«Муж умер, любимый женился на другой». Но для леди Черчилль всё только начиналось

Вос­ход Уин­сто­на

Уин­сто­ну бы­ло 11 лет. Он не бли­стал ус­пе­ха­ми в уче­бе, бо­лее то­го, учи­те­ля ча­с­то по­ри­ца­ли его за не­ряш­ли­вость, не­пун­к­ту­аль­ность и не­ра­ди­вость. Джен­ни ста­ра­лась по­вли­ять на сы­на, но ни­ко­г­да не пы­та­лась сло­мить его дух. Уин­с­тон знал, что все­гда мо­жет рас­счи­ты­вать на ее по­мощь. Мно­го раз она бро­са­ла все свет­ские раз­вле­че­ния, что­бы на­ве­с­тить его в шко­ле, про­си­жи­ва­ла но­чи у его кро­ва­ти, ко­г­да он бо­лел.

Он был очень при­вя­зан к ма­те­ри, ка­зав­шей­ся ему бли­ста­тель­ной зве­з­дой. И Джен­ни, по­ни­мая, что Уин­с­тон сде­ла­ет все, что она за­хо­чет, не зло­упо­т­реб­ля­ла ма­те­рин­ской вла­стью. Она стре­ми­лась раз­вить в нем са­мо­сто­я­тель­ность, ум и ин­те­рес к ли­те­ра­ту­ре и по­ли­ти­ке. И, так же как с му­жем, ей это уда­лось. Ко­г­да Уин­с­тон при­ез­жал на ка­ни­ку­лы, он встре­чал в до­ме вид­ных по­ли­ти­ков то­го вре­ме­ни, ко­то­рых при­гла­ша­ла Джен­ни.

«В те дни ни­кто не ви­дел оп­ре­де­лен­ной на­пра­в­лен­но­сти в том, как Джен­ни Чер­чилль вос­пи­ты­ва­ет сво­их сы­но­вей, — вспо­ми­на­ла впо­с­лед­ст­вии од­на из ее под­руг. — Они не со­з­на­ва­ли, что она раз­ви­ва­ет в них те ка­че­ст­ва, ко­то­рые са­ми по се­бе про­яви­лись бы лишь че­рез мно­го лет.

Она на­хо­ди­ла вре­мя, что­бы обо­д­рить и по­ощ­рить их уме­ние вы­ра­жать свои мы­с­ли. Мне до сих пор смеш­но вспо­ми­нать, как школь­ник Уин­с­тон из­ла­гал свой взгляд на по­ли­ти­че­с­кую об­ста­нов­ку лор­ду Хар­тин­г­то­ну».

Джен­ни под­роб­но объ­я­с­ня­ла сы­ну все тон­ко­сти по­ли­ти­че­с­ких ма­нев­ров, и он ув­ле­чен­но вни­мал ей. Эти яр­кие рас­ска­зы про­бу­ди­ли в нем не­ос­ла­бе­ва­ю­щий ин­те­рес и по су­ти де­ла оп­ре­де­ли­ли вы­бор жиз­нен­но­го пу­ти.

Мно­го лет спу­с­тя, ко­г­да Уин­с­тон Чер­чилль ста­нет все­мир­но из­ве­ст­ным по­ли­ти­ком, ли­де­ром кон­сер­ва­то­ров и пре­мьер-ми­ни­ст­ром Ве­ли­ко­бри­та­нии, он ска­жет: «Я всем обя­зан ма­те­ри и ни­чем – от­цу».

Дей­ст­ви­тель­но, Рэн­дольф, по­гру­жен­ный в свои бо­лез­нен­ные фан­та­зии, со­в­сем не уде­лял вни­ма­ния де­тям. Они вы­зы­ва­ли у не­го раз­дра­же­ние, он был с ни­ми строг и сух. Уин­с­тон счи­тал, что отец его пре­зи­ра­ет. Ско­рее все­го, Рэн­ди про­с­то не за­ме­чал сы­на. Его соб­ст­вен­ная карь­е­ра бы­ла раз­би­та, жизнь ка­ти­лась под го­ру, и, бу­ду­чи еще не­ста­рым че­ло­ве­ком, он чув­ст­во­вал се­бя глу­бо­ким ста­ри­ком.

