Распластали на полу, она кричала и билась, но слушать женщину никто не собирался — виновата. За 20 лет не смогла родить наследника. И сыпались из-под острых ножниц волосы — постригли.
Пожалуй, самая известная из жен правителей России, наказанных за то, что не смогли подарить мужу наследника, — Соломония Сабурова, первая супруга Василия Третьего, которую насильно постригли в монахини в 1525 году.
— Сама бы догадалась, ушла бы в монастырь, зачем князю великому такая? — судачили и в боярских теремах, и в крестьянских избах, когда весть разнеслась по стране.
Те, кто обсуждал семейную ситуацию Василия Третьего, были счастливицами: у них дети были. У Соломонии была только красота, за это её и выбрали на смотре невест, устроенном свекровью Софией Палеолог. Да поблекла красота за 20 лет ожидания, когда она сможет обрадовать супруга новостью, что понесла.
Развод был немыслим тогда. По крайней мере, до Ивана Васильевича Грозного никто «пачками» не ссылал по монастырям жен — своих или своего сына. Единственный случай — вторая жена Симеона Ивановича Гордого, которую князь Московский не тронул в браке, фактически его не свершив, отослал к отцу и повелел выдать замуж. Но то — 14-й век, да и остался Симеон всё равно бездетным, потеряв сыновей ещё маленькими.
А дальше Русь собиралась, надо было выглядеть солидно, власть передавалась от отца к сыну. А кому передавать, если нет сыновей? Единственной причиной, по которой не вдовец мог взять другую жену, был уход супруги в монастырь. В случае с Соломонией Сабуровой, постриженной против воли под именем Софии, — не добровольный уход. Не смогла родить? Не смогла исполнить главное предназначение княжеской жены? Иди, грехи замаливай.
Пустая, праздная, неплодная, сухая смоковница — это все «определения» для замужних женщин, которые не смогли родить ребенка, будучи замужем. Конечно, отсутствие детей в семье князя — беда не только человеческая, но и политическая, грозившая смутами и прекращением династии. Но и в крестьянской семье бездетность — горе. Экономическое, нравственное. А виноватой всегда объявляли женщину.
Это мы сейчас знаем, что далеко не всегда отсутствие детей в семье — из-за женского фактора. В Средние века того не знали. Если муж жену регулярно в покоях навещает и делит с ней ложе, а беременность не наступает — грешна она. А раз грешна — кайся.
Как всякий грех, бесплодие было ещё и постыдным. Если молодку отдали замуж, а она и через год не качает малыша в люльке, в её сторону начинали поглядывать неодобрительно. В простых семьях — свекровь и другие родственницы по женской линии. В семье великих князей вопрос выносился и на обсуждение боярской думы.
Но сначала пытались всё же женщине помочь. Как? Сначала в ход шли отвары различных трав, снадобья от легальных докторов и разных «бабок» и «знахарок». Например, отвар из семян крапивы или корня лопуха считался полезным для зачатия. Потом почти отчаявшаяся женщина шла на богомолье.
Например, считается, что невестка Дмитрия Донского, жена его сына Василия, Софья Витовтовна, своего младшего сына Василия (будущего Василия Тёмного) буквально вымолила, отправляясь на богомолье к Троице пешком. Потому что из сыновей у пары был только Иван, остальные умирали в детстве. Как знала княгиня, Ивана унесла в 1417 году чума, род продолжил «вымоленный» Василий, родившийся в 1415 году.
Ходили на богомолье с теми же целями и жены других правителей. Горячо просили у Бога подарить наследника и Фёдор Иванович с Ириной Годуновой, и пожилой Василий Шуйский. Но одновременно женщины, находясь уже почти в отчаянии, прибегали и к различным магическим ритуалам.
Это, вообще-то, считалось тоже греховным, церковь «волшбу» строго порицала, колдуний иногда судили, казнили, на тех, кто пользовался их услугами, накладывали суровую епитимью, но…
Из народных примет, которые к колдовству не причисляли, можно вспомнить поверье, что если посидит женщина на лавке, где до неё сидела беременная — непременно понесёт. Для «закликания» плодородия невесту перед свадьбой парили в бане женщины, у которых уже было много детишек.
Символом плодородия на Руси была и корова, девушки перед свадьбой и молодухи, которые никак не могли забеременеть, ломали берёзовые ветки, составляли из них веники, чтобы ими огладить недавно отелившуюся бурёнку. И заговор произнести при этом специальный. Иногда жена просила мужа пойти спать в лес, под крепкий дуб, считалось, что это тоже помогает. Колдуны и ведуньи предлагали несчастным различные виды амулетов и специальных бус.
— Как река полна, так и чрево полно будет, — шептали знахарки на воду, которую потом давали выпить женщине, кропили этой водой супружеское ложе.
Практически в каждой деревне или городке ходили рассказы о чудодейственной силе особых камней, родников, деревьев. Словом, полная мешанина. От языческих представлений до откровенного бреда.
Помогало? Конечно же, нет. Но если беременность наступала, то способ считался верным. Что и говорить, при реально существовавшей причине, всё равно, было ли дело в мужчине или в женщине, гладить корову и поливать ложе заговорённой водой можно было хоть до посинения.
— Пустоцвет, — слышалось за спиной, если ни отвары, ни молитвы, ни обряды, ни заговоры не приводили к деторождению.
Бесплодие рассматривалось как личный недостаток, очень постыдный, ставивший под сомнение ценность женщины как жены и как личности. А над недостойными принято насмехаться и всячески их дискриминировать.
В простой семье муж наказывал жену кулаками. Иногда до того наказывал, что женщина медленно, но верно уходила в небытие. Монастыри — они для всяких знатных, туда вклад нужен. А в хозяйстве нужна работница-жена и сыновья-работники. Не стало пустоцвета? Бог прибрал по грехам. Супруг же, выдержав положенный срок траура, шёл под венец с другой. А если и она не могла родить? Всё равно мужчины себя не считали виноватыми, говорили про сглаз, порчу и другое вмешательство потусторонних сил.
Если же женщина умудрялась пережить мужа, то найти нового спутника для неё было гораздо труднее, чем для вдовы, имеющей ребенка или нескольких от предыдущего брака. Считалось, что вдова с детьми предпочтительнее, свою женскую силу и плодородие она уже доказала.
Существовала и чисто финансовая форма дискриминации бездетных вдов — им не оставляли наследства, если не было специальной «духовной» грамоты покойного супруга или родителя — завещания. Без кормильца, без средств к существованию женщина оставалась в роли приживалки в семье родичей. Положение её было примерно таким же, как у вековухи — женщины, которая не была замужем вообще.
Крестьянки завидовали княгиням, те хотя бы могли уйти в монастырь, если хотели. И если не хотели — тоже.
Особой формой дискриминации был и советский налог на бездетность, существовавший с 1941-го по 1992-й годы. Его обязаны были уплачивать мужчины от 20 до 50 лет и женщины от 20 до 45 лет, если они не стали родителями. Семейное положение роли не играло.
Освобождались от налога монахи, вахтовики, студенты, пенсионеры и некоторые другие категории граждан. И… лица, не способные иметь детей по состоянию здоровья, a также их супруги. Представляете, каково было объявить? Принести справку в бухгалтерию родного предприятия, что ты детей иметь не можешь. Или твоя вторая половина этим страдает? Так что это тоже было наказанием за бездетность. Говорят, возродить его хотят…
