— Я шла как сомнамбула по Садовому кольцу прямо по проезжей части и рыдала навзрыд, — вспоминала Людмила. — Не понимала, где я, и чуть не попала под машину. Гудки автомобилей немного отрезвили: «у меня же сын, надо держаться!». Не помню, как оказалась на Арбате…
Народная артистка РСФСР Людмила Максакова всегда с любовью и горечью вспоминала отца своего сына Максима, художника Льва Збарского. Какой яркой парой они были! Оба талантливые, каждый в своей профессии, обаятельные и харизматичные в жизни.
И Лев, и Людмила притягивали восхищенные взгляды противоположного пола, выбор был у каждого большой. Но они выбрали друг друга! Почему же, спустя некоторое время после рождения малыша Збарский бросил семью, уехав из Советского Союза навсегда, а своего сына никогда больше не увидел?
Лев был сыном известного учёного, руководителя биохимического института Бориса Збарского, принимавшего участие в бальзамировании тел Владимира Ильича Ленина и лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова.
Отец дал сыну двойное имя Феликс-Лев в честь Феликса Дзержинского и основателя советской химической промышленности Льва Карпова, но Збарского-младшего все звали Львом.
Лёва получил диплом художника-иллюстратора и занимался оформлением книг. Уже в 25 лет он прославился своими иллюстрациями и был нарасхват — у него было море заказов на иллюстрации.
Кроме того, в качестве художника Збарский работал в театре «Современник» и создавал мультфильмы. Круг общения у него был соответствующий — актёры, режиссёры, литераторы, музыканты, художники.
Щёголь и любимец женщин, конечно, пользовался успехом у прекрасных дам. Людмилу Максакову часто обвиняют в том, что она разбила семью Збарского и манекенщицы Регины Колесниковой, известной под его фамилией. Но это не так!
В СССР Лев был женат два раза. Впервые он пошёл в ЗАГС ещё в студенчестве, женившись на Лауре Саакян, учившейся в консерватории и заведовавшей музыкальной частью «Современника».
Второй женой стала Регина, за которой художник, потеряв от неё голову, красиво ухаживал, каждый день водя в ресторан и одаривая шикарными букетами. Влюбилась она безумно во воспоминаниям коллег!
Но, увы. Формально они прожили в браке восемь лет, однако, Збарский оставил жену гораздо раньше ради новых увлечений. Одним из самых ярких таких увлечений была Марианна Вертинская.
— Я произвела на него при первой встрече в 1965 году неизгладимое впечатление. Он чуть из ложи не вывалился, когда увидел меня на спектакле. Стал после этого меня провожать до дома. У него тогда была жена Регина.
Очень стильная женщина. Я ей в подметки не годилась. Но Лёва стал за мной ухаживать. Взял меня измором. В конце он меня соблазнил. Он меня, заметьте, а не я его, — подчеркивала Вертинская в программе «Судьба человека».
Роман с Марианной продлился около двух лет, потом она вышла замуж за архитектора Илью Былинкина, одного из друзей Збарского, а Лев увлёкся Людмилой Максаковой.
— Разносторонний человек, с потрясающей фантазией и невероятно обаятельный — его все обожали, — вспоминала Людмила. — А ещё Лёва был первым человеком в Москве, кому разрешили оборудовать под мастерскую «пентхаус» — огромный чердак в старинном доме на Поварской.
Кроме нас там обосновались ещё Борис Мессерер с женой Беллой Ахмадуллиной, Юрий Краснов и Беня Подольский. Весёлое было время!
В ЗАГС влюблённые не сходили. Збарскому было недосуг уплатить госпошлину за развод (так уж он объяснял Людмиле), поэтому формально Лев был всё ещё женат на Регине. Свою кооперативную однушку художник оставил ей, сам снимал жильё, ну а с Максаковой обосновался на этом чердаке-мастерской.
— Лёва творил и наслаждался общением — мы постоянно принимали гостей, рассказывала Людмила. — А я готовила — иногда на полсотни гостей, таскала сама сумки, накрывала, потом мыла посуду, а вода на чердаке была только холодная…
Но первое время Максаковой всё было нипочем, ведь они любят друг друга! Ей было 29 лет в 1969 году, когда она забеременела. Беременность была не простой, пришлось актрисе и в больнице полежать, но, к счастью, сын родился здоровеньким. А вот условий в мастерской для него не было.
— Атмосфера богемная, а бытовые условия плохие, — вздыхала Максакова. — Я попробовала жить на два дома. Отыграв в вечернем спектакле, бежала к Лёве, наводила там порядок, а утром спешила к сыну в родительский дом, чтобы сменить няньку, и неслась в театр. В итоге этот бег по кругу разрушил нашу большую любовь…
Она просто вернулась к маме, сказав Збарскому, что у неё нет сил разрываться между ним и Максимом.
