Одна из красавиц-сестёр Гудович лишилась чувств, и все поспешили к ней. Другие недовольно приподняли брови: не в первый раз! И все по той же причине! Девушка так реагировала на появление императора Николая I, в которого была влюблена. Столь открытая демонстрация чувств не приветствовалась при Дворе, и императрица старалась держать подальше от себя этих двоих – Евдокию и Александру Гудович.
Девушки были дочерями генерал-майора Василия Гудовича и Александры Энгельгардт. Попасть ко Двору им удалось благодаря протекции тогдашнего церемониймейстера Рибопьера. Обе были хороши собой, неглупы, но кокетливы, что давало пищу для пересудов.
Императрица терпеть не могла сестёр Гудович – после слухов о симпатии мужа к княжне Урусовой и вполне обоснованных подозрений в отношении Нелидовой — она с понятной неприязнью относилась к хорошеньким лицам.
Не окружать себя слишком миловидными барышнями решила и цесаревна, жена наследника престола. И в 1853 году зачислила в штат своих фрейлин непривлекательную Анну Тютчеву, дочь поэта. «Я не принадлежала к числу барышень, имеющих успех, к тому же застенчивая и робкая», — писала Анна о самой себе в «Воспоминаниях».
Случай на балу с обмороком Гудович она тоже задокументировала, всячески порицая девушку. Хотя годом раньше и сама Тютчева попала в неловкую ситуацию.
Дело в том, что Анна Тютчева долгое время не была представлена ко Двору. Семья была стеснена в средствах, и, окончив Мюнхенский институт, девушка несколько лет жила в Орловской губернии. Разумеется, она видела портреты императора, но членов его семьи – нет.
И, когда с помощью отца и его знакомств оказалась в Петербурге, а еще получила приглашение на бал к графине Орловой-Давыдовой, она понятия не имела, как выглядят остальные Романовы.
Тютчева не кривила душой, она действительно была некрасива. Кавалеры не бились за право танцевать с ней. Почти весь бал Анна просидела на маленьком диванчике, абсолютно одинокая. И лишь на короткий миг компанию ей составила молодая красивая дама в голубом платье.
Эта незнакомка была так элегантна и хороша, что Тютчева поинтересовалась у хозяйки дома: кто же та великолепная особа? «Откуда вы? – с презрением ответила Орлова-Давыдова. – Это же цесаревна!»
Годом позже Анна Тютчева была представлена жене наследника. Получила фрейлинский шифр и даже стала любимой наперсницей цесаревны. Хотя все отмечали, что дочь поэта – особа крайне неприятная, резкая и склонная к критиканству. «Мало-помалу, — писал граф Шереметев, — Двор стал ей невыносим, и она вышла замуж».
Сёстры Гудович, о которых Тютчева оставила нелестные отзывы в своих «Воспоминаниях» тоже пошли под венец – одна сделалась женой графа Гендрикова, другая – князя Голицына. И, к слову, в излишнем кокетстве этих девушек можно усомниться.
Другая свидетельница эпохи, фрейлина Фредерикс, писала, что Евдокии и Александре просто завидовали. И даже конфуз на балу с участием одной из них намеренно толковали неверно.
