Елизавету Петровну трясло от негодования. Накануне она всем дамам объявила, что будет на балу с розой в волосах и чтобы никто не смел украшать также волосы. Прямо перед ней кружилась в танце Наталья Лопухина, украсившая свои волосы алым цветком.
Императрица была поражена и возмущена одновременно. Она не терпела соперничества, поэтому заранее предупреждала о своем платье и прическе, чтобы никакая глупышка не вздумала выглядеть, как она. Но Лопухина оказалась глуха к ее словам!
«Раз она не понимает по-хорошему, разговор будет по-плохому»: подумала Елизавета. Она позвала к себе слугу и попросила принести ножницы. Когда ей принесли желаемое, она резко пошла к Наталье. Все в зале затихли, музыка прекратилась. Лопухина непонимающе смотрела на императрицу.
-На колени! — приказала Елизавета. — И не вздумайте препираться!
Подойдя к опустившейся на колени Наталье, она поднесла к ее голове ножницы и состригла густую прядь волос вместе с цветком.
-Это будет вам уроком. — сердито проговорила Елизавета, кидая прядь на пол рядом с рыдающей Лопухиной. Напоследок она дала ей две пощечины и развернувшись пошла к придворным.
Тут же раздалась музыка, снова поднялся гул голосов, начались танцы. Лишь несчастная наказанная дама продолжала оставаться на полу, горько всхлипывая.
Произошедший случай сильно раздосадовал императрицу. Будучи очень красивой женщиной, она совершенно не переносила, когда другие дамы подчеркивали свою неотразимость и пытались как-то выделиться на ее фоне. Елизавета невольно ревновала к чужой красоте. Никто не должен был быть красивее ее!
Однажды дошло до курьеза. Елизавета Петровна не могла смыть с волос пудру. Волосы оказались словно намертво склеенные. В гневе императрица приказала состричь себе волосы, а потом посмотрев на своих фрейлин, велела всем поступить также.
Ее не трогали рыдания красавиц, оплакивавших свои роскошные волосы. Главное, что она могла быть спокойна, что теперь все будут ходить в париках, пока у нее снова не отрастут волосы.
У Лопухиной был любовник — Рейнгольд Густав Лёвенвольде, сосланный в Соликамск. Однажды она написала ему письмо и попросила своего сына Ивана передать послание офицеру, направлявшемуся в те места. Иван выполнил поручение матери и попросил Якова Бергера, собиравшегося в Соликамск, помочь ему.
Бергер лелеял надежду не ехать в Соликамск и пришел вместе с письмом Лопухиной к Лестоку, доверенному лицу Елизаветы Петровны. Тот пробежал глазами любовные строки и в его уме созрел коварный план.
Он мечтал навредить вице-канцлеру Бестужеву. Невестка Бестужева (Анна) дружила с Лопухиной, а значит через Лопухину можно было попытаться свалить своего врага.
Бергеру было велено снова встретиться с Иваном и попытаться завлечь его в откровенный разговор. Свою задачу он выполнил на отлично. Иван Лопухин пришел в трактир, где Бергер хорошенько напоил его и вывел беседу на скользкую политическую тему.
Дело в том, что Иван при Анне Иоанновне имел хорошую должность, а Елизавета Петровна, придя к власти, понизила его.
Обиженный Иван начал ругать новую императрицу и обмолвился, что его мать недавно посещал австрийский посол и разговаривал с ней о том, что можно было бы освободить брауншвейгское семейство… Этого оказалось достаточно.
Начались аресты. Наталья Лопухина и ее подруга Анна Бестужева были среди заключенных.
Елизавета Петровна, узнав о том, что среди арестованных та самая Лопухина, пытавшаяся выглядеть привлекательнее, чем она, поняла, что час окончательной расправы настал.
Тем более, ей казалось, что повод имеется — Лопухина была в курсе о том, что австрийцы замышляют заговор. И пусть в нем не участвовала, но ведь знала? А, значит, достойна самого сурового приговора.
Приговор был жесток: вырвать языки и колесовать. Но императрица его смягчила, приказав конфисковать все имущество, сечь кнутом, вырвать языки, отправить в ссылку.
Лопухина навсегда исчезла из поля зрения Елизаветы Петровны. Ей было ни сколько не жаль бывшую придворную красавицу. Лишь спустя двадцать лет, когда императрица скончалась, а на престол взошел ее племянник Петр lll, Лопухина смогла вернуться ко двору.
Но это была уже не та раскованная и обольстительная женщина. Время и испытания сломали ее. Она умерла через год после Елизаветы Петровны.
