В один из весенних дней 1958 года белоснежный авиалайнер взял курс из Вены на берега Сены. На борту среди прочих пассажиров находились две очаровательные немки: 20-летняя восходящая кинозвезда Роми Шнайдер и ее мать, актриса Магда Шнайдер.
Обе летели во Францию для участия в съемках новой мелодрамы «Кристина». Магда сияла от счастья, предвкушая успех дочери и новый виток ее карьеры. Роми же откровенно скучала, полируя ногти и бросая унылые взгляды в иллюминатор.
Слава обрушилась на девушку совсем недавно, после серии фильмов об австрийской императрице Елизавете, более известной как «Сисси». Образ очаровательной принцессы, верхом скачущей на лошади по альпийским лугам, в одночасье покорил сердца зрителей.
Сотни писем приходили в адрес юной актрисы, десятки репортеров осаждали ее дом. Поклонники засыпали цветами, продюсеры наперебой предлагали контракты. Словом, Роми Шнайдер в свои неполные 20 лет стала настоящей суперзвездой, кумиром целого поколения.
Вот только сама Роми тяготилась свалившейся на нее славой. Будучи от природы натурой страстной и своенравной, она задыхалась в узких рамках навязанного образа «сладкой девочки».
Бесконечные приемы, светские рауты, лицемерные улыбки и лесть окружающих порядком ей надоели. Она мечтала о настоящей, «взрослой» работе в кино, о серьезных ролях, о партнерах, которые видели бы в ней не куклу, а личность.
И вот подвернулся шанс. Ей предложили роль в «Кристине», истории запретной любви между молодым офицером и замужней дамой. Перспектива сыграть страстную, порочную, раздираемую противоречиями героиню будоражила воображение.
Но еще больше Роми волновала предстоящая встреча с ее экранным возлюбленным, тогда ещё никому не известным французским актером по имени Ален Делон.
Они впервые увиделись в парижском аэропорту Орли. Среди толпы встречающих Роми сразу заметила его, высокого, статного, ослепительно красивого брюнета, с дерзким взглядом и лукавой улыбкой. Вместо приветствия Делон молча протянул девушке букет роз и, наклонившись к самому уху, прошептал: «Надутая немецкая гусыня».
Магда схватилась за сердце, Роми вспыхнула от возмущения. Это же надо — такая наглость!
С первых же дней работы между ними установились отношения «любви-ненависти». Делон без конца подначивал партнершу, доводя ее до белого каления своими шуточками. Роми в долгу не оставалась, осаживая зарвавшегося француза ледяным презрением.
На съемочной площадке они соперничали в остроумии и язвительности, соревнуясь, кто кого переиграет в дуэльных сценах. Искры враждебности так и летали между ними, заставляя остальных актеров трепетать от напряжения.
Любопытно, что при всей своей раскрепощенности в кадре, Роми чувствовала себя ужасно зажатой, когда дело доходило до сцен в постели. Как-никак, девушка получила строгое католическое воспитание в элитном венском колледже.
Одно дело притворяться страстной фурией на экране, другое — позволять малознакомому мужчине прикасаться к своему телу. Делон, напротив, держался расслабленно и естественно, во время дублей то и дело шептал партнерше на ухо всякие скабрезности. Бедная Роми краснела и запиналась на каждом слове.
Магда Шнайдер с тревогой наблюдала за развитием этого странного романа. Поначалу она не придала значения увлечению дочери, списав все на рабочий флирт. Мало ли, через какие терния проходят актеры по дороге к славе! Главное, чтобы химия между героями на экране смотрелась естественно и завораживающе. А уж как там обстоят дела за кадром, дело десятое.
Роми как будто подменили. Целыми днями напролет она говорила только о Делоне, о его невероятном обаянии, уме, таланте. Поверить в серьезность ее чувств мешал только один нюанс: избранник дочери категорически не вписывался в представления Магды об идеальном муже для кинозвезды.
Нищий, без связей и положения в обществе, с сомнительным прошлым и еще более туманным будущим. Куда это годится?
Впрочем, вскоре фрау Шнайдер пришлось смириться с очевидным: ее дочь по уши влюбилась. Как только закончились съемки во Франции, и группа перебралась в Австрию для натурных эпизодов, Роми заявила матери, что переезжает к Алену в Париж.
Магда умоляла, грозила карами небесными, но все тщетно, дочь и слышать ничего не хотела.
В свои 22 года Роми была уже достаточно самостоятельной и решительной, чтобы плюнуть на приличия и условности. Делон сводил ее с ума своей непредсказуемостью, бешеной энергией, умением жить одним моментом.
С ним она ощущала себя свободной от оков, могла дышать полной грудью. Рядом с любимым Роми становилась сама собой, чувственной, дерзкой, безрассудно влюбленной девчонкой.
