Трогательное милое лицо этой девушки так понравилось ему, что он решил познакомиться. Машенька шила на заказ рубашки, платки и еще кое-какую мелочь. Денег ей хватало только на крошечную каморку под самой крышей, да на скудный кусок хлеба. «Она пришла ко мне почти без рубашки», — позже написал поэт Николай Некрасов.
Перед сном Маша обязательно возносила молитву: пусть папенька и маменька будут спокойны на небесах. Их дочь всегда помнит о них и всегда будет молиться… Рожденная в 1852 году, дочь бедного чиновника с Петербургской стороны, Маша рано осталась одна.
Сначала угас отец. Затем – от чахотки – мать. Заботу о девочке взял на себя учитель гимназии для мальчиков. Он приходился Маше каким-то дальним родственником, и это было лучше, чем попасть в сиротский приют.
Впрочем, так казалось только посторонним. Маша ходила в гимназию всегда очень аккуратная, опрятная, серьезная. Никто не знал, что вечером, когда прислуга расходилась по домам (свою не держали, была только приходящая экономка и горничная), учитель поднимался в Машину комнату.
И воспитанница находилась в полной его власти. Самый первый раз она ничего не поняла и только проплакала от боли. А потом научилась держать это в себе. Понимала: стыдная тайна!
На свою беду, Маша росла прехорошенькой. Стареющий учитель гимназии попробовал было получить разрешение на брак, но его не дали. Воспитанница и опекун считались все равно, что отцом и дочерью. Да и Маша не рвалась под венец. Зачем? Прикрыть грех? Да она ненавидит Николая Сергеевича! Пусть уж лучше он вообще пропадет пропадом!
Одному Господу известно, как в 1869 году Маша познакомилась с поэтом Некрасовым. Он только что расстался с другой своей пассией, молодой ярославской вдовой. Оскорбил ее невероятно, сравнив с французской куртизанкой… Женщина уехала обратно в Ярославль, а Некрасов отбыл за границу, где прибегнул к известному средству – снова сошёлся с актрисой Селиной.
Эта самая Селина была его божеством и проклятием. Ее он обожал и ее же был готов ненавидть. Предложив ей снова – в который раз! – поехать в Россию, встретил отказ. И уже на родине затосковал. Впереди – зима! А «зимнего друга», способного согреть его, он так и не нашел.
Зимним другом и стала молодая Мария Игнатьевна. Хорошенькая, с золотыми косами, она «поступила почти без рубашки». Не было у воспитанницы учителя гимназии ни гроша за душой. Тот, опекун, который оставил такой неизлечимый след в ее душе, только что угас. И бойкая Маша пристала к новому берегу.
«Зимний друг уже наклевывается», — писал Некрасов своей сестре.
Для Маши, которую он называл Малюточка, была снята квартира. Очарованный ее молодостью и прелестью, поэт не жалел денег. Покупал обстановку для апартаментов, тратился на наряды… а она – молодая и глупая! – вела себя совсем не так, как он хотел.
— Свободу мою стесняет. – жаловался Некрасов. – Пусть уж обзаведется кем-то, я не буду в претензии.
Юная пассия была жадной и пылкой. Познав так рано все стороны «взрослого мира», она словно старалась компенсировать свое утраченное детство. Была гневлива, капризна, неуравновешенна, порой ревнива и всегда несправедлива. Поэт уже с тоской вспоминал свою Прасковью, которую обидел и прогнал от себя.
Эти отношения причиняли боль обоим. Некрасов то грозился прогнать малюточку вон, то снова приползал к ней, на коленях, и молил о пощаде. Они сходились и снова ссорились. Беда была в том, что она была слишком юна и слишком обижена жизнью. А он… словно отвечал за все ее обиды.
Зимняя пора, которую Некрасов представлял себе совсем иначе – в теплом уютном кругу – обернулась сплошными скандалами и разочарованиями. Мария Игнатьевна, соблазненная девушка с Петербургской стороны, получила отставку в начале 1870 года. Это была настолько кратковременная история в биографии Некрасова, что далеко не все исследователи его жизни, вспоминают о Марии Игнатьевне.
Что было с ней потом? Бог весть. Ни даты смерти, ничего. Вышла замуж? Была ли счастлива? Устроилась ли на работу? Нет точных сведений.
Малюточка появилась в жизни поэта и исчезла. Как маленькая яркая комета.
