Пепите было семнадцать, когда она поселилась во дворце маркиза Годоя. В 1797 году всесильный фаворит испанской королевы приютил у себя красавицу-вдову и трёх ее дочерей. Резиденция по соседству с королевским дворцом сразу стала предметом разговоров в Мадриде.
А семейство Тудо называли не иначе, как «личный гарем фаворита». Мало кто верил, что четыре прекрасные женщины обитают в центре испанской столицы «просто так».
Он был всесилен. Он был богат. Близкий друг короля Испании и многолетний возлюбленный королевы, Мануэль Годой фактически правил государством. В юности он был невероятно хорош собой, и как раз благодаря своим внешним данным возвышение стало для него таким быстрым и невероятным.
Некоторые сравнивали его с князем Платоном Зубовым – фаворитом императрицы Екатерины II. Но надо отдать должное Мануэлю: он никогда не был просто красивым предметом интерьера. За годы службы королевской семье Годой сумел проявить себя как воин, дипломат и блестящий интриган.
Поговаривали, что из четырнадцати детей государя Карла IV и Марии Луизы не меньше пяти рождены при непосредственном участии Мануэля. Так или иначе, правитель Испании «сохранял лицо». Ему самому нравился Годой – за смелость, веселый нрав и умение улаживать самые щекотливые вопросы. Карл Четвертый не был сильным правителем.
Он предпочитал делегировать полномочия другому. Поэтому в 1792 году Мануэль Годой возглавил испанское правительство, заключал мирные договоры (и даже получил пафосное прозвище «князь мира») и вёл переговоры со всеми ключевыми фигурами того времени – с Наполеоном Бонапартом и Павлом I. В 1793 году он даже попытался спасти французского короля Людовика Шестнадцатого, осужденного на казнь.
А в личной жизни Годой продолжал пользоваться расположением королевы, был не прочь увлечься молодыми актрисами, а затем поселил у себя сразу четырёх красавиц: Каталину Тудо и её дочерей. Королева Мария Луиза недовольно хмурила бровки. Она, конечно, понимала, что ее молодость безвозвратно прошла.
Но ей казалось правильным, чтобы Мануэль связывал свою жизнь с женщинами совсем другого плана. Годою нашли знатную невесту – принцессу и королевскую кузину, Марию Терезу де Бурбон-и-Валлабрига. Брак был заключен. В 1797 году новобрачной было семнадцать, столько же, сколько Пепите «из гарема». Принцесса поселилась в том же дворце, что и семейство Тудо.
«Справа от Годоя сидела принцесса, слева – Пепита Тудо… Я был в недоумении, — писал Гаспар де Хавельянос, которого Мануэль однажды пригласил к себе на обед. – Я не мог есть, и едва стало возможным, откланялся».
«У фаворита целый гарем, — шептались в Мадриде, — было четыре одалиски, а теперь появилась пятая».
Молодая жена Мануэля чувствовала себя оскорблённой. Она принадлежала к королевскому роду, она надеялась обрести семейное счастье, а ее муж прилюдно выказывал знаки внимания… Пепите Тудо! Да, эта девушка была очень хороша собой. Но мириться с таким соседством принцессе не хотелось. И она пожаловалась королеве.
Мария Луиза вмешалась. Годой стал уделять больше внимания жене, и вскоре принцесса забеременела. У них родилась дочь, Карлотта Луиза, но сближению супругов это никак не поспособствовало. Жалобы жены раздражали Мануэля.
Ее характер казался ему невыносимым. «Жалкая и равнодушная», — говорил Годой о своей законной супруге. А для любимой Пепиты, которая родила ему двух сыновей, он выхлопотал титул графини де Кастильо Фьель. Сестра Пепиты, Мария, стала маркизой Стефанони…
Политическая жизнь Испании в конце восемнадцатого века бурлила: королевство заключило соглашение с Францией, попыталось откусить часть «португальского пирога» — получить часть земель соседнего государства — а старший сын короля Карла IV искал сближения с Англией.
Дело закончилось переворотом. Принц сверг отца, завладел троном, но затем Наполеон отстранил обоих от власти. Он приготовил Испанию для своего брата, Жозефа Бонапарта. Бурбоны ему не требовались.
Королевская семья бежала из Мадрида в Рим. Годой забрал Пепиту и сыновей и устремился туда же, поселившись на вилле Барберини. Жена оставила его – принцесса уехала с братом в Толедо, а оттуда в Париж. После ее смерти в 1828 году Мануэль — почти сразу, как получил это известие — взял в жены свою многолетнюю возлюбленную, Пепиту Тудо.
Но последние годы они провели врозь – Мануэль оставался в Париже и писал мемуары, Пепита поехала в Испанию, чтобы представлять интересы мужа и детей. Во время переворота дворцы и другое имущество Годоя были конфискованы, и теперь Пепита обращалась к королю и в суды, чтобы восстановить потерянное.
Годоя не стало в 1851-м, а Пепиты – в 1869-м. Ей было почти девяносто лет, и она прекрасно себя чувствовала, но ее жизнь оборвалась по воле случая: 7-го сентября пышное платье попало за решетку камина и вспыхнуло. Все произошло так быстро, что помочь пожилой женщине не успели.
