Он торжественно улыбался, спускаясь по великолепной дубовой лестнице. Один из богатейших пассажиров «Титаника» вел подругу очаровательную Леонтину Обар и знал, другие пассажиры улыбаются и жмут ему руку только потому, что к его фамилии прилагается огромное состояние.
Бенджамин Гуггенхайм предпочитал путешествовать с комфортом, потому и приобрел билеты на трансатлантический лайнер «Титаник», обещавший путешествие в неге и роскоши.
Вместе с американским бизнесменом на борт корабля взошла итальянская певица, гораздо моложе его самого и значительно симпатичнее жены, ожидавшей возвращения Гуггенхайма в Нью-Йорке, секретарь Виктор Джильо, шофер Рене Перно и горничная мадам Обар Эмма Серессер.
Общество, путешествовавшее первым классом было скандализировано тем, что господин Гуггенхайм путешествует вместе с женщиной, не являющейся его супругой, открыто появляется с ней в столовой и на прогулочной палубе.
Дамы воротили нос, когда мадам Обар появлялась в зале, а мужчины с удовольствием рассматривали хорошенькую молодую женщину, модно и нарядно одетую и умеющую вести себя и поддержать беседу, а где нужно к месту пошутить.
Ей было что рассказать, ведь карьеру свою Леонтина Обар начинала в кабаре и ночных клубах. Встреча с Бенджамином Гугенхаймом стала для певицы невероятной удачей, ведь он взял ее на содержание, дарил драгоценности и оплачивал счета лучших портных.
Он был богат, очень богат! Один из семерых братьев, унаследовавших огромное состояние отца, магната горнодобывающей промышленности. Правда вот деловую хватку отца Бенджамин не унаследовал, часто его инвестиции прогорали.
Но денег все равно было достаточно, чтобы послать к черту любого. В 1894 году Гуггенхайм женился на Флоретте Селигман, подарившей ему трех дочерей. Но супруги мало времени проводили вместе, Гуггенхайм предпочитал Францию Нью-Йорку и вел свои дела из шикарно обставленной квартиры в центре Парижа.
10 апреля 1912 года он поднялся на палубу «Титаника» и проводил время в приятном обществе. Одного его грозного взгляда было достаточно, чтобы джентльмены, ищущие внимания американского миллионера, приструнили своих жен и заставили их вести себя прилично с мадам Обар.
В ночь с 14 на 15 апреля, когда «Титаник» столкнулся с айсбергом, Бенджамин Гуггенхайм спал крепким сном в своей каюте первого класса, после посещения роскошного ужина и бесед о политике в курительной комнате. Его разбудили стуки в дверь, это была мадам Обар, в спасательном жилете, поверх ночного халата, и ее горничная.
Вместе с секретарем Джильо Гуггенхайм вышел на палубу. Он быстро оценил ситуацию и настоял, чтобы Леонтина и ее горничная сели в лодку. «Это всего лишь ремонт, завтра «Титаник» отправится в путь», — успокаивал он женщин.
Кроме того Гуггенхайм остался на палубе и помогал офицеру сажать женщин и детей в лодки, спускать их на воду и как мог старался убедить пассажиров сохранять спокойствие.
Сам он уже понял, что спасения не будет. Он мог сесть в лодку, подкупить кого-то из офицеров, перейти на ту палубу, где по слухам мужчинам из первого класса за взятку разрешали сесть, но не стал этого делать.
Когда все лодки были спущены, Бенджамин предложил секретарю пойти в каюту и переодеться. Облачившись в лучший свой смокинг, один из богатейших людей Америки сел в кресло в гостиной первого класса и закурил сигару.
К нему присоединился еще один очень богатый пассажир из первого класса, Джон Джейкоб Астор IV. До этого Астору удалось посадить в лодку свою беременную молодую супругу.
*
«Мы одеты в лучшее и готовы встретить смерть как джентльмены», — объяснял он пробегающим мимо стюардам и пытавшемся спастись пассажирам. Одного из джентльменов он просил передать послание: «Если со мной что-нибудь случится, скажи моей жене в Нью-Йорке, что я сделал все, что мог, выполняя свой долг».
Гуггенхайм навсегда остался на «Титанике». Его тело так и не было обнаружено.
А вот Леонтина Обар спаслась. Когда первый шок прошел, она подала иск на возмещение ущерба:
« У меня в каюте были драгоценности на сумму 4000 фунтов стерлингов, а также множество чемоданов с платьями и шляпами. Ничего нельзя было взять с собой. Мы были в ночной одежде. Вокруг нас были натянуты спасательные пояса.
На палубе не было никакого волнения. Каждый из них — идеальный джентльмен — спокойно попыхивая сигаретами и сигарами и наблюдая, как женщин и детей сажают в шлюпки. Мари села в спасательную шлюпку, а затем и я. Мы были последними женщинами, покинувшими корабль. Эти англичане, все еще с сигаретами во рту, так смело встречали смерть, что она была еще ужаснее».
Мне не удалось найти информации, был ли этот иск удовлетворен.
В результате переохлаждения мадам Обар стала хромать на одну ногу, а ее горничная пережила нервный срыв. В результате ей пришлось вернуться во Францию. Она продолжила певческую карьеру и до конца жизни устраивала такие громкие вечеринки, что прекратить их мог только визит наряда полиции.
