На казнь она надела белоснежное платье, — как на бал. В великолепные светлые волосы вплела черные траурные ленты.
В этом наряде заключалась ее последняя, хрупкая надежда на спасение. Вдруг он, бросивший ее на плаху с такой же легкостью, как когда-то — на свою кровать — увидит, вспомнит и … простит.
В жилах Марии текла кровь представителей обрусевшего шотландского рода. Первым еще в времена Ивана Грозного в Москву перебрался дворянин Томас Гамильтон.
Отцом Марии был Виллем (Данил) Гамильтон, родственник Артамона Матвеева, «ближнего боярина» государя Алексея Михайловича. Матвеев был большим ценителем всего западного.
В 1713 году, когда Мария была представлена ко двору царицы Екатерины I, барышню описывали как юную красавицу. Помимо великолепной внешности, Мария отличалась веселым и добродушным нравом, что позволило ей довольно быстро стать камер-фрейлиной государыни.
При дворе Екатерины состоялась первая встреча Марии с государем. Петру девица крепко приглянулась, но царица опасности не почувствовала и смело отправляла Гамильтон к царю с различными поручениями. «Личный токарь» Петра Алексеевича, будущий русский ученый Андрей Нартов вспоминал:
«Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую, обняв, потрепал рукою по плечу, сказал: „Любить девок хорошо, да не всегда, инако, Андрей, забудем ремесло“. После сел и начал точить».
Однако же красавицу Марию государь обратно не отослал, а приказал ей дожидаться в комнате. Так начался роман «комнатной девицы» Гамильтон и Петра Алексеевича.
К Марии царь относился грубо и потребительски: ничего общего с тем трепетным восторгом, что испытывал Петр по отношению к своей прежней любовнице Анне Монс. Анне государь дарил деньги, дома, драгоценности. Марии не перепадало почти ничего.
Тем не менее, фрейлина была счастлива вниманию государя. Особа весьма легкомысленная, Мария простодушно делилась с друзьями своими планами: а ну, как Петр Алексеевич женится на ней!
Смешным надеждам «комнатной девицы» не суждено было сбыться: Петр быстро охладел к фрейлине и перестал искать с нею встреч. Мария, погоревав немного, вступила в отношения с царским денщиком Иваном Орловым.
В 1716 году Петр Алексеевич отправился в двухлетнее путешествие заграницу — так называемое «Второе Великое посольство». Иван Орлов поехал с государем. В царскую свиту вошла и Мария Гамильтон.
Мария к тому времени по царю больше не страдала, и любила Ивана всем сердцем. Увы, денщик не отвечал Гамильтон столь желанной взаимностью. Орлов изменял возлюбленной с Авдотьей Чернышевой, новой любовницей Петра Алексеевича. Когда Мария плакала, жаловалась, Иван ярился и колотил сожительницу.
Мария побои выносила стоически — она так любила Орлова, что готова была на все. Чтобы делать любимому ценные подарки, Гамильтон слезно просила деньги у родственников, а когда перестали давать стала … подворовывать у государыни.
Весной 1717 года Мария забеременела. Молодая женщина прекрасно знала, чем грозит ей это при дворе.
Как позднее во время следствия поведала горничная фрейлины Катерина Терповская, Мария уже имела опыт избавления от «напасти»: в 1715 году придворный лекарь дважды выдавал ей «лекарство от запору», которое использовали с совсем другой целью.
Но на этот раз лекарство не подействовало. 15 ноября 1717 года Мария Гамильтон произвела на свет здорового и крепкого младенца. Вот только пожить на свете малышу было не суждено: мать тут же от него избавилась. О преступлении Гамильтон знала лишь ее горничная, которая обо все и рассказала на допросе:
*
Закончив свое черное дело, фрейлина позвала конюха Семенова и велела тому избавиться от «выкинутого дитяти».
Преступление Гамильтон сошло бы ей с рук, если бы не безумная любовь Марии к Орлову. Из-за дикой ревности к Авдотье Чернышевой «комнатная девица» во что бы то ни стало решила наказать соперницу. Однажды, беседуя с придворными дамами, Мария словно невзначай, сказала:
«Чернышёва, мол, говорила с каким-то денщиком об Екатерине, что та ест воск, и оттого у неё на лице угри».
