Из алой туфельки игристое лилось прямо в его рот. Вокруг хлопали в ладоши и одобрительно свистели. А хозяйка обуви, стоя прямо на столе, заливалась смехом.
На вилле богача Рябушинского такие вечера в 1909 году устраивали регулярно. Но никто даже не мог предположить, сколько купеческий сын спустит на свою прихоть.
В семье его звали «Николаша» и не воспринимали всерьез. Отец, крупный промышленник и банкир, рано понял, что из пятого по счёту мальчика ничего не выйдет. Слишком поверхностный и веселый. Ни грамма купеческой хватки и здравого смысла.
— Ох, Николаша, трудно тебе придется. – Вздыхал Павел Михайлович Рябушинский.
Он родился 24 мая 1877 года. В его большой семье всегда придерживались строгих взглядов. Как многие московские старообрядцы, Рябушинские жили в Рогожской слободе. Своих детей старались рано приучить к делу, дать им образование, которое помогло бы твердо встать на ноги.
Весельчака Николашу определили в гимназию, которую он закончил с золотой медалью, а потом в Московскую Практическую Академию Коммерческих наук. Но «не в коня корм»! Коммерции младший Рябушинский учился неохотно, из-под палки.
Его манили музы. Он с удовольствием учился живописи, изучал литературу, делал робкие шаги в музыке. Ему удалось даже издать небольшую брошюрку со своими стихами, которые он подписал «Н.Шинский». Отец бы не позволил позорить фамилию сочинительством. Да еще столь неумелым… Его современник Борис Садовский метко отметил:
«Николай Рябушинский, молодой, жизнерадостный миллионер, не лишен был вкуса и дарования».
В 1900-м году скончался отец, и Николаша сразу вышел из «Товарищества мануфактур». Наследство, полученное им, позволяло ему безбедно и весело жить, не обременяя себя погружением в тонкости фабричного производства.
И первым делом богач отправился за границу. А когда вернулся, год спустя, то шокировал мать известием: он женится. Брак с австрийской подданной Марией Осиповной (так ее называли в Москве) произвел неизгладимое впечатление в купеческом патриархальном мире. Не ровня! Католичка! Николашу осуждали, не таясь.
А он и не думал переживать. Его захватило искусство. Он обжал яркие краски, сочные мазки, и за это его ругали ценители прекрасного. Дескать, сразу видно, что Рябушинский – дилетант! И что вышел он из среды, где живопись отродясь не понимали.
Не было понимания у Рябушинского и с новоявленной женой. Он привез ее, как трофей, и тут же оставил. Мария Осиповна пыталась образумить мужа, но он предпочитал ездить с цыганами к «Яру» и танцевать до утра.
Он делал огромные карточные долги, а мог явиться, под утро, в сопровождении двух красавиц. Неудивительно, что уроженка Вены однажды собрала вещи и уехала к родителям. Она подала на развод, и была щедро вознаграждена за шесть лет совместной жизни:
«Коля обеспечил ее, — писал художник Сергей Виноградов, — все жены и не жены, с которыми затем расставался, были всегда богато обеспечены им… Сколько красивейших женщин было с его жизнью связано!».
Когда Мария Осиповна бежала в Австрию, Рябушинский задумал построить виллу в Петровском парке. Он придумал для нее название – «Черный лебедь» — и изображение этой загадочной птицы должно было начертать повсюду.
Была заказана дорогая французская мебель с лебедями, на венецианских рюмках, которые стоили целое состояние, красовался профиль птицы, а на фронтоне дома лебедь был изображен во всей красе. Новоселье отмечали с размахом! Приглашения писались на великолепной бумаге с тиснением, а какое впечатление на гостей произвели интерьеры!
По саду разгуливали павлины, а еще был у Рябушинского собственный леопард. В кадках росли пальмы, а вдоль стен дома были расставлены деревянные фигуры драконов, драгоценные китайские вазы…
— Ты, Николаша, угомонился бы. – Шипели старшие братья. – Так ведь ничего не останется.
А он улыбался и махал рукой. Ему нравилась такая жизнь. Он объединил художников-символистов и провел выставку «Голубая роза», он привез в Москву работы Матисса и заставил публику восхищаться ими.
Кутежи на вилле «Черный лебедь» обсуждал весь город. Однажды в ресторане Омона, в Камергерском переулке, Рябушинский увидел танцовщицу и певицу Фажетт. Француженка с самого социального дна, но хорошенькая, словно ожившая Венера.
У нее были точеные руки, восхитительный овал лица и водопад роскошных волос, от которых Николаша был без ума. Фажетт перевезли на виллу. И она воцарилась на ней!
Теперь Фажетт давала концерты дома у Рябушинского. Он млел и закатывал пиры. А попутно осыпал драгоценностями свое главное сокровище… Только одно колье, подаренное француженке, обошлось ему в 10 тысяч 200 рублей. А были еще браслеты, кольца, тиары и серьги…
Девушка из низов была похожа на идола в своих сверкающих драгоценностях. А ведь она, как говорили тихонько гости Николаши, даже не умела толком петь.
В этом угаре Рябушинский потратил на красавицу 200 тысяч рублей. Современные историки пересчитали на нынешние деньги, и получилось невероятное: миллиард рублей на хорошенькую прихоть! Когда Фажетт надоела Николаше, она могла больше не беспокоиться о своем будущем. Ее обеспечили до конца дней.
Он пытался издавать журнал – об искусстве, о взглядах на него. Но и из этого мало что вышло. Проект был убыточным. А потом и вилла «Черный лебедь» принесла проблемы – случился пожар. Практически вся обстановка сгорела. Раздосадованный Николаша продал свое владение нефтепромышленнику Монташеву.
И оказалось, что денег у него… практически не осталось. Он уехал в Париж и открыл там антикварный магазин: в чем-в чем, а в дорогих штучках он разбирался. Утверждали, что во французской столице он снова встретился с Фажетт, и она угощала его ужином в ресторане…
В России он снова оказался в 1917-м. Ему предложили должность оценщика произведений искусства – у дворян было изъято много ценностей. Рябушинский горячо взялся за дело, но в 1922-м решил уехать.
Многие из его знакомых были арестованы, кто-то погиб во время Гражданской. Николаша не сумел примириться с новой властью.
Рябушинский снова обосновался в Париже, вернулся к антикварному делу, а потом перебрался в Монте-Карло. Там он основал художественную галерею «Голубая роза», и занимался скупкой и последующей продажей предметов роскоши, живописи, драгоценной мебели, раритетной посуды… В 1951 году Николаши не стало.
При жизни его много раз ругали. У кого-то он вызывал жгучую зависть. А другие просто крутили пальцем у виска: при таких-то возможностях так растратить все! И потратить на хорошенькую прихоть целый миллиард!
