Она так брыкалась, так отчаянно пыталась вырваться, что раскалённый кусок металла «съехал» в сторону. Клеймо попало не на плечо, а существенно ниже.
Жанна взвыла, а потом лишилась чувств. Но ей не спешили на помощь, ведь про таких, как она, говорили: клейма негде ставить. Хотя у красавицы де Ла Мотт настоящее клеймо было только одно.
По старому дому в Фонтете гуляли сквозняки: у барона де Люза не было денег даже на лишнюю вязанку дров. А ведь он был знатнее многих своих соседей!
— Наш род ведёт свое начало от внебрачного сына короля Генриха II. – Гордо рассказывал барон своей дочери, маленькой Жанне.
Широко раскрыв глаза, она жадно впитывала каждое слово. Значит, она была роднёй королевской семье! Только те жили в Версале, а семья де Люз – в разваливающемся особняке… Вопиющая несправедливость.
Дворянки воротили от барона носы, поэтому он женился на собственной служанке, Мари Жоссель. Жанна была их старшей девочкой, она появилась на свет в 1756 году. Ещё у Жанны был брат и маленькая сестра, а у их отца – ворох долговых расписок. Спасаясь от кредиторов, барон де Люз и его домашние убежали в бедный пригород Парижа.
В Фонтете оставили только младшую дочку, о которой пообещал заботиться местный фермер. А во французской столице на свет появилась ещё одна девочка, Маргарита. И почти сразу после этого с бароном случился удар. Бедолага де Люз скончался, оставив вдову и сирот без гроша в кармане.
— Господь да поможет вам. – Слабым голосом говорила мать. Жизнь в ней едва теплилась. Она отказывала себе во всём, экономила каждый кусочек хлеба, чтобы побольше выделить малышам, и надорвалась. В 1762 году мадам баронесса (бывшая горничная) закрыла глаза навеки.
Несчастные дети отправились на улицу просить милостыню — других средств к существованию у них просто не было. Жанна с крошечной сестрёнкой на руках ежедневно стояла у церковных ворот. Бойкий Жак носился по улицам, пытаясь ухватить, где хлеба, где кусок колбасы.
Вечером, сидя в потёмках, в маленькой комнате под самой крышей, они делили то, что удавалось «заработать». Жак шёл менять деньги на продукты, а добытую снедь они съедали ровно за минуту. Они всегда были голодны. И это потомки династии Валуа!
— Как тебя зовут, дитя моё? – Однажды услышала Жанна ласковый голос.
Перед ней стояла женщина в красивом платье и бархатной накидке. Девочка попятилась назад: она была наслышана о таких сердобольных дамах. Они подбирали сироток на улицах, а потом отдавали их богатым сеньорам в настоящее рабство.
Подхватив малютку Маргариту, Жанна умчалась домой, что пятки сверкали. А на следующий день, на том же месте, снова увидела ту же даму. Только теперь она стояла вместе со священником. Святой отец нередко подкармливал Жанну и остальных, поэтому девочка ему доверяла.
— Это дети барона де Люза. – Вздыхая сказал преподобный Огюст. – Бедняжки. Трое – и совсем одни. А ведь они могли бы блистать в свете, и занимать самое высокое положение!
Женщина рассказала Жанне, что её зовут маркиза де Буленвилье. И она может оказать сиротам содействие, если они перестанут трястись от страха. Святой отец пообещал Жанне, что ничего дурного с ними не случится, и только после этого девочка пошла за маркизой. А вечером забрали с собой и Жака.
Маркиза воспользовалась своими связями и пристроила девочек в монастырь, ведь малютки были совершенно неграмотными. Даже Марию-Анну вызвали из провинции, чтобы та не отставала от сестёр. Жака отдали в пажи, а ещё мадам де Буленвилье добилась выплаты пенсии для детей.
Хлопотать об этом пришлось на самом Королевском совете! Дело в том, что в восемнадцатом столетии действовал закон: сироты из знатных, но бедных семей, могли рассчитывать на поддержку от государства.
