На поводке он вёл поросёнка, да так гордо вышагивал, что все с восторгом смотрели ему вслед. Молодой красавец герцог Гамильтон мог себе позволить такую причуду. Сначала он появлялся в Баден-Бадене с двумя огромными догами, но собаки напугали тамошнюю принцессу, и англичанину запретили выгуливать собак в общественном парке.
Тогда-то Гамильтон и завёл свинью. Среди десятков пар глаз, следивших за каждым его движением, была одна, что смотрела с особым обожанием. Юная Мария Башкирцева той весной 1870 года влюбилась в него с первого взгляда.
*
«Господи! Дай мне герцога Г., я буду любить его и сделаю счастливым, — писала юная восторженная девушка в своем дневнике. – И сама буду счастлива, и буду помогать бедным! Я люблю герцога Г… Я выходила на террасу в надежде увидеть его издали хоть на одну секунду!»
Девочке было двенадцать лет, когда она впервые в жизни по-настоящему влюбилась. В немецком Бадене она оказалась по воле матери, которая увезла её в Европу. Хотя родилась Маша Башкирцева в родовом имении отца, в Российской Империи, и её родители вступили в брак по большой любви.
Первое время в этой семье всё вполне ладилось – родители казались счастливыми, девочку носили на руках, у неё были две гувернантки, включая модную француженку. Муся – так малышку называли дома – рано начала рисовать и проявляла к этому занятию огромный интерес. «У вас премилые картинки», — как-то сказал ей один из гостей Башкирцевых.
Что случилось потом – сказать трудно. Однако мать решительно забрала детей (Мусю и её брата) и уехала к своим родителям. Доведённый до отчаянья этим бегством, Константин Башкирцев однажды даже попытался выкрасть сына и дочь, но его остановили. После этого долгие десять лет Муся не видела своего отца.
Дальнейшую жизнь Муси определил случай: её родная тётка, сестра матери, выскочила замуж за сказочно богатого холостяка. Пожилой, вспыльчивый, ревнивый, он протянул только один год после свадьбы и оставил всё состояние молоденькой жене.
Ну а та с радостью поделилась деньгами со своими родными. Так и получилось, что Муся с матерью смогли путешествовать по Европе.
Баден-Баден был в ту пору самым модным курортом Европы. Там отдыхали знаменитые персоны, включая императорских особ. Однако аристократический круг не впускал Башкирцеву: во-первых, она была разведена, что считали скандальным делом.
Во-вторых, много шума наделало вдовство её сестры (считалось, что богатому холостяку помогли отправиться на тот свет), а был еще крайне неугодный обществу родственник, который вел себя настолько вызывающе, что приличные люди не желали видеть его близких подле себя.
Герцог Гамильтон, вне всякого сомнения, принадлежал к самому блистательному кругу. Маша Башкирцева увидела его в парке, и от изумления не могла отвести глаз. Каким он казался красивым, дерзким, необычным!
Этот молодой франт был обладателем огромного состояния, и любая была бы счастлива выйти замуж за него. Маша Башкирцева решила, что избранницей герцога Гамильтона станет именно она.
Дома над ней посмеивались и называли «маленькой герцогиней». Вскоре все родные Муси перебрались в Ниццу, и там, среди отдыхающих, тоже оказался Гамильтон. Башкирцева посчитала это знаком судьбы. Как она мечтала о нём!
Но Муся была только маленькой девочкой в цветастом платье.
«Потом, когда я была в английском магазине, он был там и насмешливо смотрел на меня, как бы говоря: «Какая смешная девочка, что она о себе воображает?» Он был прав… Да, я был очень смешна! А каждый раз, когда я его встречала, мое сердце так сильно билось в груди, что мне было больно».
У Гамильтона была дама сердца – жгучая брюнетка и невероятная красавица, итальянка Джойя. Она выходила на прогулку с герцогом или в одиночестве, всегда облаченная в безупречные и безумно дорогие платья.
Все дамы Бадена и Ниццы с завистью смотрели ей вслед, но Джойя, как и Башкирцевы, не была принята в светском обществе. Она оставалась дамой полусвета, блистательной королевой ночи, не более того. Маленькая Муся с любопытством разглядывала ее туалеты, но относилась к «сопернице» равнодушно.
«У него должны быть увлечения», — вполне серьёзно, не по годам рассуждала Муся в своем дневнике. И добавляла — из всех мужских нехороших наклонностей, она спокойнее всего отнеслась бы к возлияниям. «Главное, что он бы любил меня!», — писала девочка.
В газетах много сообщали о том, как аристократы путешествуют, где они останавливаются. Герцоги и принцы были звёздами девятнадцатого века, золотыми селебрити, поэтому о перемещениях обожаемого Г. Муся всё отлично знала.
Она с замиранием сердца читала все заметки о нём. Вот он подался в Неаполь… Вот его фотографируют в Риме… Никто из семьи не думал, что маленькая любовь Муси окажется такой крепкой!
Чтобы отвлечься, она рисовала. Больше, больше, погружаясь с головой! У Муси была учительница живописи, умершая от чахотки, и есть основание считать, будто зёрна болезни попали на благодатную почву именно тогда. Рисовала Муся с восторгом, убеждаясь с каждым новым месяцем, что это приносит ей самую большую радость в жизни.
13 октября 1873 года гувернантка принесла Мусе страшную весть – герцог Гамильтон женится, и об этом объявлено в газетах.
«Я начала дрожать так сильно, что едва держала книгу», — запишет Муся в своем дневнике. Она чувствовала, что ее сердце разбито…
Маленькую любовь пришлось вырвать из своего сердца. Муся стала заниматься живописью по-настоящему и превратилась в талантливую художницу. Увы, отведено ей было совсем немного времени. В шестнадцать лет лекари подтвердили давнюю догадку – у Муси чахотка. Ее не стало в возрасте двадцати пяти лет.
Мария Башкирцева – это явление в нашей живописи. Неоднозначная, яркая, не до конца успевшая раскрыться, она всё же оставила свой след. А еще изданы ее подробные дневники (сто пять тетрадок, исписанных бисерным почерком), в которых запечатлена её юность, её надежды и её маленькая любовь.
