7 января 1962 года произошла трагедия, потрясшая научный мир. Известный физик Лев Ландау попал в серьезную автокатастрофу. Его срочно доставили в больницу в тяжелейшем состоянии — множественные переломы, кровоизлияние в мозг. Врачи боролись за его жизнь.
Весть молниеносно разлетелась по Москве, а вечером того же дня об аварии сообщили по Би-би-си. Ландау ехал в Дубну, за рулем был его ученик Владимир Судаков. На скользкой от гололеда дороге Волга занесло, и в неё врезался грузовик. Удар пришелся как раз на сторону, где сидел Ландау.
День начался как обычно. Но в полдень раздался зловещий телефонный звонок, который перевернул всю жизнь Коры Дробанцевой.
- «Ваш муж в безнадежном состоянии», — сообщил мне бесстрастный голос. Я застыла, не в силах поверить в происходящее. Мир вокруг меня померк, а телефон все звонил и звонил, отсчитывая минуты до неизбежного…
Эта новость мгновенно облетела всех коллег и друзей Ландау. Они срочно приехали в больницу на Старом шоссе, где разворачивалась отчаянная борьба за жизнь известного физика. День сменился ночью, но никто не расходился. Был создан кризисный штаб, координировавший все усилия по его спасению.
Верные ученики и соратники Льва Давидовича превратились в курьеров, водителей и диспетчеров. Штаб работал круглосуточно. Удалось раздобыть необходимое медицинское оборудование, срочно доставить жизненно важные препараты. Но борьба высасывала последние силы не только у него, но и у всех нас.
На четвертые сутки Кора свалилась с сердечным приступом…
…На балу царила волшебная атмосфера. Вдруг Кора почувствовала на себе пристальный взгляд — глаза цвета расплавленного золота смотрели ей прямо в душу. Обладатель этих глаз, высокий стройный юноша с непослушными кудрями, представился — Дау.
С первой же минуты между ними проскочила искра. И хотя они только встретились, Коре показалось, будто она знает Дау всю жизнь.
Весь вечер они кружили в танце, погрузившись в свой собственный мир, где существовали только они вдвоем. Кора растворялась в его объятиях под звуки музыки… Время остановилось, а гости и пестрые краски бала растворились.
Остались только его пламенный взгляд да руки, нежно обнимающие её талию…
- «Вы любите танцевать?» — спросила Кора своего галантного кавалера.
- -Нет, эта наука далась мне с трудом. Только потому, что я для себя решил: если научусь танцевать, мне будет позволено обнимать самых привлекательных девушек.
- -И то правда.
- -Когда я вас увидел, подумал, что вы принцесса.
- -У вас какое-то непонятное имя — Дау.
- -Это не имя. Меня зовут Лев. Хотя, какой я Лев? Это мои друзья так сократили фамилию. Вообще-то я Ландау.
- -Вы и есть Ландау? Я слышала о вас.
Они еще долго гуляли после бала и узнавали друг друга. Лев говорил комплименты, а Кора…ей было очень легко и радостно.
Гарна дивчина Конкордия Дробанцева была действительно настоящей красавицей. Когда она шла по улице, то на нее постоянно оглядывались.
Несмотря на романтическую встречу с Корой, Ландау по-прежнему восхищался женской красотой и не мог устоять перед искушением флирта. Он даже классифицировал представительниц прекрасного пола по собственной системе.
По мнению Ландау, привлекательные женщины делились на три класса: красивые, хорошенькие и интересные. У первых нос был идеально прямым, у вторых — слегка вздёрнутым, а у третьих нос имел самые причудливые очертания.
Для некрасивых же дам Ландау придумал особые категории. Четвёртый класс — «выговор родителям», а представительниц пятого класса по красоте он мысленно приговаривал к расстрелу.
Идя по улице в компании знакомых, Ландау любил жестами обозначать, к какой группе по его классификации относится очередная проходящая мимо дама.
В науке и личной жизни Ландау отличала логичность и системность мышления. Он с гордостью считал свою теорию идеальных отношений между мужчиной и женщиной выдающимся трудом и сожалел, что она вряд ли когда-нибудь будет опубликована.
