В архивных документах конца 19 века можно обнаружить любопытные сведения, живописующие нравы небольшого городка Шлиссельбург. Оказывается, жизнь в нем кипела страстями, отголоски которых порой долетали даже до Санкт-Петербурга.
В одном из прошений, поданном летом 1883 года местные жители жаловались главе города Гавриилу Флоридову на публичный дом, находившийся около канала Екатерины II.
Они утверждали, что в заведении отставника унтер-офицера Горского постоянно царили разгул, пьяные дебоши, драки и даже убийства. Горожане умоляли перенести злачное место куда-нибудь подальше, чтобы облагородить общественный бульвар и вернуть горожанам возможность мирно гулять в городском саду.
Проблема борделя, портившего жизнь шлиссельбуржцам, была очевидна. Однако в те времена любовь за деньги считалась законной. Еще в 1843 году в ходе преобразований графа Перовского появился Врачебно-полицейский комитет для контроля за жрицами любви.
Власти рассчитывали, что легализация ночных бабочек в Петербурге поможет победить подпольный разврат.
Сначала комитет определил точное количество продажных женщин в столице. Более 400 дам полусвета зарегистрировали и выдали им «желтые билеты» вместо паспортов.
Планировалось разместить всех путан в притонах утех, но вскоре в МВД осознали невозможность этого и дали добро на «вольные» эскорт-услуги. И хотя, по свидетельству историков Лебиной и Шкаровского, Петербург лидировал в веселой индустрии, он тем не менее старался блюсти внешние приличия в этой сфере…
Но возвратимся в Шлиссельбург. Глава города Флоридов, получив жалобу горожан, написал губернатору Петербурга. Он сообщил, что 12 жителей, проживающих на берегу Лейманского канала, 28 июля просят его посодействовать в переносе заведения вдовы Екатерины Петровой в другой конец города.
Вице-губернатор дал указание местному исправнику помочь в решении вопроса. Но все оказалось непросто. Полицейский начальник выяснил, что для борделя лучше места не найти. Хозяйка согласилась перевести дом туда, куда укажут власти, и была готова даже совсем закрыться по требованию.
Но когда исправник с Флоридовым стали выбирать новое место для притона, пришли к выводу, что он уже находится в идеальной локации. В других районах тоже посыпались бы жалобы обывателей, ведь там жили купцы и интеллигенция.
Да и вообще, пару лет назад дом утех пытались прикрыть, но решили, что это только ухудшит ситуацию, потому что организованные эскорт-услуги — меньшее зло, чем бесконтрольный разврат на улицах города.
Глава города написал даже петицию в защиту «веселого дома». Он указал, что в Шлиссельбурге есть фабрика, лесопилки, заводы по производству пороха и пристани, куда в навигацию приезжает много народа.
Поэтому, по его мнению, бордель закрывать нельзя. А его расположение на отшибе у Екатерининского канала — самое подходящее, переносить некуда.
На этом разбирательства и закончились. Жалобу измученных безобразиями горожан просто проигнорировали. Хотя вице-губернатор и распорядился учредить за злачным заведением строгий надзор.
Сколько еще лет принимал гостей притон мадам Петровой неизвестно. А в августе 1886-го губернатору Петербурга поступило прошение от Аксиньи Силаевой, жены отставного писаря из села Путилово Шлиссельбургского уезда. Женщина просила разрешения открыть в городе дом утех и прилагала документы от городской управы.
Интересно, что хотя подпись в конце была явно Аксиньина — корявая и малограмотная, сам текст писал какой-то более образованный человек, вероятно, ее муж или конторский служащий.
Любопытно и приложенное к прошению свидетельство от городской управы. В нем говорилось, что открытие борделя в Шлиссельбурге крайне необходимо из-за роста подпольной любви за деньги после закрытия прежнего.
Ведь совсем недавно, в начале июля, полиция задержала для освидетельствования 22 дамы полусвета, 6 из которых оказались больны и отправлены на лечение в городскую больницу.
Только в этот раз раз уговоры шлиссельбургского главы не помогли. Губернское правление Петербурга, оценив аргументы, решило, что в доме терпимости теперь нет необходимости, и прошение госпожи Силаевой отправили в архив…
Как видим, проблемы общественной морали и нравственности, споры о легализации домов для утех и размещении жриц любви не новы. Они будоражили умы еще в позапрошлом веке. Власти лицемерно закрывали глаза на разврат, лишь бы соблюсти внешние приличия.
