От звука его шагов она вздрагивала. Всё внутри сразу сжималось. Юлия научилась безошибочно определять, в каком настроении вернулся её муж – если шагал вот так, размашисто, слишком твёрдо, надо ждать бури. Мучительный союз Ивана Айвазовского и бывшей гувернантки следовало завершать. Но Юлия все ещё сомневалась: ведь ей пришлось бы рассказывать посторонним о том, что происходило в стенах этого дома.
«Он мог сделать лучшую партию», — судачили в высшем свете. В 1848 году, будучи уже признанным талантом, Иван Айвазовский неожиданно остановил свой выбор на дочери придворного медика, Юлии Гревс. Девушка работала гувернанткой в доме знакомых художника. У неё не было ни приданого, ни блестящего имени, но красота и молодость перевесили на чаше весов. А еще спокойствие и удивительная рассудительность, редкая для девятнадцати лет.
Айвазовский был знаком со многими светскими львицами, но его покорила именно Юлия. Ухаживания продлились меньше недели. Затем художник сделал предложение, которое было сразу принято. И уже 15 августа состоялось венчание.
А 27 сентября Айвазовский представлял в Москве выставку своих картин… без Юлии. По всей видимости, ещё во время медового месяца между молодожёнами состоялась первая размолвка.
И всё же любовная лодка пока мирно покачивалась на волнах. В 1849-м родилась первая дочь этой пары, названная Еленой. Затем родились еще три – Мария, Александра и Жанна. Они жили, по большей части, в Феодосии – красивой, но провинциальной.
Юлия не раз предлагала перебраться в город побольше, ведь четырём девочкам Айвазовским впоследствии предстояло искать женихов… Но это безмерно сердило художника. Его вспыльчивость временами превышала все разумные пределы.
Позже станут говорить, что виной вспышек Айвазовского была именно Юлия Гревс – её недовольство жизнью в глуши, стремление к блеску и свету якобы стали главными причинами для размолвок. Однако конфликты между супругами протекают по-разному. У Ивана Константиновича гнев часто сопровождался рукоприкладством.
«Ревнивый его характер… приучил меня к покорности и боязни. – Позже напишет Юлия Гревс. – Я была принуждена жить в продолжении двенадцати лет в кругу его семейства… пропитанного нравами восточными – во всем противоположными полученному мной воспитанию».
Друзья и знакомые, которые знали о положении дел в семье Айвазовских, сочувствовали Юлии. Несколько раз во время ссор художник бросал в жену подсвечники, один раз вывихнул ей руку, что подтвердил таврический вице-губернатор, общавшийся с Юлией Гревс.
«Вам нужно расходиться», — говорили близкие. Однако на такой радикальный шаг женщина долго не решалась, и лишь в 1861-м забрала детей и уехала в Одессу. Это ещё не было похоже на разрыв — Айвазовский регулярно приезжал, хотя жить предпочитал в Феодосии.
И всё же в марте 1870 года жена художника написала письмо… императору Александру II. Оно и сейчас хранится в Государственном архиве РФ.
«О перенесенных мной страданиях может свидетельствовать то… что для успокоения невыносимых болей я употребила… двадцать восемь фунтов хлороформа», — писала Юлия Гревс.
Послание не оставили без внимания. Жалоба бывшей гувернантки против автора «Девятого вала» была внимательнейшим образом изучена. Задавались вопросы лечащему врачу, были опрошены и некоторые знакомые Айвазовских. Картина получалась неприглядная: знаменитый живописец, признанный мастер и талант, выглядел… домашним тираном.
Шеф Отдельного корпуса жандармов Петр Андреевич Шувалов считал вину Айвазовского полностью доказанной. Но как вмешиваться в семейные дела? Допустимо ли просто настоять на разъезде супругов? Последней каплей стали показания одесского врача Илария Гроховского, который тоже наблюдал Юлию Гревс.
«После каждого приезда супруга… ухудшение проявлялось в громадных размерах… Я заставал ее исхудавшей…, приходилось мне бороться с сильными острыми болями в позвоночнике и в конечностях».
В середине апреля того же 1870 года жандармы задали Ивану Айвазовскому несколько вопросов: понимает ли он степень своей вины? В ответ прозвучали встречные обвинения – Юлия, по мнению художника, давно жила со своим врачом. И всё, что она привела против него – результат их сговора.
Впрочем, нескольким днями позже Айвазовский подписал бумагу, которая давала право его жене жить и дальше отдельно от него, получать ежемесячное содержание в триста рублей и уезжать за границу с детьми, когда ей будет угодно. В 1877 году развод всё-таки был оформлен.
Иван Айвазовский еще раз женился пятью годами позже – на Анне Саркисовой-Бузанян. Она была моложе художника на сорок лет, и пережила его на сорок четыре года.
Бывшей жене и каждой из четырёх дочерей Айвазовский оставил поместья. Но жалобы на него со стороны Юлии Гревс не прекращались. Она умерла в 1898 году, и до сих пор исследователи биографии художника не могут прийти к единому мнению — кто же был главной причиной разлада в этой семье: бывшая гувернантка или Иван Айвазовский.
