Александр II (1818–1881 гг.) – пожалуй, самый любвеобильный монарх 19 века. Он не был ни дон Жуаном, ни ловеласом, однако сменил нескольких любовниц и не остепенился даже после женитьбы и рождения детей. Кто они – любимые женщины царя-Освободителя, отменившего многовековое крепостное право и подарившего России либерализм, который стоил ему жизни?
Возлюбленные фрейлины
Первой любовью цесаревича Александра стала фрейлина Наталья Бороздина (1816–1853 гг.). Наследнику было 15, девушке – 17. Чего можно было ожидать от этих отношений?
Разумеется, ничего серьезного, поэтому венценосные родители не придали увлечению сына особого значения (хотя на всякий случай поспешили устроить ее брак с чиновником из министерства финансов Гавриилом Каменским).
А зря. Это был первый тревожный звоночек, выдавший в Александре большое любвеобильное сердце, которое испортит немало крови как ему самому, так и окружающим.
Вторым увлечением юноши стала еще одна фрейлина – Софья Давыдова, дальняя родственница популярного поэта Дениса Давыдова. Если верить современникам, девушка любила цесаревича платонически, одухотворенно.
Однако Николай I был недоволен увлечениями сына и в 1837 году отправил его в путешествие по России. За это время Софью удалили от двора; позже она ушла в монастырь и стала игуменьей.
Но Александр недолго убивался из-за разлуки. Он снова влюбился – в этот раз в княжну Марию Трубецкую (1819–1895 гг.). Девушка пришлась по душе императрице, и она сделала ее фрейлиной. А потом Мария по высочайшему желанию вышла замуж за полковника Алексея Столыпина.
Но настоящей любовной страстью Александр воспылал к польке-католичке – фрейлине Ольге Калиновской (1820–1899 гг.). Их связали музыка и танцы: в вихре шумных балов и пестрых маскарадов молодые влюбленные упивались своими чувствами. Чем же покорила Ольга впечатлительного Александра?
По утверждению фрейлины Александры Толстой, она не была красавицей, зато «была вкрадчива и проворна и не замедлила вскружить голову будущего императора». Сестра цесаревича Ольга Николаевна писала:
«У нее были большие темные глаза, но без особого выражения; в ней была несомненная прелесть, но кошачьего характера, свойственная полькам, которая обычно действует на мужчин… Она не была ни умна, ни сентиментальна, ни остроумна и не имела никаких интересов… Дружна она не была ни с кем».
Возможно, Ольга Николаевна, которая не одобряла увлечение брата, не видела в своей тезке особых достоинств. Но вряд ли бы Александр влюбился в пресную особу «без ума и интересов». Наверняка в Калиновской была изюминка, возможно, она излучала заграничный шарм, который так часто пленял русских дворян.
Николай I не на шутку встревожился и от греха подальше в 1838 году отправил своего неугомонного отпрыска за границу – посмотреть просвещенную Европу, а главное, – подыскать себе невесту. Бедный Александр был в отчаянии.
По словам Ольги Николаевны, «Саша… был влюблен в Ольгу Калиновскую… и боялся, что во время его отсутствия ее выдадут замуж». Но император был непреклонен: он всегда ставил государственные интересы на первое место. А еще как хороший отец он надеялся, что женитьба остепенит сына, и его амурные похождения сами собой сойдут на нет. Как же он ошибался!
Помолвка с принцессой и увлечение королевой
Мысль об Ольге стала идеей-фикс наследника. И только в Дармштадте цесаревич слегка остыл. Знакомство с нежной, миловидной 15-летней принцессой Максимилианой-Вильгельминой (1824–1880 гг.) заставило его на какое-то время позабыть роковую любовь польки. Чем девушка очаровала наследника?
По словам Ольги Николаевны, она – в отличие от других претенденток на сердце цесаревича – «не жеманилась и не хотела нравиться», так что Александр пробыл в доме ее отца не 2 часа, как было намечено в протоколе, а 2 дня.
Он тотчас написал Николаю I, что намерен жениться на ней, хотя она не входила в список потенциальных невест, который император фактически навязал своему темпераментному наследнику. Как родители отреагировали на «выходку» сына?
Нельзя сказать, что они обрадовались. Напротив – насторожились, так как до них дошли двусмысленные слухи, что Максимилиана – не родная дочь герцога Гессенского Людвига II. Но наследник был непреклонен:
«…Что мне до тайны принцессы Марии! Я женюсь только на ней, вот мое решение!», – так он писал матери.
После такого заявления императрице ничего не оставалось, как ехать знакомиться с принцессой. Девушка очаровала будущую свекровь, так что было принято положительное решение о свадьбе. Казалось, все складывалось наилучшим образом. Но очередное амурное приключение цесаревича едва не разрушило этот брак.
Вряд ли Николай I мог вообразить, что Александр на полном серьезе влюбится в английскую королеву Викторию (1819–1901 гг.). Вероятно, на фоне этого увлечения предыдущие романы и интрижки цесаревича показались ему легкомысленной игрой. Николай не зря тревожился: ведь королева ответила его любвеобильному сыну взаимностью.