Ландау был убеждён, что мужчина должен вести себя как отважный рыцарь-любовник из романтических книг. Пусть это и книжный образ, но Ландау не мог противиться соблазну следовать ему, добиваясь благосклонности прекрасных дам.
…Несмотря на славу и академический статус, Дау с радостью встречал Кору после работы у проходной скромной шоколадной фабрики, где трудилась эта милая девушка.
Когда они гуляли по вечернему городу, Дау казался Коре обычным студентом — весёлым, остроумным и чуточку безалаберным. О его выдающихся заслугах в физике, о дружбе с великим Эйнштейном она и не подозревала.
- -Кора, вам нравится ваш шоколадный цех?
- -Да, я люблю свою работу и…шоколад.
- -Ха, я тоже обожаю шоколад. Когда я жил в Копенгагене, то часто забывал про ужин и обед. Мне было достаточно шоколадного автомата, с помощью которого я обеспечивал себе ужин.
Так говорил человек, который в 14 лет поступил в университет сразу на два факультета – физический и химический.
К моменту встречи с Корой Дау уже успел прославиться как выдающийся физик-теоретик и восходящая звезда научного мира.
После блестящего окончания университета его отправили учиться за границу. За полтора месяца Дау освоил английский язык и погрузился в научную работу. Он встречался с Эйнштейном в Берлине, стал любимым учеником легендарного Нильса Бора в Кембридже.
Дау фанатично отдавался физике, работая по 14-16 часов ежедневно. Наука доставляла ему непередаваемое интеллектуальное наслаждение. Европейские университеты соблазняли молодого гения выгодными контрактами, но он неизменно отвечал:
- «Нет, я вернусь на родину, и мы построим там лучшую в мире науку».
И вот теперь, вернувшись в Россию, этот вундеркинд и гордость отечественной науки встретил свою любовь — скромную девушку Кору.
…Летом 32-го года он уехал из Ленинграда в Харьков, где возглавил кафедру теоретической физики механико-строительного института. С юности робкий и застенчивый он поставил целью перевоспитать себя.
Никого он так не боялся, как девушек, и выработал некий свод правил, чтобы обезопасить себя.
Главное, чтобы прекрасная особа никогда не завладела твоими мыслями, и решил следовать этому правилу всю жизнь. Ландау было 24 года, и он был твердо убежден, что никогда не женится.
«Очень скоро я услышала от Дау, что по любви женятся только дураки», вспоминала Кора.
Кора, услышав такое от возлюбленного, проплакала целую ночь и твердо решила больше с ним не встречаться.
Она положила на телефон подушку и не откликалась на звонки, но он продолжал приходить ко ней домой.
- — Если ты меня любишь, почему боишься стать моей любовницей? Прекраснейшее слово – любовница. Оно навеяно поэзией. Корень этого слова – любовь. А брак – это печать на плохом товаре.
С тем и уехал в Ленинград, сказав, что письма писать не умею и не люблю.
Когда он вернулся, Кора пришла к нему на квартиру, щелкнул английский замок на двери, отрезав путь к отступлению. Они остались вдвоем.
…Наступил 37-й год и очень скоро Ландау пришлось буквально бежать из Харькова.
Однажды его и Кору разбудил ночной звонок. Кто-то из сотрудников сообщил, что только что арестовали талантливых физиков Шубникова и Резенкевича. Стоило ли испытывать судьбу и дожидаться, когда придут и за ними?
Ландау решил срочно уехать в Москву, где только что открылся институт Капицы, и куда Петр Леонидович приглашал его на работу. Дау и Кора расставались растерянные и подавленные. Их роман неожиданно превратился в почтовый.
- «Девочка моя любимая, как тебе не стыдно писать, что меня не радуют твои письма? Зачем ты меня дразнишь? А я так люблю их читать и по много раз перечитывать. И чем длиннее, тем лучше. Тогда мне верится, что ты все-таки любишь меня и пишешь гадости только по злому характеру. Я сейчас все время думаю о тебе, о том, какая ты замечательная».
30 апреля 1938 года Кора должна была наконец выехать к Дау, но пришла телеграмма без подписи: «От приезда в Москву воздержитесь».
Арестовали Ландау, как всех прочих, ночью дома. Он был болен, от слабости не мог переступить порог и тогда двое чекистов вынесли его на руках. Выдающегося ученого продержали в тюрьме больше года.
