В январе 1811 года все префекты Франции получили от министра внутренних дел одинаковую депешу: немедленно составить список местных барышень в возрасте от четырнадцати лет и принадлежащих к хорошим семьям. Предлагалась и специальная «анкета» с указанием дохода родителей, происхождения, личных качеств каждой девушки и религиозных принципов. На закате своей империи Наполеон решил серьёзно заняться брачным вопросом. Лучших следовало отвести к алтарю.
Бравые генералы Наполеона провели столько времени в сражениях, что многие просто не успели жениться. И в возрасте за сорок начали «вить гнёзда». Каждому хотелось видеть подле себя молодую красавицу, поэтому у новоиспечённых супругов была изрядная разница в летах. Генерал Клод Жюст Легран повёл к алтарю семнадцатилетнюю избранницу, хотя ему самому было уже за пятьдесят.
Генерал Жорж Мутон стал супругом очаровательной Фелиситы д’Арберг младше его на двадцать лет. Второй женой маршала Империи Никола Удино стала блистательная красавица Мари-Шарлотта де Куси, годившаяся ему в дочки: разница в двадцать четыре года!
Но то «верхушка», люди, которые обладали солидными капиталами и высокими званиями. А сколько офицеров чинами поменьше остались холостыми! И вот Наполеон Бонапарт решил взять их судьбы в свои руки. На государственном уровне была разработана «программа»: Лучших – к алтарю!
Для начала следовало выяснить, каким ресурсом обладает Франция. Поэтому-то префектам государства и разослали анкеты. В максимально короткие сроки требовалось составить список возможных невест. По старой традиции отправной точкой взяли четырнадцатилетний возраст – во времена Бурбонов таких легко венчали.
Важным условием было приданое девушек. Не меньше пятидесяти тысяч ливров ренты. Все, у кого состояние «не дотягивало» в этот топ-лист не попадали.
Префекты взялись за перья. Сложнее всего было справиться с колонкой «привлекательные черты», где рекомендовали указать насколько хороши возможные невесты. Во-первых, на вкус и цвет – товарища нет. То, что один мог бы счесть очаровательным, другой просто бы не заметил.
Во-вторых, следовало хотя бы лично пообщаться с претенденткой, чтобы сделать вывод… Поэтому, вздыхая, чиновники Империи помчались наносить визиты.
Разузнать о состоянии было самым простым делом. Богачей в каждой округе знали наперечёт. Возраст уточняли у священников. А вот «личные качества» приходилось определять самим. В отчётах, которые посыпались к герцогу де Ровиго (тому самому министру внутренних дел), были такие заметки: «играет на арфе», «сочиняет стихи», «дивно танцует», «вышивает картины и хорошо держится в седле».
Все эти милые сведения в Париже внимательно изучали и обрабатывали. Наполеон интересовался результатом очень живо, ведь у него был блестящий план: он рассчитывал сыграть множество свадеб примерно в одно время, женить своих лучших офицеров на лучших наследницах Империи. И это, по его расчетам, должно было укрепить его власть и получить в короткой перспективе множество новых граждан.
О потомстве Наполеон Бонапарт пёкся особенно: ради наследника он развёлся с Жозефиной и женился второй раз на дочери императора. И как раз в том же 1811 году (когда собирали сведения по всему государству) на свет появился его сын, Наполеон II, прозванный «королём Римским».
Кстати, своих собственных родственников император тоже связывал брачными узами по своему желанию. Брата, Луи, он женил на своей падчерице Гортензии (хотя жених и невеста противились этому союзу, и он оказался абсолютно провальным). Сестру Полину дважды выдавал замуж: за князя Боргезе и генерала Леклерка. А Жером Бонапарт ради династических целей брата женился на принцессе Вюртембергской.
Император уступил только младшей в семье, Каролине — та очень хотела выйти замуж за Мюрата, хотя ей нашли другого жениха. В итоге девушка добилась своего.
А вот когда брат Наполеона, Люсьенн, взял в жёны небогатую аристократку Александрину де Блешан, император учинил настоящий разнос родственнику. И заявил, что никогда не признает союз, который он лично не одобрил.
Но вернёмся к проекту для всех французов. Запустить его на всю мощь императору не удалось. Кое-что было сделано, но далеко не в тех масштабах, о которых мечтал Наполеон. Колесо истории повернулось снова, вскоре настал 1812 год, и все силы Империи были брошены в сторону России… для того, чтобы потерпеть крах и вернуться бесславно назад.
А там было уже не до плановых браков. Империя рушилась! Префекты зря ломали перья и бегали по гостям.
Больше во Франции ничего подобного сделать не пытались. Списки невест сохранили только для истории, но не применили их на практике. К тому же, многие из тех, ради кого они составлялись, из русской кампании Наполеона попросту не вернулись.