«Великий князь безумно нравится мне. Он естественен и весел. С ним легко… Я восхищена», – с чисто английским лаконизмом записала она в своем дневнике.
Молодые влюбленные не скрывали своих чувств, которые быстро стали секретом Полишинеля. Они даже нарушали светский церемониал английского двора – неслыханная дерзость в Туманном Альбионе! Например, – сели в одну ложу в итальянской опере. Сейчас это ничего не значит, но тогда подобный поступок означал опасное романтичное сближение. Что было делать?
Разумеется, о свадьбе молодых не могло быть и речи. Александр в роли принца-консорта при английской государыне, вероятно, стал ночным кошмаром Николая I. А чопорные англичане не могли допустить, чтобы их обожаемая королева уехала в далекую, снежную Россию – пусть даже с любимым мужчиной, наследником огромной державы.
Поэтому они всячески препятствовали их общению. Николай I действовал круче и проще: он приказал сыну немедленно уехать из туманного Лондона. Несмотря на всевозможные препоны, чинимые окружающими, Виктория и Александр все-таки сумели проститься наедине.
Судя по дневниковым записям королевы, тогда они вполне искренно привязались друг ко другу и, может, смогли бы стать счастливой парой. Если верить адъютанту наследника Сергею Юрьевичу, Александр в день отъезда из Лондона горько плакал.
Идеальная жена и последняя фаворитка
Цесаревич вернулся в Петербург в статусе жениха принцессы Вильгельмины. Однако при встрече с Ольгой Калиновской «все былое в… сердце ожило» (Тютчев). Дело зашло слишком далеко: ради любимой польки Александр даже подумывал об отказе от российского престола! Николай отнесся к этой угрозе вполне серьезно: ведь женился же его брат, великий князь Константин Павлович на польке.
Император лично объяснил Калиновской необходимость жертвы отказа от любви наследника. Очевидно, царь нашел нужные слова, потому что девушка, по словам Ольги Николаевны, «поняла и благодарила его в слезах». Калиновскую выдали замуж за богатого графа Огинского, а цесаревич, как сообщает Ольга Николаевна, «тяжело захворал».
Но и потом, женившись на немецкой принцессе, Александр не забыл Калиновскую: через несколько лет он приблизил ее к себе и регулярно бывал в ее имении, что дало основание ее старшему сыну Богдану утверждать, будто он – внебрачный сын императора.
В 1840 году принцесса Гессен-Дармштадтская приехала в Россию, где приняла православие с именем Марии Александровны. Венчание с Александром состоялось в 1841 году. Был ли счастливым этот брак? И да, и нет. Александр Николаевич, безусловно, любил свою жену. С 1842 по 1860 года у них родилось 8 детей.
Так как здоровье Марии Александровны оставляло желать лучшего, супруги регулярно выезжали на европейские курорты. Императрица заслужила уважение современников.
«Это прежде всего была душа чрезвычайно искренняя и глубоко религиозная», – писала о ней известная мемуаристка Анна Тютчева.
«Мари завоевала сердца всех тех русских, которые могли познакомиться с ней», – сообщала Ольга Николаевна.
Мария Александровна не вмешивалась в государственные дела мужа (хотя некоторые историки считают, что ее голос сыграл не последнюю роль в отмене крепостного права) и много занималась благотворительностью. При ее активном содействии и финансовой поддержке были созданы Красный Крест, богадельни, больницы, училища, приюты.
Благодаря ей в России заработали всесословные женские гимназии, открывшие представительницам прекрасного пола путь к высшему образованию. Но главное – Мария Александровна оказалась женщиной с ангельским характером. Обладая безупречной репутацией, она много лет терпела открытую измену мужа.
Дело в том, что со временем Александру наскучила жизнь с тихой, скромной, болезненной супругой; ему «было душно с нею», – отметил в своем дневнике граф Дмитрий Шереметев. Поначалу император увлекался фрейлиной Александрой Долгоруковой (1834–1913 гг.), но точных сведений об их романе не сохранилось; скорее всего, эта умная женщина держала дистанцию и не перешла границ приличий.
Скоро царь завел себе фаворитку – молодую Екатерину Долгорукову (1847–1922 гг.), которая родила ему 4 детей. Эта женщина вместе со своими отпрысками даже занимала верхние покои Зимнего дворца! Но кроткая, добрая Мария Александровна не упрекала мужа и не закатывала ему сцен ревности. Более того, перед смертью она благодарила его за 39 лет счастливого брака…
Александр II через несколько месяцев после ее кончины вступил в морганатический брак с Екатериной. Если верить воспоминаниям великого князя Александра Михайловича, внука Николая I:
«император… держал себя с нею как восемнадцатилетний мальчик… Он соглашался со всем, что она говорила».
Брак Александра и Екатерины возмутил царскую семью, в особенности, – наследника Александра (будущего Александра III, который был образцовым семьянином). Но этот союз продержался меньше года: Александр II погиб от рук народовольцев. Остается только догадываться, чего не хватило императору в семейном гнездышке с добрейшей Марией Александровной?