Как-то раз Кора спросила у Дау, что было там, в тюрьме?
И он ответил: «Совсем ничего. Просто меня обвинили в шпионаже».
Ландау пытался объяснить следователю, что просто не мог им быть.
Во-первых, быть шпионом бесчестно, во-вторых, ему нравятся девушки арийского типа, а немцы запрещают евреям любить арийских девушек. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не письма Сталину Академика Капицы и Нильса Бора.
Петру Леонидовичу Капице в конце концов и отдали на поруки гениального и безвинного узника.
Можно ли сказать, что из страшного застенка вышел другой Ландау, более осторожный в словах и поступках, осмотрительный в отношениях с друзьями и врагами, изменивший свои представления о главном и второстепенном в жизни.
Он по-прежнему превыше всего в жизни ставил науку и любовь, но не готов был пожертвовать даже ради них личной свободой принятия решений. И все-таки Кора добилась своего.
Ландау сделал ей предложение.
Он тщательно разработал свою самую блестящую теоретическую работу и назвал её как «Правильно жить» или «Брачный контракт, о ненападении».
Несмотря на любовь к Коре, Ландау настоял на заключении своеобразного «пакта свободы» в их отношениях. Ссылаясь на подорванное тюрьмой здоровье, он потребовал полной автономии в личной жизни для себя и для жены.
Кора, готовая на всё ради любимого, с тяжёлым сердцем согласилась. Они поселились вместе при институте, где у Дау были все условия для работы. И хотя Кора искренне любила мужа, он часто исчезал на свидания с другими женщинами.
Ландау открыто признавался в том, что обожает красивых представительниц прекрасного пола. Он даже вывел специальную формулу — «модуль женской красоты» для разных городов. В своих записных книжках Дау располагал телефоны знакомых дам строго по убыванию их привлекательности.
И всё же, возвращаясь после очередных похождений, Ландау каждый раз с восторгом шептал Коре на ухо одну и ту же фразу: «Я обошёл весь город, пересмотрел всех женщин — ты самая красивая, таких как ты больше нет!» И Кора прощала его, ведь любовь прощает всё…
…Ландау был без сознания полтора месяца. Медики сделали невозможное. Спасли ему жизнь, чему сами удивлялись. Непонятно, как он мог выжить, получив столь тяжелые травмы. Время отсчитывало часы, дни, недели.
Самостоятельно задышал. Стал реагировать на внешние раздражители. Сказал первое слово. Медленно, очень медленно возвращалась память. Многие сомневались, восстановится ли интеллект. Необходимы уход, лечение и терпение. Терпение. Выздоровление возможно через пять – десять лет.
В декабре 62-го года Льву Ландау была вручена медаль лауреата Нобелевской премии «Диплом и чек». Впервые в истории Нобелевской премии эта высочайшая награда вручалась в больнице.
«…Гарику пять лет. Я все еще пользуюсь успехом. Молодые парни хотят познакомиться, называют девушкой. Стараюсь следить за собой. Мне нужно соревноваться с юными и красивыми девушками Дау. Если Дау мной любуется, я горда».
Вдруг, как снег на голову, подсказка доброжелателей. У Льва уже несколько лет роман с Верочкой Судаковой. Не зря, значит, чета Судаковых регулярно бывала у Ландау на даче, особенно когда Кора отсутствовала.
Один-два раза в неделю Дау имел обыкновение вечером тщательно одеваться и, уходя, говорил жене, что будет ужинать не дома и вернется, вероятно, поздно. Он искренне не понимал, что время его отсутствия превращалось для Коры в часы пыток.
Какая ревность? Ведь они же договорились обо всем.
Дау считал что он прав.
Ревность – это злобная жестокость, зависть. Но если вправду сказать, в те тихие вечерние часы, когда в гости к Дау приходили девушки, в Кору вселялся настоящий зверь, который мог стереть с лица земли соперницу.
Однажды, весной 46-го года, Дау влетел в комнату жены, крепко обнял её и объявил:
- «Корочка, сегодня я вернусь не один. Ко мне придет девушка. Я ей сказал, что ты на даче. Пожалуйста, положи в шкаф свежее постельное бельё».