Париж 60-х потряс уроженку благопристойной Вены своими нравами. Здесь царил культ молодости и свободы. В богемных кварталах Сен-Жермен-де-Пре и Монпарнаса кипела бурная ночная жизнь с ее барами, джаз-клубами, поэтическими кафе.
Вечерами Ален водил подругу на шумные вечеринки, где в облаках сигаретного дыма рождались шедевры «новой волны» — молодежного направления в кино.
Делон оказался своим в этой тусовке интеллектуалов и творцов. Его уважали за дерзость, напор, умение идти напролом к цели. Бунтарь по натуре, он отрицал любые авторитеты и ценности буржуазного общества.
В его окружении было модно рассуждать о левых идеях и восхвалять свободные отношения. Наивная и консервативная Роми поначалу терялась, слушая все эти разговоры, но постепенно прониклась духом эпохи.
посещать андеграундные спектакли и выставки. Делон знакомил ее с яркими персонажами парижской богемы, своими друзьями и коллегами. Роми узнала, что некоторые из них были возлюбленными Алена.
Поначалу эти признания испугали её, но со временем Роми свыклась с мыслью, что в этом кругу царят иные порядки, чем в ее аристократической среде.
За пять лет, что продолжался их роман, Роми и Ален успели поработать вместе над несколькими фильмами. Самым знаменитым из них стал «Девушки из Рошфора», поставленный в жанре «мюзикла новой волны».
Делон и Шнайдер играли влюбленную пару, разлученную обстоятельствами и страстно тоскующую друг по другу. Волшебная музыка Мишеля Леграна, изящная хореография Жака Деми, ностальгическая атмосфера портового городка прекрасно оттеняли пылкую страсть их героев.
В жизни актеры были сдержаннее и осторожнее. Роми мечтала о свадьбе и семейном счастье, но Ален всячески избегал любых обязательств. Его пугала сама мысль о браке, детях, оседлой жизни.
Свободный и независимый, он ценил только карьеру и возможность делать то, что хочется. Загулы стали для Делона обычным делом, и Роми приходилось мириться с постоянными слухами о его похождениях.
Ей было больно и обидно, но расстаться с любимым казалось немыслимым. «Лучше так, чем совсем без него», — успокаивала себя Роми, глотая слезы после очередного адюльтера Алена. Она продолжала сниматься, много курила, принимала успокоительные.
В минуты отчаяния проклинала тот день, когда связала свою жизнь с «бессердечным ловеласом». Ей хотелось покоя и надежности, но любовь к Делону оказалась сильнее доводов разума.
И все же под натиском семейного прессинга Роми сдалась. Однажды она собрала вещи, написала Алену прощальное письмо и укатила в Мюнхен. Тот даже не попытался ее удержать, холодно бросив на прощание: «Что ж, если таков твой выбор, прощай».
Можно только догадываться, чего стоило Роми это расставание. Несколько месяцев она провела затворницей в фамильном особняке, никого не принимая и ни с кем не общаясь.
Лишь в 1966 году Роми Шнайдер вернулась к активной жизни. Тому способствовали сразу два события: новый виток в карьере и встреча с будущим мужем Гарри Майеном.
Драматург и театральный режиссер, Майен был старше Роми на 12 лет, но находился на пике творческих сил. Элегантный, ироничный, со вкусом одетый, он стал для измученной страстями актрисы глотком свежего воздуха. С ним она наконец почувствовала себя защищенной и умиротворенной.
Брак Роми и Гарри продержался 7 лет и стал своего рода передышкой для ее измотанной нервной системы. В семейной гавани она отдыхала душой, набиралась сил для следующего рывка. Увы, обрести подлинную гармонию так и не удалось.
Чрезмерная любовь к крепким напиткам и патологическая ревность мужа отравляли жизнь Роми. Даже рождение сына Давида не сплотило супругов. Напротив, они стали еще больше отдаляться друг от друга.
В разгар семейного кризиса, словно чертик из табакерки, возник Ален Делон. Неунывающий мачо предложил бывшей возлюбленной роль в картине «Бассейн», которую продюсировал и где играл главную мужскую партию.
Предложение выглядело сомнительно во всех смыслах. Во-первых, роль была чисто символической, почти без слов. Во-вторых, кому-кому, а Роми прекрасно было известно, что означают «деловые» предложения Делона.
Тем не менее, она согласилась. Усталость и раздражение в браке достигли критической точки, требовалась разрядка. Работа над «Бассейном» оказалась именно таким спасительным громоотводом.
Съемки проходили в Сен-Тропе, на шикарной вилле с видом на лазурное Средиземное море. Залитые солнцем террасы, изысканные интерьеры, щедро сдобренные фривольностью сцены — все это создавало обманчивую иллюзию праздника.
На самом деле атмосфера на площадке царила прямо-таки раскаленная от еле сдерживаемого напряжения между бывшими возлюбленными.