Его пси­хи­че­с­кое со­сто­я­ние ста­но­ви­лось все бо­лее не­пред­ска­зу­е­мым. Он еще про­дол­жал вы­сту­пать пуб­ли­ч­но, но его речь ста­но­ви­лась все бо­лее бес­связ­ной, ли­цо осу­ну­лось, ко­жа ссох­лась и по­се­ре­ла, в гла­зах по­лы­ха­ли гнев, не­на­висть и страх, что ок­ру­жа­ю­щие пой­мут, как он бли­зок к бе­зу­мию.

Он по­ни­мал, что уми­ра­ет. И бо­ял­ся, что это про­изой­дет в Ан­г­лии. Он ре­шил от­пра­вить­ся в кру­го­свет­ное пу­те­ше­ст­вие. Джен­ни дол­ж­на бы­ла со­про­во­ж­дать его.

Ей очень не хо­те­лось ехать. Сы­но­вья тре­бо­ва­ли вни­ма­ния, граф Кин­ски ус­т­ро­ил ей бур­ную сце­ну, – он не хо­тел от­пу­с­кать ее с по­лу­бе­зум­ным му­жем. Граф счи­тал, что Джен­ни дол­ж­на не­ме­д­лен­но раз­ве­с­тись с Рэн­доль­фом, свет пой­мет ее – не­воз­мо­ж­но жить с су­ма­сшед­шим, да и он до­с­та­то­ч­но ждал, что­бы на­ко­нец на­чать но­вую жизнь вме­сте с ней, лю­би­мой и же­лан­ной.

Но Джен­ни от­вер­г­ла пред­ло­же­ние сво­его са­мо­го кра­си­во­го и са­мо­го лю­би­мо­го по­клон­ни­ка. В ее серд­це жи­ла па­мять о ро­ма­не с Рэн­доль­фом, о всех на­де­ж­дах, свя­зан­ных с ним. Да, он был бе­зум­ным cи­фи­ли­ти­kом, но он был ее му­жем и от­цом ее сы­но­вей, ко­то­рых она обо­жа­ла. Она не мог­ла бро­сить его в та­кую ми­ну­ту.

Се­ст­ра Джен­ни вспо­ми­на­ла:

«Рэн­дольф был со­в­сем бе­зум­ным, ко­г­да се­ст­ра по­вез­ла его в по­с­лед­нее пу­те­ше­ст­вие во­к­руг зем­но­го ша­ра. Мы все это зна­ли. Ни­кто кро­ме Джен­ни не ре­шил­ся бы от­пра­вить­ся с ним, но она ни­че­го не бо­я­лась и бы­ла очень силь­ной фи­зи­че­с­ки…

Ей до­ве­лось мно­гое ис­пы­тать с ним. Так, она рас­ска­зы­ва­ла мне, что од­на­ж­ды в ка­ю­те он вы­та­щил от­ку­да-то за­ря­жен­ный ре­воль­вер и стал ей уг­ро­жать, но она су­ме­ла вы­хва­тить его из рук Рэн­доль­фа, а са­мо­го от­толк­нуть на кой­ку…»

Спер­ва Рэн­дольф буй­ст­во­вал, по­том ос­лаб и пре­вра­тил­ся в по­лyиди­o­та. Но они про­дол­жа­ли свое по­с­лед­нее пу­те­ше­ст­вие. На вся­кий слу­чай Джен­ни рас­по­ря­ди­лась при­об­ре­сти свин­цо­вый гроб.

Но у лор­да Рэн­доль­фа еще хва­ти­ло сил объ­е­хать во­к­руг све­та. Он умер че­рез ме­сяц по­с­ле воз­вра­ще­ния в Ан­г­лию. Не­за­дол­го до это­го Джен­ни по­стиг еще один тя­же­лый удар: граф Кин­ски при­слал ей те­ле­грам­му о сво­ей же­нить­бе.

Он слиш­ком дол­го ждал, а Рэн­дольф слиш­ком ме­д­лен­но уми­рал, и вот те­перь она ос­та­лась без му­жа и без лю­би­мо­го муж­чи­ны, ко­то­рый же­нил­ся на дру­гой, по­ви­ну­ясь во­ле сво­ей се­мьи. Ей бы­ло 42 го­да. Для жен­щин той эпо­хи в этом воз­рас­те все за­кан­чи­ва­лось. Но толь­ко не для Джен­ни Чер­чилль!