Нагая царица

Девушка зажмурилась. Ей велели лежать как можно тише, не шевелясь. Будто спит она, и не ведает, что происходит.

— Это она, — раздался над головой дядюшкин голос, — как и обещал, государь.

Горячее дыхание обожгло лицо Марии, и она еще крепче смежила веки. Движение не осталось незамеченным, и девушка услышала, как ухмыльнулся государь.

— Хороша, — коротко высказался он.

В конце лета 1580 года решилась судьба Марии Нагой.

Семейство Нагих не могло похвастаться ни особенной знатностью, ни огромным богатством: владели вотчиной под Москвой, выстроили добротный удобный дом. Регулярно делали вклады в монастыри, но деньги расходовали экономно: Нагие редко жаловали больше 10 рублей на церковные нужды.

В каждом поколении у них подрастали по десятку ребятишек. Семя крепкое, всходило быстро! Особенно удавались у Нагих дочери: все, как одна, красавицы… Вот на одной из них в 1550 году и женился двоюродный брат царя, князь Владимир Старицкий.

Взял в свой терем Евдокию, но прогнал ее в монастырь пять лет спустя. Молодая княгиня горько плакала и не ведала, что чудесным образом спаслась. Прошло несколько лет после пострига, и государь извел под корень род Старицких.

Еще одна родственница Нагих, Марфа Собакина, удостоилась чести стать царицей, третьей женой Ивана Грозного. Говорили, что дева была подобно ангелу – чистая, нежная, с лучистыми добрыми глазами… Однако судьба распорядилась, что две недели спустя после свадьбы преставилась царица Марфа Собакина. Впрочем, была в том повинна судьба или человеческий умысел?

…Маше Нагой было только девять лет, когда умерла ее родственница Марфа. Девушки не знали друг друга, и на погребение царицы Машу не взяли. Зато там присутствовал ее дядя, опричник Афанасий Нагой.

— Государю бы снова жениться, — промолвил он, снимая шапку.

Это было против церковных правил. На Руси священники объясняли: только три брака угодны богу. И то третий – это уже чересчур…. Так что исчерпал государь Иван Васильевич свои возможности. А значит, должен остаться вдовцом до конца своих дней.

— Да я и женат не был! – отвечал царь.

Пришлось созывать целый собор, чтобы утвердить: прежняя царица, Марфа, осталась непорочной девой. Шла под венец уже нездоровой, к супружеской жизни была непригодна. А значит, и брака вроде, как и не было.

Эта уловка позволила Ивану Грозному пойти под венец 4-й раз, с Анной Колтовской, которую он же вскоре отправил в монастырь. А потом был короткий брак с Васильчиковой, каковую постигла та же участь. Сердились церковники, обвиняли царя в неправедной жизни.

А потом и вовсе поползли слухи: собирается-де царь бежать в Англию. Не случайно уже который год ведет переговоры с тамошней королевой Елизаветой. Оставит все царство на своего сына, на Ивана, а сам уедет за моря. Заволновались бояре от таких перспектив. Царевича Ивана не шибко любили, да и характер у него был не то, что у отца.

— Англичанка специально перед государем стелется, — говорил Афанасию Нагому его приятель, боярин Боков. – Хочет, чтобы Иван правил, из которого можно веревки вить.

Обо всем об этом Афанасий и рассказал царю: про слухи, про недовольство, про англичанку. Летом 1580 года мог вполне вспыхнуть бунт, так что надобно было прекратить одним махом все пустые сплетни.

— Женись, государь, — произнес Нагой, — привезу тебе невесту, о какой можно только мечтать!

И слово сдержал. Так в царский терем привезли племянницу Афанасия, красавицу Марию. Велели ей улечься на лавку и ждать, когда царь посмотрит на нее. И глаза закрыть накрепко!

Было ей восемнадцать лет: невысокая, с узеньким лицом и острым подбородком, хрупкая, темноволосая. А когда разрешили Марии открыть глаза, то царь одобрительно кивнул – и глаза, как вишни! Красивая… Ему всегда такие нравились. 6 сентября 1580 года праздновали царскую свадьбу.

