Нина Гребешкова была той самой девушкой, ради которой юноши готовы были на безумства. Появление первой красавицы курса в коридорах ВГИКа неизменно вызывало волну оживления…
*
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ УЧИТЕЛЬНИЦА
Нина Гребешкова родилась в Москве осенью 1930 года. Дочь маляра и портнихи мечтала стать учительницей, но все изменил обычный день рождения подруги. Отец именинницы — поэт Владимир Луговской, наблюдая, как эмоционально Нина рассказывает анекдоты, вдруг хлопнул себя по колену:
— Да ты же прирожденная артистка!
А после развернул перед ней захватывающую панораму театральной жизни: ослепительные софиты, перевоплощения, аплодисменты. В какой-то момент Гребешкова ясно увидела себя не с указкой у доски, а под ярким светом кинопрожекторов.
Экзамены во ВГИК Нина сдала легко, будто всю жизнь к ним готовилась. Да и студенткой оказалась способной. Преподаватели отмечали: у этой скромной девушки из простой семьи есть тот самый «Божий дар». Она не играет, а живет в образах.
Уже на первом курсе Гребешкова с головой окунулась в мир кинематографа. После успешного дебюта в картине «Смелые люди» последовали роли в фильмах «Спортивная честь» и «Честь товарища». Однако частые пропуски не остались незамеченными. Известный своей принципиальностью Сергей Герасимов отчислил студентку с лаконичной формулировкой: «Много снимается, на учебу нет времени».
Но для целеустремленной девушки это стало не концом, а новым этапом. Она перешла на курс Владимира Белокурова — актера, чей образ Валерия Чкалова вошел в историю советского кино.
ПЕРВАЯ КРАСАВИЦА КУРСА
Нина Гребешкова была той самой девушкой, ради которой юноши готовы были на безумства. Появление первой красавицы курса в коридорах ВГИКа неизменно вызывало волну оживления. Кто-то специально громко декламировал монологи, когда она проходила по коридору, другие «случайно» оказывались за соседним столиком в столовой, третьи доставали для нее из библиотеки редкие книги.
Среди этой оравы поклонников особенно выделялся Владимир Иванов — лауреат Сталинской премии за роль Олега Кошевого в «Молодой гвардии».
— Давай распишемся завтра же, — шептал на ушко «жених».
Но Нина лишь закатывала глаза:
— Володя, ну что ты за вздор несешь!
Поддался ее обаянию и однокурсник Леонид Гайдай. Правда, поначалу она замечала лишь его колкости. Сверкая толстыми стеклами очков, он язвительно комментировал ее воздыхателей.
Но за этой грубоватой оболочкой скрывалось нечто большее. Постепенно Нина стала замечать, как во время обсуждений сценариев его глаза вдруг оживляются. Как ловко он парирует любые аргументы. Как умеет слушать, не перебивая. И главное, он ни разу не пытался ей понравиться. Не лез с комплиментами, не дарил цветов. Это и подкупило больше всего. Его абсолютная, почти вызывающая естественность.
Когда после экзамена по философии Леонид объяснял ей диалектику Гегеля на примере варки борща, Нина вдруг поняла: этот нескладный парень из далекой Сибири куда интереснее всех ее нарядных поклонников вместе взятых.
«Я НЕ ШУЧУ…»
Их роман начался за кулисами студенческого спектакля «Отец Горио». Однажды после репетиции девушка в сердцах пожаловалась:
— Из-за этого графика приходится идти домой затемно!
— Раз никто не провожает, это буду делать я,- оживился Леонид.
И действительно, два месяца подряд терпеливо шагал рядом, провожая ее через весь город.
Несмотря на статус главной красавицы курса, Гребешкова держалась удивительно скромно. Когда она призналась Леониду, что никогда не целовалась, это стало для него полной неожиданностью. В семье Нины царили строгие нравы, и максимум, на что мог рассчитывать кавалер — это невинный поцелуй в щеку.
— Ну что мы все ходим, да ходим? Давай поженимся! — однажды выпалил он, глядя куда-то поверх ее головы.
Нина замерла посреди тротуара, все еще не понимая, шутит он или нет.
— Ты что, Леня, ты такой дылда, а я коротышка!
— Большую не подниму, а маленькую на руках носить буду!- не растерялся тот.
А потом добавил так тихо, что ей пришлось переспросить.
— Я не шучу. Завтра встречаемся у тебя в девять. Не забудь паспорт.
Леонид повернулся уходить, оставив ее стоять одной на холодном ветру. Только тогда девушка осознала: этот долговязый очкарик, который все это время мочла провожал, на самом деле просто копил решимость. И сегодня ее, наконец, хватило.