Делон сознательно провоцировал Роми, заигрывал с ней как в старые добрые времена. То «случайно» касался руки, то нашептывал на ухо всякие двусмысленности. Режиссер только диву давался: надо же, какая химия, какие искры! То-то фильм выйдет жаркий и чувственный, зрители будут рыдать от восторга.
Роми терпела эти провокации, но в душе нарастало смятение. Она и сама уже не понимала, что испытывает к этому вероломному соблазнителю: то ли ненависть пополам с обидой, то ли все еще тлеющую страсть.
Развязка наступила в самый разгар работы над финальной любовной сценой. Тесно прижавшись друг к другу в узком пространстве примерочной, Делон и Шнайдер застыли в поцелуе. Губы Алена требовательно терзали ее рот, руки скользили по спине и спускались все ниже.
«Стоп, снято!» — скомандовал режиссер. Но поцелуй все длился и длился, камера продолжала крутиться. Когда актеры наконец оторвались друг от друга, на площадке воцарилась гробовая тишина.
Всем стало ясно: это не игра. Нечто необратимое произошло между двумя звездами, и последствия обещали быть непредсказуемыми. Впрочем, бульварная пресса быстро расставила все точки над «i».
Смакуя детали интрижки, журналисты смаковали «неприличное» поведение замужней актрисы, строили догадки об истинной природе ее отношений с экранным партнером. Делону скандал был только на руку, ведь недаром говорят, что плохая слава лучше, чем никакая.
Роми оказалась меж двух огней. С одной стороны был оскорбленный в лучших чувствах муж, с другой — опять заворожившее и ранящее прошлое. Майен закатывал жуткие сцены ревности, крушил мебель, грозился отобрать у неверной жены сына.
Делон как ни в чем не бывало звал Роми в Париж, обещал золотые горы и райскую жизнь. Разрываясь от противоречий, не видя выхода, несчастная Роми пустилась во все тяжкие.
Развод с Майеном дался ей непросто. Экс-супруг шантажировал и изводил ее судами, требуя непомерных отступных. Пришлось отдать ему половину состояния и уступить дом в Берлине.
Опустошенная и подавленная, Роми нашла утешение в вине и случайных связях. Частенько и то, и другое совмещалось с работой, все больше главные роли предлагали ей в остросоциальных драмах об изнанке жизни.
От прежней «сладкой девочки» не осталось и следа. Теперь актриса Роми Шнайдер специализировалась на образах «женщин с надломом», этаких страдающих, отчаявшихся, порочных.
Критики превозносили ее талант, зрители замирали от натуралистичности экранных страстей. Мало кто догадывался, что и в реальности личная жизнь кинодивы летит под откос.
Делон исчез так же внезапно, как и появился. Закончились съемки «Бассейна», завершился очередной этап их странных, мучительных отношений. Роми поняла, что на большее, чем флирт и постель, рассчитывать не приходится.
Ален был не способен на настоящую привязанность, его сердце (если оно вообще имелось) было закрыто на семь замков. После нескольких месяцев бурного романа он просто перестал отвечать на звонки бывшей возлюбленной.
Очередное расставание с Делоном подкосило Роми. Несколько лет она жила как в тумане — снималась в кино на автопилоте, заводила интрижки, которые ни к чему не вели, много пила. От депрессии и хандры спасал только сын Давид. Но и тут судьба нанесла самый страшный, самый подлый удар.
В один из редких свободных от съемок дней Роми решила устроить 14-летнему Давиду познавательную экскурсию. На обратном пути мальчик, дурачась, полез через ограду виллы и, оступившись, упал прямо на острые прутья решетки.
Удар пришелся в сердце. Обезумевшая от горя мать металась вокруг тела сына, не в силах поверить в реальность произошедшего.
Ирония судьбы: организацией похорон Давида занимался не кто иной, как Ален Делон. Надо отдать ему должное, в тот страшный момент он оказался единственным, кто не оставил Роми один на один с бедой.
Поддерживал, утешал, отвлекал от черных мыслей. Кто знает, возможно, если бы не его участие, она последовала бы за любимым мальчиком…
Увы, и сама Роми Шнайдер прожила после ухода сына лишь несколько месяцев. Тоска по Давиду, помноженная на депрессию и пагубные привычки, свели ее в могилу в мае 1982-го. Официальная причина — сердечная недостаточность.
Злые языки, разумеется, строили разные версии, но медики подтвердили, что организм актрисы был настолько истощен, что просто не выдержал очередного приступа боли.
Проститься с Роми Шнайдер пришли тысячи людей. Толпы поклонников осаждали ворота парижского погоста Буа-де-Во в надежде хоть краем глаза увидеть легенду экрана. В первых рядах траурной процессии с застывшим лицом шагал Ален Делон.
Для многих оставалось загадкой, почему циничный ловелас так печалится по давней пассии. Лишь самые близкие знали — на проводах Роми Ален прощался с самой большой любовью своей жизни.