Отмечали тихо, без пышности. Даже родного отца Марии на торжество не позвали – вместо него сидел дядя. Протопоп Никита, бывший опричник, венчал царя и девушку в Троицком соборе. После этого царицу Марию Нагую ввели в царский терем, где теперь именно она была хозяйкой.

Юная, а уже мачеха для царевича, который был старше, чем она! Ивану не нравилась ни жена отца, ни вообще сам факт женитьбы. Да и Мария, почувствовав, как расположен к ней муж, держалась слишком независимо. Невесткам – женам Ивана и Федора – сразу показала, кто тут главный.

Затаились обе молодые женщины, возненавидели Марию с первого взгляда. Называли ее «женище», а не женой царя, что было равносильно оскорблению. Не признавали законной женой! А вот женище – это не супруга, а только та, что делит с кем-то ложе.

Впрочем, конфликт со старшей невесткой разгорался недолго. В ноябре 1581 года произошла ссора между царем и Иваном. Десять дней спустя царевича не стало (и до сих пор вокруг этого события много версий), а вдову, по давней традиции, отправили в монастырь.

Годом позже положение Марии Нагой укрепилось: она родила сына, Дмитрия. Крестным отцом стал племянник Малюты Скуратова, для мальчика изготовили мерную икону.

Благодаря этому мы и знаем, что новорожденный царевич был 48 сантиметров роста. Нагие расправили плечи, их окрылило родство с государем. Впрочем, Иван Васильевич и тогда проявил редкостное непостоянство в своем поведении – жена ему вскоре наскучила.

Опять возникла идея английского брака. Опять послали в Лондон гонцов, прямо объясняя: царь желает взять в жены родственницу королевы. Да, у него есть жена, но ведь не принцесса и не королева… Как стенка – легко отодвинется.

Мария Нагая чувствовала, как муж переменился к ней. Ездила на богомолье, по святым местам, молилась беспрестанно. Едкое слово «женище» постоянно возникало вокруг нее. А царь хворал… В марте 1584 года осталась молодая царица вдовой.

Новый правитель, сын Ивана Грозного, решил поквитаться с ненавистной новой родней. Арестовали мужчин из рода Нагих, имущество отобрали. Вдове не позволили проститься с мужем и отправили в ссылку в удельный город Углич.

Для Марии все закончилось? Нет. Ее родные, обиженные притеснениями царя Федора, принялись распространять слухи: дескать, правитель новый – слаб (и находится под влиянием Годуновых). Бесплоден (детей у него и правда не было).

А еще ценой невероятных усилий удается сохранить жизнь царевичу Дмитрию, меньшому сыну покойного царя. Дескать, пытаются его «опоить» злые приспешники царя. Ведь мальчик – конкурент Федору! И это тоже было правдой…

15 мая 1591 года, когда наступила небывалая жара, играл царевич с другими мальчиками в «тычку». Бросали заостренные стерженьки, которые иногда отскакивали… Не повезло царевичу Дмитрию. В тот день из-за неудачного броска для него все и закончилось. Впрочем, на этот счет тоже есть множество версий и разночтений! А Мария Нагая, рыдающая и полуживая от горя, была обвинена царем в «недосмотре».

За этим последовало наказание – постриг. Была Нагая царица, стала – инокиня Марфа. В Москву вернулась только в 1604 году, по приказу еще одного царя, Бориса Годунова:

«Царь был там с своею женою. «Говори правду, жив ли твой сын или нет?» — грозно спросил Борис. «Я не знаю», — отвечала старица. «Мне говорили, что моего сына тайно увезли из Русской земли без моего ведома, а те, что мне так говорили, уже умерли». Рассерженный Борис приказал отвезти старицу в заключение и держать с большею строгостью и лишениями».

В 1605 году, уже при появлении Лжедмитрия, снова попытались Нагие поднять голову. Утверждали, будто бы Мария даже признала его своим сыном. Но впоследствии от своих слов отказалась. И 3 июня 1606 года с плачем встречала мощи настоящего царевича Дмитрия, когда их перевезли из Углича в Москву.

А после… не было уже ничего. Дата смерти Марии разнится – от 1608 по 1612 год. Мелькнула ее царская жизнь, как огонек, и погасла. Было недолгое счастье, было мимолетное материнство. И навсегда – веха в русской истории.

Оцените статью
Нагая царица
Плата за грех