Сладкая улыбка играла на ее губах. «Пей же, князюшка, — почти пропела она, — уважь родню». И молодой красавец пригубил… А утром 23 апреля 1610 года сотни возмущенных людей бросились к дому Шуйских, чтобы разгромить его до основания. «Змея кума ему кубок подавала», — кричали в Москве. Кума Катенька ловко извела соперника своего мужа
Малютино семя
Высоко взлетел дворянский сын Малюта Скуратов! Был он рода невеликого (да и ростом Бог обделил, отчего и возникло прозвище), а выбился в любимые опричники Ивана Грозного. Крепко встал возле царского престола, и даже подобрал государю жену, свою родственницу – Марфу Собакину.
Но при Дворе нашлись люди, которым такое быстрое и стремительное возвышение Скуратовых не пришлось по вкусу. Умерла царица Марфа, не успев насладиться прелестями царского венца, всего пятнадцать дней спустя после свадьбы.
Не тужил Малюта. В 1569 году сделался он главой «высшей полиции по делам государственной измены». Это он стоял за разгромом рода князей Старицких, потому что именно его ведомство донесло царю, будто бы его родственники замышляют недоброе. Сами, якобы, захотели царствовать.
«Много черных дел на его руках, — говорили в народе, — потому и с сыном такое вышло».
Действительно, наследник Малюты умер совсем маленьким. Зато остались дочери, которых Скуратов постарался очень выгодно пристроить замуж. Да и кто бы возражал царскому любимцу? Старшую, Анну, отдал за князя Глинского, двоюродного брата царя.
Марию, среднюю дочь, за боярина Бориса Годунова. Елена пошла за татарского князя Ивана Келмамаевича. А Катенька, меньшая красавица, за князя Дмитрия Шуйского.
«Малютино семя – гнилое», — морщились при Дворе. Дочери Малюты прекрасно знали о влиянии своего батюшки, потому и держались уверенно, словно были от рождения царевнами. Катенька, например, своего мужа держала под пятой, он во всем ее слушался. Не забывала лишний раз упомянуть, что отец дал ей в приданое вотчину в Переславском уезде, 660 четвертей земли.
Змея
1 января 1573 года Малюта Скуратов погиб при штурме крепости. Пришло время опустить глаза его дочерям, держаться поскромнее. Одиннадцать лет спустя не стало Ивана Грозного, и на престол взошел его выживший сын, Федор.
Хворый и не имевший наследников (одна-единственная дочь упокоилась во младенчестве), последовал за отцом. И вот тогда на престол взошел Борис Годунов, а Скуратовы снова расправили крылья. Ведь Мария Скуратова была его женой!
Но время было смутное, тяжелое! Умер Борис в 1605 году, а в Москву пришел Самозванец. Представлялся царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного. Привез с собой польскую жену, с которой собирался короноваться…
Семью Годунова извели. Сына и жену – 10 июня. А дочку, прекрасную Ксению, взял к себе Самозванец, чтобы тешиться. Играть в унижение царевны ему так понравилось, что несколько месяцев он держал девушку при себе. Но затем все-таки отправил в монастырь.
Что творилось на душе у Катеньки Скуратовой? У жены князя Шуйского? Знала ведь про участь своей несчастной родной сестры, про глумление над своей племянницей… И все-таки юлила перед польской невестой Самозванца. И даже вошла в ее близкий круг! Сама одевала Марину Мнишек к венцу, убирала ее волосы, заискивала перед ней.
«Ох и змея же супруга Шуйского», — с презрением говорили в Москве. Никто не верил больше Катеньке, которая так легко простила Самозванца.
Соперник
История в ту пору творилось быстро. Не успел Самозванец короноваться да отпраздновать свадебку с Мариной Мншиек, как и его сместили с трона. Царем объявили Василия Шуйского, и теперь Катенька улыбалась еще слаще. Был Василий IV уже не слишком молод, а детей не имел. И значит следующим на трон мог взойти его брат, Дмитрий. И Катенька стала бы русской царицей!
Ох, как грезила она о царском венце! Какими яркими казались ей эти картины! Воображение рисовало, что станет она жить в просторных палатах, что будут ей кланяться боярыни… Ей такая роль была бы по плечу – меньшая дочь Малюты Скуратова отличалась и статью, и красотой.
Но на Катенькину беду, у ее мужа был молодой и очень смелый соперник. Князь Михаил Скопин-Шуйский. Царю Василию, тогдашнему правителю, он приходился четвероюродным племянником. Но главное заключалось не в этом! Он служил с пятнадцати лет, считался великим храбрецом, прекрасно владел мечом, и в народе его любили.
«Михаила бы на царство, — шептались в Москве. – А не Дмитрия с его Малютиной дочкой».
Была у молодца и жена, княгиня Александра. Только-только на свет родился первенец, Васенька… Иными словами, соперник был хоть куда. И в душе Катеньки зашевелилось недоброе.
В марте 1610 года царь Василий IV вызвал племянника в Москву. Собирался воздать ему почести, как победителю.
«И была в Москве радость великая, и начали во всех церквах в колокола звонить и молитвы Богу воссылать, и все радости великой преисполнились. Люди же города Москвы все хвалили мудрый добрый разум, и благодеяния, и храбрость Михайла Васильевича Скопина-Шуйского».
Была и другая причина для вызова. 8 апреля собирались крестить сына князя Воротынского, а Михаила Скопина-Шуйского пригласили в крестные. Крестной же матерью стала Катенька. Вот она-то и поднесла своему куму наполненный кубок.
«Пей же, князюшка, — почти пропела она, — уважь родню»
Не знал Михаил, что затевается. Не почувствовал беды. Кубок-то опорожнил, а потом…
А потом сделалось ему плохо. Две недели провел князь в мучениях, и 23 апреля скончался.
Кума Катенька извела соперника своего мужа. И людской гнев был так велик, что моментально в Москве собрались сотни людей, которые двинулись к палатам Шуйских. Разгромили бы напрочь, если бы не вмешались царские отряды.
— Да что же делается такое? – кричали горожане. – Извели героя нашего!
Конец Шуйских
Не знала Катенька, что это стало началом конца для ее семьи. Муж ее, которому отдали должности покойного Михаила, полководцем оказался неважным. Не сумел противостоять польским войскам, которые шли забирать русские земли. Так что вскоре низвергли царя Василия, а еще забрали его вместе с братом и невесткой в Варшаву, где им пришлось ползать на коленях перед королем Сигизмундом.
Все трое были заключены в Гостынский замок, где они и умерли. А на царство в России позвали Михаила Романова, с чего и началась новая династия.
Но теперь вы знаете, кто мог быть ему альтернативой, и кто этому помешал.
А в народе сложили песню о том, как кума сделала всё, чтобы избавить мужа от соперника во власти:
В тот час оне дело сделали:
Поддернули зелья лютова,
Подсыпали в стокан, в меды сладкия,
Подавали куме ево крестовыя,
Малютиной дочи Скурлатовой.
Она знавши, кума ево крестовая,
Подносила стокан меду сладкова
Скопину-князю Михайлу Васильевичу.
Из сборника «Древние Российские стихотворения,
собранные Киршею Даниловым»