«Какой-то денщик» — это Иван Орлов, находившийся в тот момент за границей по поручению государя. Вернувшись, денщик обнаружил, что при дворе о нем ходят опасные слухи.
Иван Михайлович тут же отправился к Екатерине Алексеевне. Кинувшись в ноги государыне, денщик слезно уверял, что сплетню о воске и угрях он не распускал.
Царица Орлову поверила, но велела найти источник сплетни. Клубок начали разматывать, и в итоге вышли на Марию Гамильтон. Фрейлину затребовали ко двору. Мария начала все отрицать, и разозленная Екатерина приказала надавать ей тумаков. После наказания Гамильтон призналась, что слух распустила именно она.
Решения своей участи фрейлине предстояло дожидаться в тюрьме. На снисхождение рассчитывать было сложно: Петр I в ту пору расследовал дело об измене царевича Алексея и был весьма крут на расправу.
12 марта 1718 года в доме Гамильтон в Преображенском прошел обыск, на котором самолично присутствовал Петр Алексеевич.
В ходе обыска были обнаружены «алмазные и протчие вещи Ее Величества». Помимо драгоценностей Мария Гамильтон украла даже платье государыни.
Петр велел отправить Гамильтон и денщика Ивана Орлова в Петербург для дальнейшего разбирательства. В столице любовники были брошены в недавно возведенную Петропавловскую крепость, став, таким образом, ее первыми узниками.
Петр велел с арестованными не церемониться и «кнута не жалеть». Однако ничего нового во время пыток Гамильтон и Орлов не сообщили.
«Дело о девке Гамонтовой» получило новое дыхание после того, как следователи допросили горничную Катерину Терповскую, рассказавшую о злодействе «Гамонтовой» по отношению к собственному дитяте.
До июня 1718 года Мария находилась в тюрьме, где неоднократно подвергалась жестокостям со стороны охранников. Не выдержав такого обращения, бывшая фрейлина призналась и в убийстве, и в воровстве, и в распускании слухов.
Однако показания против Орлова «комнатная девица» наотрез отказалась дать: даже под угрозой дыбы Мария заявила, что на Иване никакой вины нет и о совершенных ей злодеяниях он ничего не знал.
В ноябре 1718 года документы по «Делу о Марии Гамонтовой» были переданы государю. Петр Алексеевич самым внимательным образом все изучил и вынес приговор бывшей любовнице:
*
Была приговорена к наказанию и горничная Терповская, но не к такому суровому, как Мария — Катерину выпороли кнутом и отправили «навечно» на прядильный двор.
Екатерина I, узнав о приговоре Петра в отношении своей бывшей фрейлины, стала заступаться за Марию. Однако государь был непоколебим, что позволило историкам выдвинуть версию, что дети Гамильтон были вовсе не детьми Орлова, а их отцом был Петр Алексеевич.
Впрочем, следует учитывать, что царь еще в 1715 году подписал указ об основании приютов, в которые «заблудшим» матерям предписывалось подбрасывать ненужных им детей. Мария вполне могла воспользоваться такой возможностью, но не стала этого делать.
13 марта 1719 года Марии Гамильтон сообщили, что завтра она будет прилюдно казнена. Бывшая фрейлина приняла весть со смирением, но попросила доставить ей в качестве последнего желания белое платье и черные ленты.
12 марта красавицу повели на площадь, где ее уже ждали палач и государь Петр Алексеевич.
Казнь в подробностях описал француз Жан-Бенуа Шерер:
Денщик Орлов вскоре был освобожден, и решающим в его судьбе стало упорство Марии, наотрез отказавшейся дать показания против возлюбленного. Иван Михайлович женился, стал поручиком гвардии.
Голову Марии Гамильтон из грязи подобрали, а затем, по приказу Петра I, заспиртовали в банке. Долгое время сей странный экспонат хранился в Кунсткамере.
Через много лет императрице Екатерине II доложили, что в Кунсткамере расходуется слишком много спирта. Государыня выразила недовольство и велела от части экспонатов избавиться.
В Кунсткамеру прибыл гробовщик, который забрал банку с головой «комнатной девицы» Гамильтон и тайно похоронил ее в стенах Петропавловской крепости…