— Я была уже дама не первой молодости и трепетно отнеслась к рождению ребёнка, мне казалось если, не дай Бог, всё будет не по часам, и не так, как прописала доктор Знаменская, она всем писала — в такой-то час прогулка, кормление, эти дацзыбао вывешивались и не дай бог отступления, — расстрел, если кто-то нарушал, — объясняла Максакова.
— А в мастерской, где не было горячей воды, где каждый день собирались люди, курили как паровозы, лифт не всегда работал. В мастерской ребенку жить невозможно.
— Лиля, позвони Людке! — раздался голос Збарского в телефонной трубке. — Не могу её разыскать. Если она ко мне вернётся — останусь.
Лилия Митта, жена режиссёра Александра Митты, и общая знакомая Людмилы и Льва ринулась на поиски актрисы. Друзья Льва уже знали, что он собирается эмигрировать. Но Максакова была на гастролях, и Лилия до неё не дозвонилась. Збарский окончательно решился на отъезд. Оставался последний штрих.
Актриса и художник не были расписаны, но Лев усыновил Максима и дал ему свою фамилию. А теперь по советским законам должен был выплатить на сына алименты за 15 лет до совершеннолетия. Такой суммы у Льва не было. Речь о воссоединении семьи почему-то уже не шла, художник рвался за границу.
Максакова написала заявление в суд, в котором сообщила, что Збарский не является отцом её ребёнка. Так называемое разусыновление Максима осуществилось. После заседания суда Лев пошёл к друзьям, Игорю Кваше с супругой, и, дойдя, упал в обморок. А Людмила брела по Москве, не разбирая дороги.
— Я шла как сомнамбула по Садовому кольцу прямо по проезжей части и рыдала навзрыд, — вспоминала Людмила. — Не понимала, где я, и чуть не попала под машину. Гудки автомобилей немного отрезвили: «у меня же сын, надо держаться!».
Не помню, как оказалась на Арбате… Там встретила подругу, актрису Татьяну Егорову. Она привела меня к себе домой и долго успокаивала. Жизнь продолжалась…
Лев же оформил все необходимые документы и уехал.
— Он эмигрировал, когда имел успех, мастерскую в центре Москвы, дачу в Серебряном Бору, был окружён друзьями, яркими людьми, красивыми женщинами. Просто от скуки, от общей серости жизни, от запертости, запретов, недосягаемости заграницы.
Вместо советской предполагаемой карьеры предпочёл тамошние неизвестности, которые зато давали вольность и независимость, — так писал о художнике поэт Анатолий Найман.
Ни о сыне, ни о Людмиле Збарский не вспоминал, словно их и не было в его жизни. Но Максакова никогда не держала на него зла. Отрыдав своё, взяла себя в руки. Надо было работать, обеспечивать сыночка и помогать маме.
Вскоре она встретила Петера Андреаса Игенбергса, попросту — Петра, Петю. Немецкий предприниматель (сын прибалтийского немца) был единственным официальным мужем актрисы, и с ним она была счастлива до самой его смерти.
Ингеберс стал настоящим отцом для Максима. Людмила родила дочку Машу (*Мария Максакова — иноагент). Сын долго не подозревал, что папа у него не родной, от мальчика это долго скрывали, пока «доброжелатели» его не просветили. Но ничего не изменилось в отношении Максима к Петеру, он был и остался для него папой — любящим и добрым.
Через шесть лет Лев уехал из Израиля в Америку. Наверное, он был счастлив, ведь его мечта сбылась. Но о нём почти ничего неизвестно.
Светский тусовщик, плейбой в прошлом, вёл теперь закрытый образ жизни и, по словам его друга Романа Каплана, переводчика и владельца ресторана «Русский самовар» в Нью-Йорке, в дом были вхожи лишь несколько близких человек из эмиграции. В Америке Збарский преподавал дизайн и рисунок в одном из нью-йоркских институтов.
Людмила виделась с ним в 1999 году, приехав в Нью-Йорк.
— Мы встретились в отеле «Плаза», где я жила и всю ночь проговорили как самые близкие люди, — поделилась актриса.
Никакой злобы, претензий к отцу своего сына.
— Все мои обиды давно перегорели… — улыбалась Максакова. — В конце концов, не расстанься я с Лёвой, не познакомилась бы с Петром!
А вот Максим, тоже летавший в Нью-Йорк в 2000-е, с биологическим отцом встретиться не пожелал. Он его не знал, не помнил, и просто не захотел даже из любопытства познакомиться с ним. Последние годы Збарский провёл в хосписе, у него был неоперабельный рак лёгких. Художник ушёл из жизни в феврале 2016 года.
Людмиле Максаковой — 83 года, но она играет на сцене своего родного театра имени Вахтангова. На начало сезона 2024 заявлено четыре спектакля с её участием. Здоровья актрисе!
