Девушка вжалась в дубовую дверь. А мужчина с ружьем в руке выглядел очень злым. На все попытки согнать его с крыльца он отвечал грозным рыком. «Это моя крепостная!» — кричал он. И затем неслось зычное: «Вон!». Мужчиной был молодой дворянин Иван Тургенев. И то приключение дорого ему обошлось.
Луша была обычной дворовой девушкой, каких помещица Варвара Петровна Тургенева ни во что не ставила. Крепостных она держала в ежовых рукавицах, и никому не позволяла распускаться. За неповиновением следовало наказание, а если кто-то исполнял поручения спустя рукава, то получал за это свою долю розог.
Не щадила Варвара Петровна и своих детей. Со всеми обращалась одинаково строго. У нее были на то свои причины – тяжелая юность и не самая веселая молодость.
Дело в том, что юной девочкой Варвару Петровну при каждом удобном и неудобном случае поколачивал отчим. А потом и вовсе стал проявлять к ней недюжинный интерес. Пришлось в 1803 году шестнадцатилетней Варе бежать из дома, стирая ноги.
К кому могла обратиться? Да только к любимому дяде. К нему и пришла, в Спасское-Лутовиново, у него обрела приют, выучилась под его надзором, да только замуж выйти с его благословения не успела – умер дядя!
Богатая и некрасивая – не самое лучшее сочетание. Женихи вились вокруг неё, да только с определённой целью, и Варвара это понимала. Покупать себе мужа она не хотела, мечтала о любви. И вот появился Сергей Тургенев, молодой и бравый… Сердце забилось сильнее, вскоре сыграли свадьбу.
Но очень быстро выяснилось, что новоиспечённый супруг такой же, как и все прочие претенденты на руку Варвары — охотник за приданым. Так и зажили эти супруги: Варвара Петровна сокрушалась, что муж её не любит, а Сергей не особенно скрывал, что ему нравятся другие женщины.
Какое уж тут семейное счастье! Не было его в помине. Закалялся характер помещицы, копились злость и обиды. А дети… они словно и не понимали её совсем.
Ванюшка, красавец из красавцев, на которого она наглядеться не могла, в юном отроческом возрасте увлекся княжной Шаховской. А потом вдруг приметил крепостную Лушу. Была бы видная дева, Варвара Петровна поняла бы. А тут – былиночка.
Тоненькая, хрупкая, беленькая, как одуванчик. Дыхнешь на него – рассыплется. Глядела барыня на эту девушку и не понимала, что ее сын в ней нашел. Однако этих взглядов не одобряла, и свиданий между ними не поощряла.
Барчукам дозволено развлекаться. Что тут такого? С кем-то надо набираться опыта, тешиться. Так что Варвара Петровна и слова бы не сказала, коли Ванюшка просто похаживал бы к Луше. Но она безошибочно определила, что там – другое. Любовь приключилась с Иваном Тургеневым!
Этого нельзя было допустить. Это было против всех правил. Не женятся дворяне на крепостных! А кто женится, тот навеки словно проклят. Повёл граф Шереметев под венец свою Прасковью, потерял её очень быстро.
Женился помещик Коротков на юной сенной девушке, да через три года и отдал Богу душу… «Всякому свой век отведён, — шептала одними губами Варвара Петровна, — но приближать его не стоит». Вот поэтому, когда Ванюша снова уехал учиться, по-быстрому продала Лушу в соседнее поместье.
Новую хозяйку девушки за глаза называли Медведихой. Высокая, крупная, статная. Такая взглянет – обомрёшь от страха. Дворню свою Медведиха держала еще суровее, чем Варвара Петровна. Девушки при ней даже дышали едва слышно. А засмеяться в этом доме и вовсе никто не решался! В такой-то атмосфере оказалась Луша…
Шел 1834-й год. Молодой барин Иван Сергеевич приехал к матери погостить. И первым делом спросил про Лукерью, про Лушу, о которой он часто вспоминал. Разумеется, ему сразу рассказали про продажу девушки. Разъяренный и красный Иван Сергеевич немедленно отправился к Варваре Петровне.
— По какой причине, по какому праву?
— Смутьянствовать решила. – Не моргнув, ответила барыня. – Я таких у себя не держу. У меня существует один закон – мой. А кому не нравится – тем, милости просим, на выход.
Вспыхнув, сын Варвары Петровны быстро вышел из комнаты. И тут же велел седлать коня. И моментально помчался к Медведихе… Та укатила в город, и узнала обо всем, когда вернулась: барин Тургенев внезапно примчался, забрал крепостную Лушу и увез её с собой.
Девушка плакала. Она ехала, прижимаясь к Ивану Сергеевичу, у него за спиной, и не могла произнести ни слова. Слезы душили. Так они проехали до Спасского, до поместья матери Тургенева. И там же вместе заняли пустующую избу.
Развели огонь, устроились почивать.
— Ты – моя. – Говорил Иван Сергеевич. – И никто этого не исправит.
Однако Медведиха спуску соседям давать не стала. Обратилась к капитану-исправнику и тот быстро нашел беглецов. Когда явились на крыльцо к Тургеневу, тот вышел с заряженным ружьем. И сразу предупредил – будет стрелять во всякого, кто встанет у него на пути.
— Моя крепостная! — Кричал он.
— Безумный барин. – Пробормотал капитан и предпочел уехать.
Но «Дело о буйстве помещика Ивана Тургенева» все же было заведено. И знаменитый – впоследствии! – писатель был под надзором целых двадцать семь лет. Не считали его благонадежным после этой истории. Только в 1861-м удалось этот инцидент замять.
Одного он добился: Лушу вернули во Спасское. Варвара Петровна уплатила Медведихе потерянные деньги и даже дала сверху. За хлопоты. Однако на том отношения барина с крепостной и закончились. Новые дали уже манили Тургенева. И были у него уже другие влюбленности.
А Луша? Она так и прожила в Спасском всю свою недолгую жизнь. По всей видимости, скончалась родами, будучи еще молодой.