БРАК БЕЗ ФАНФАР
Их свадьба прошла тихо. Без гостей, без пышного застолья. Даже друзья по ВГИКу не сразу узнали, что Нина и Леня теперь муж и жена. Правда, отказавшись брать фамилию Гайдая, девушка вызвала их искреннее недоумение:
— Он что, тебе совсем не нравится?
Со временем и Леонид смирился с таким решением. Сложнее ему было с тещей. Екатерина Ивановна поначалу невзлюбила «болезного» зятя, пока не увидела, как трепетно он относится к ее дочери. Вскоре даже начала готовить для страдавшего язвой Леонида особые диетические блюда.
Первые годы семейной жизни прошли в тесноте коммуналки Гребешковых, где кроме Павла Александровича и Екатерины Ивановны, проживали еще и два их сына. Всем домочадцам приходилось специально уходить вечером погулять, чтобы дать молодым хоть немного побыть наедине.
В целом же вполне справедливо будет сказать, что после замужества жизнь Нины крутилась вокруг заботы о муже — капризном, ранимом, целиком погруженном в работу. Она создавала ему идеальные условия для творчества, воспитывала их дочь Оксану, вела дом.
Позже актриса признавалась, что не всегда была довольна такой участью. Но принимала ее как данность, ведь Леонид Иович был человеком особого склада, гением со своими причудами. Любить его означало принимать целиком, со всеми сложностями.
К тому же, вопреки своему комедийному амплуа, режиссер оказался большим ревнивцем. Но делал это по-своему. Без сцен и скандалов, просто замыкался, хмурился, уходил в работу. Нина Павловна вспоминала, как по спине мужа можно было буквально читать: сегодня он снова заметил, как кто-то слишком оживленно с ней беседовал.
А вот сама она совершенно спокойно реагировала на слухи, доходившие до ее ушей. Знала, что на съемочной площадке он влюблялся в своих актрис, будь то озорная Селезнева, загадочная Варлей или роковая Светличная.
— Я ему все разрешала. Пользовался ли он этим, не знаю,- признавалась Гребешкова позже.
В ОГОНЬ, И В ВОДУ
Целиком погрузившись в работу, Леонид Иович неделями пропадал на съемочных площадках. Но дома его неизменно ждали уют, горячий борщ и аккуратно отглаженные рубашки. Нина Павловна, вопреки хрупкому образу, могла и за руль сесть, и гардину повесить, и шашлык приготовить.
Но однажды чаша ее терпения переполнилась. Уставшая от вечного одиночества женщина решилась на развод, о чем прямо и заявила мужу. Услышав это, Гайдай опустился на диван, сжав голову руками.
— Я без тебя погибну…, — прошептал он.
Этих слов оказалось достаточно. С тех пор она ни разу не позволяла себе даже мысли о расставании. Напротив, с еще большей силой посвятила себя заботе о нем, став неизменной спутницей во всех рабочих экспедициях.
Она внимательно следила, чтобы в любую погоду супруг был одет по сезону. А при обострении язвы желудка тут же появлялись диетические блюда: легкие супчики и нежные паровые котлетки, приготовленные ее руками.
Но не только хозяйственными талантами ограничивался вклад Гребешковой в творчество режиссера. Она стала его главным доверенным лицом и строгим редактором. Каждый новый сценарий первым делом попадал в ее руки. И если что-то не находило отклика, на полях появлялись замечания.
Гайдай без возражений вносил правки, часто используя любимые бытовые выражения жены, которые потом становились крылатыми фразами в его фильмах.
Хотя Леонид Иович высоко ценил актерское дарование Нины Павловны, он долго не решался снимать ее в своих картинах. Переломным моментом стала небольшая, но запоминающаяся роль медсестры в «Кавказской пленнице». Успех этого эпизода вдохновил режиссера, и с тех пор Гребешкова стала появляться в его фильмах, пусть и в небольших, но всегда ярких образах.
Незадолго до смерти Гайдай сделал жене неожиданное признание. Та сначала встревожилась, подумав, что речь пойдет о каких-то любовных увлечениях. Но оказалось, великий режиссер годами корил себя лишь за одно, что так и не создал фильма специально для нее.
После смерти мужа актриса нашла спасение в работе, активно снимаясь в кино и сериалах. Ее поддерживали светлые воспоминания о 40 годах совместной жизни, хотя иногда эту идиллию пытались омрачить. Так, Наталья Варлей в своих мемуарах намекнула на некий «неудавшийся поцелуй», а позже и Светлана Светличная сделала громкие заявления.
Нину Павловну эти откровения не поколебали. Она с достоинством отвечала, что не читала мемуаров и не собирается комментировать сплетни, неизменно подчеркивая, что прожила с мужем счастливую жизнь.
Ее не стало в мае этого года. До последних дней заслуженная артистка сохраняла ясность ума и теплоту сердца, оставаясь для всех примером истинной интеллигентности и преданности.