Она не упала только потому, что окаменела. Непередаваемое, жгучее, болезненное любопытство охватило её. Преодолеть его было немыслимо. Не ревновать, не сорваться невозможно. И разлюбить Дау тоже было невозможно. Жизнь, судьба, рок иногда ставят тебя в такие ситуации, которые преодолеть не под силу.
Кора спряталась…в шкафу.
Он пришел с ней, говорил ей слова. Нет, не такие, какие слышала Кора. Главное, он не говорил ей слова любви. Когда понадобилось постельное белье, Дао открыл шкаф, и жена молча вышла из него и ушла из дома.
Долго бродила, вернулась ночью, стала собирать вещи.
Разве можно такое простить?
Вошел Дао.
- «Я, вероятно, плохой муж, но врать не умею и не хочу. Я влюблен в тебя навек. Ты появилась в мои двадцать семь лет и принадлежала мне двенадцать лет. О других я только болтал. Пришло время узнать и других. Но помни, не в ущерб нашей любви».
Кора тоже попыталась завести мужчину и всячески демонстрировала свою связь. Но её мутило от этой фальшивой роли. А он задыхался в атмосфере лжи и фальши.
Благодаря своим незаурядным способностям и харизме, Ландау притягивал к себе талантливую молодежь со всей страны. Его научные школы в Харькове, а затем в Москве были островками интеллектуальной свободы.
На легендарных семинарах Ландау царила атмосфера вседозволенности — здесь могли открыто высмеять даже самого маститого академика. Абсолютная честность стала визитной карточкой учёного.
Он учил не только физике, но и философии жизни. Ландау был убеждён, что каждый обладает достаточными силами, чтобы прожить достойную жизнь. Оправдания типа «сейчас такое трудное время» он считал проявлением слабости и лени.
Отдыхая на юге, Ландау шутил в письмах Коре о своих новых романтических приключениях. А её это совсем не веселило. В то же время Дау с нескрываемым интересом общался с известными ловеласами, стараясь постичь секрет их успеха у женщин.
Хотя 30% времени на личную жизнь, о которых он мечтал, так и остались недосягаемой мечтой — общение с людьми отнимало у учёного гораздо больше сил. Его дом каждый вечер заполняли многочисленные гости, студенты и коллеги.
Ландау твердо придерживался распорядка — первую половину дня он посвящал работе. Лентяев и бездельников Дау подгонял остротами вроде «кажется, у вас растёт хвост». Он был эталоном научной честности и не терпел проходимцев в академической среде…
…После родов Кора долго болела, располнела. Необходимо было скорее выздоравливать и вернуть себе прежнюю форму. Гимнастика час, самомассаж час, горячие ванны два раза в день, Тяжелая погоня за красотой и молодостью.
Что поделаешь, если у тебя такой незаурядный муж?
Чтобы смирить зверя ревности, заставлявшего её залезать в шкаф и извлекать письма из чужого почтового ящика, она сбежала из Москвы.
На курорте в бархатный сезон одна из пляжных приятельниц её спросила:
- «Кора, а академик Ландау правда ваш муж?»
- — Да, мой муж физик.
- — Кора, вы меня простите, но все здесь на пляже говорят, что он вам изменяет.
- — Чушь! Просто сплетни из зависти. Дау обожает меня одну.
После трагической аварии последовали долгие шесть лет восстановления Ландау, которые стали тяжелым испытанием для Коры. Бесконечные больницы, бессонные ночи у постели любимого… Коллеги Ландау уже потеряли надежду, что его блестящий интеллект сможет восстановиться после травмы.
Сам Дау с юмором называл себя «вечным инвалидом», хотя постоянные боли изматывали его. И вот 24 марта состояние Льва Давидовича резко ухудшилось. Его экстренно прооперировали, хотя шансов почти не было — без операции он просто не дожил бы до утра…
Очнувшись после наркоза, Ландау прошептал: «Каруша, я успел на тебе жениться?». Это были его последние слова. Кора пережила любимого мужа на 16 лет, так и не оправившись после его утраты. Её спасением стала книга воспоминаний о Дау. Закончив её, Кора вскоре умерла от рака, пронеся в сердце до конца слова: «Моя самая большая удача в жизни, что я встретила Дау»…