Это была благодарность короля за преданность славных предков этих детей. Ведь дворянское звание давали за какие-то заслуги перед монархией…
В монастыре сестры старались держаться вместе, но Жанна всегда выделялась – самая дерзкая, самая яркая и самая талантливая! Девушек учили самым простым вещам, а еще немножко манерам и шитью.
Считалось, что в этой обители подрастают будущие… монахини. Поэтому уроками девочек не загружали. Однако Жанна всегда брала дополнительные книги для чтения и могла долгими часами просиживать над очередным томиком…
А потом в обитель пришла оспа. Крошка Маргарита, младшая из дочек барона, захворала и больше не поправилась.
Встревоженные родственники и опекуны моментально разобрали воспитанниц по домам. Жанну и Марию-Анну привезли к маркизе, где им выделили комнатку и отправили продолжать обучение в швейную мастерскую.
— Она не хочет дать нам даже шанса! – Злилась Жанна. – Мы — дочери барона, мы — потомки Валуа! Но маркиза не собирается представлять нас ко Двору!
— Она кормит нас и даёт нам жилье. – Робко возражала более скромная Мария-Анна. — Мы с тобой больше не бродим по улицам. Это уже неплохо!
— Маркиза делает всё это на деньги от короля, на нашу законную пенсию. – Отмахивалась Жанна.
Когда все ложились спать, Жанна тихонько проскальзывала в библиотеку. Она изучала всё, что могла найти о своих предках. Глаза её горели, и с каждым днём крепла уверенность – она должна вырваться из этого круга! Она должна подняться на самый верх! Она – баронесса де Сен-Реми и де Люз!
Не единожды к Жанне присоединялся муж маркизы. Он задавал девушке вопросы, он живо интересовался её прошлым. Маркиз казался милым мужчиной средних лет, но однажды Жанна поняла, что его интересовало на самом деле.
С криками она убежала к себе. А наутро дрожащая и красная от гнева мадам де Буленвилье приказала Жанне убираться.
— На этой девчонке клейма ставить негде! – Кричала она. – Как она посмела! К моему мужу!
Оправдываться было бесполезно – маркиза ничего не желала слышать. В тот же день сестёр отправили в аббатство Нотр-Дам-д’Йерр, а чуть позже – в Лоншан. Там девушки узнали, что их спешно готовят к постригу.
— Я не хочу становиться монахиней. – Твёрдо заявила Жанна. Сестра умоляла ее одуматься, но девушка была непоколебима. Более того, она показала Марии-Анне адрес, который ей удалось раздобыть всеми правдами и неправдами.
Долгие месяцы Жанна, оказывается, вела переписку с разными людьми из их родного Фонтете, чтобы найти хотя бы каких-то родственников. И судьба улыбнулась ей! Оказывается, у девушек есть тетушка, мадам де Сюрмон, и можно попытаться обратиться к ней.
Сговорившись, дочери барона стали искать удобного случая для побега. И, наконец, такая возможность им предоставилась. Под Рождество 1779 года они улизнули из обители, а с помощью денег, вытащенных из коробки для сбора пожертвований, сумели проехать две провинции.
Они постучали в дом мадам де Сюрмон, нервно переглядываясь. Но пожилая добродушная родственница приняла их очень тепло, и несколько дней они втроём делились воспоминаниями и говорили о прошлом…
Тётушка убедила Жанну, что ей ни за что не прожить в одиночку, и нужно обязательно выйти замуж. Она же подыскала ей бедного, но родовитого дворянина по фамилии Де Ла Мотт. Перспективы у того были туманными, но всё-таки это было лучше, чем ничего.
Никола де Ла Мотт служил в полку одного из королевских родственников, так что у Жанны появлялся маленький шанс попасть в высший свет. Вот поэтому-то 6 июня 1780 года она вышла за Никола замуж.
Впереди был графский титул, встреча с кардиналом де Роганом, грандиозная афера с бриллиантовым ожерельем королевы и… то самое клеймо. Жанна де Ла Мотт еще не знала, что она войдёт в мировую историю.
