему запрещалось читать и писать.
Наталья Дмитриевна подарила ему Евангелие, единственную книгу, которую можно было легально читать. Об этом он вспоминал с большой благодарностью и не расставался с Евангелием до конца жизни.
Михаил, бывший генерал-майор, послал на высочайшее имя ходатайство: просил отправить его рядовым на Кавказ.
Только в 1853 году явилось «всемилостивейшее внимание к преклонным летам и одиночеству после смерти детей» — генералу разрешили вернуться на родину и проживать в имении брата Марьино Бронницкого уезда Московской губернии и запретом выезда в Москву и Петербург. 25 лет провели Фонвизины в изгнании.
Всего год прожил Михаил Александрович в родных местах. Не перенеся жестокого удара, кончины брата Ивана, Михаил последовал за ним.
Наталья Дмитриевна, пытаясь загрузить себя хлопотами, два года наводила порядок в оставшемся ей по наследству большом имении, передала крепостных крестьян во владение государству — чтобы их нельзя было продать. И вскоре отправилась… в Сибирь.
Сердце Натальи болело об оставленных там друзьях. Ее не покидали мысли об одном из них, самом дорогом и, кажется любимом… Многие годы они обменивались дружескими посланиями, однако только теперь осознали то, что смутно угадывалось между сток.
Иван Иванович Пущин и в 53 года был хорош собой: строен, осанист, непокорные светлые волосы были густы, а серые веселые глаза еще не поблекли. Наталью Дмитриевну годы и страдания не лишили привлекательности.
В своих письмах Пущин называет Фонвизину Таней, Татьяной. И порой проговаривается о своей любви: «Неуловимая моя Таня», «Странное дело, Таня со мной прощается, а я в ее «Прощай» вижу зарю отрадного свидания. Мне кажется, я с ума сошел, — меня отталкивают, а я убеждаюсь, что ближе, чем когда-нибудь, и все мечтаю…». А потом — «Таню я люблю…»
Пятидесятилетняя Наталья Дмитриевна писала Пущину: «Не хочу я твоей теплой дружбы, дай мне любви горячей, огненной, юношеской, и Таня не останется у тебя в долгу: она заискрится, засверкает, засветится этим радужным светом».
Их медовый месяц длился две недели и подарил обоим надежду, что не все потеряно в этой жизни. Только Фонвизина уехала, ей вслед летит пылкое письмо Пущина: «Эта таинственность нашего чудного сближения просто меня чарует, так что мне кажется, будто ты была всегда со мной, — и я тебя слышу, вижу, ощущаю, и тут же ты для меня неуловима…»
Пущин был амнистирован. В декабре 1856 года Пущин приехал из Сибири в Санкт-Петербург. 22 мая 1857 года Пущин и Фонвизина сыграли скромную свадьбу. Любовь и забота Натальи подарили Пущину два года жизни, в течение которых он закончил свои «Записки о Пушкине».
Упокоился Иван Пущин 3 апреля 1859 года в подмосковных Бронницах у собора, рядом с первым мужем Натальи. А ей предстояло еще десять лет ухаживать за могилами двух мужей и молиться за них.
