Говорят, что война обостряет абсолютно все чувства. Те, кто ежедневно сталкивается со смертью, стремится жить здесь и сейчас. Насколько применимы общепринятые нормы морали к тем, кто по воле долга уже вынужден переступить через основополагающее «не убий» вопрос спорный.
Но отношение к походно-полевым женам, готовым скрасить будни высокопоставленных военных, всегда было негативным. Был ли у них выбор и как с ними боролись законные жены?
ППЖ – аббревиатура, сложенная из «походно-полевая жена» воспринималось как оскорбление. Причем больше всего доставалось именно самим «временным женам» и ненависть со стороны официальных жен, оставленных в тылу, и от солдат, которым было отказано во внимании, да и в целом общество было готово обвинять в моральном разложении именно женщину.
Причем наиболее уязвимую в данный момент, ведь она, в отличии от остальных, находилась в боевых условиях, не имея никаких бытовых удобств.
Не исключая расчет и даже большую светлую любовь, вдруг накрывшую по отношению к командиру, нельзя не принимать в расчет, что, соглашаясь на такие отношения, женщины чаще выбирали меньшее из зол.
Нередко вынужденные терпеть постоянные домогательства от всех окружающих мужчин, они предпочитали стать ППЖ командира и получить его защиту. Обычные солдаты, лишенные таких привилегий, относились к таким женщинам с явным пренебрежением.
Гарнизонные жены, оставленные в тылу, считали таких женщин не достойными своего круга. Даже если ППЖ удавалось стать законной женой, то это не означало принятия. Статус походно-полевой жены оставался навсегда.
Осуждаем, но запретить не можем
Но были и плюсы. Гражданские жены легко получали и бонусы, в том числе и трофейные, медали и другие подарки, которые не столь сговорчивым и симпатичным не светили.
На официальном высоком уровне подобное явление осуждалось. Георгий Жуков лично писал письмо первым лицам страны с призывом прекратить половую распущенность среди генералитета и офицерского состава Красной Армии.
Он раскрывал подробности того, что в командных пунктах есть много женщин, работающих обслуживающим персоналом, именно с ними и сожительствуют командиры, окончательно потеряв лицо коммунистов. Однако собственное коммунистическое лицо маршала совсем не терялось, пока он коротал вечера в обществе военного фельдшера Лидии Захаровой.
Маршал Родион Малиновский и вовсе ушел от законной супруги после войны и женился на своей походно-полевой жене прачке Раисе Гальпериной. Причем сделал это практически сразу по возвращению. Маршал Иван Конев тоже предпочел остаться со своей новой подругой, а не законной женой.
Едва достигшая совершеннолетия санитарка Тонечка стала законной женой. Другой маршал Константин Рокоссовский закрутил отношения с военным врачом Галиной Талановой. Отношения были весьма серьезными, она родила ему дочь, но это не стало поводом уйти от законной жены. Хотя финансово он продолжал помогать и дочери и Талановой.
*
Да что там, даже будущий генсек Леонид Брежнев, находясь на фронте завел себе боевую подругу – Тамару Лаверченко, которая работала в политотделе. Но совсем скоро это стало известно законной жене, и она устроила скандал. Это помогло вернуть мужа в семью, поплатиться партбилетом за интрижку ему не хотелось.
У известного предателя генерала Власова и вовсе было боевые подруги, одна из них отправилась домой согласно «приказу 009». Именно так зашифровывалось комиссование по беременности.
После того как Власов перешел на сторону гитлеровцев, у него появилась третья ППЖ, а вот новоиспеченную мать его незаконнорождённого ребенка отправили в лагерь на пять лет за связь с изменником Родины.
Жизнь после войны
Пусть и не все женщины, будучи на фронте, соглашались на роль походно-полевой жены, но после возвращения к мирной жизни, предпочитали скрывать сам факт нахождения на войне.
И если мужчины возвращались героями, то девушек обливали грязью, семьи нередко не соглашались принимать дочерей обратно опасаясь позора. Особенно тяжело приходилось в маленьких городах и деревнях, они прятали медали, уничтожали военные фотографии.
В 1947 году в Президиум Верховного Совета СССР поступило необычное письмо, скорее даже петиция, ведь подписи под ним поставило больше шестидесяти женщин. Женщин с громкими, особенно учитывая недавно завершившуюся войну, фамилиями.
То были бывшие жены высших военачальников, которые требовали защитить их права. Указывалось, что речь идет о супругах, которые пробыли в браке 20 и более лет, а теперь оказались брошенными.
Петицию должна была передать бывшая жена маршала Конева и мать его двоих детей, которая для этого поехала на дачу председателя Президиума. Увы, но лично его дома она не застала и передала письмо его супруге. Та, ознакомившись с его содержимым сказала, что согласна с каждым словом.
Поддержки эта петиция не получила, ее вообще просто проигнорировали. Накануне принятия закона «О государственных пенсиях» в 1954 году было написано еще одно письмо, под ним были подписи все тех же брошенных жен.
Их беспокоило то, что их судьба и других женщин, которые остались брошенными после Второй мировой войны, поскольку муж привез с фронта молодую девицу и теперь является ее супругом, никак не волнует законодателей.
В письме говорится о том, что девицы, придя на все готовое, теперь будут получать пенсию после смерти генерала как законные супруги. Тогда как первая жена, которая создавала надежный тыл, пока он строил карьеру, проживала вместе с ним все тяготы и лишения во время Гражданской войны остается ни с чем.
Хорошо если у них есть взрослые дети, которые могут им помочь, а если нет? На что и как им остается жить?
Второе письмо снова осталось без ответа. Впрочем, таких писем было не два. Обиженные бывшие жены военнослужащих ниже рангом, писали во все инстанции, но ответа не получали. Да, все было по закону, но как-то не по совести.
За Родину, а не за приключениями
Учитывая на каком подъеме патриотического духа шла мобилизация в начале Великой Отечественной войны, странно даже предположить о том, что кто-то из девушек отправлялся туда с мыслью пристроиться к какому-нибудь генералу или маршалу.
Чаще всего девушки и женщины, равно как и мужчины, уходили на фронт с одной мыслью – бить врага, защитить Родину, если будет нужно, то отдать жизнь за Победу!
Уже на фронте, обе гендерные стороны столкнулись с тяжелой реальностью. И ведь еще неизвестно сколько им осталось жить: может впереди у них еще десятки лет, а может всего пара минут. Да, безусловно, были и женщины, которые считали, что их красота – это ресурс, который нужно своевременно использовать.
Светлана Алексиевич в своей книге «У войны не женское лицо» рассказывает про санитарного инструктора Софью, которая во время войны была вынуждена ночевать в одной землянке с солдатами, так она научилась отбиваться практически с закрытыми глазами.
Когда ей надоело просыпаться, чтобы отбиваться от очередного ловеласа, она по собственному желанию переехала в землянку к командиру.
Судьба свела ее с еще одним командиром батальона, которого она искренне полюбила всем сердцем. У них родилась совместная дочь, но Софья понимала, что как только закончится война ее возлюбленный вернется к официальной супруге и их детям.
Так и случилось, сразу после войны комдив забыл и о боевой подруге, и о их общем ребенке, они больше никогда не общались, он не помогал финансово.
Советский искусствовед Николай Никулин писал в своих мемуарах о том, что голодным и холодным солдатам в окопах было не до любовных похождений. А вот военное руководство жаждало заполучить женское внимание любым путем. В ход шли и романтичные ухаживания, и грубости. Потом же девушки ехали домой по «приказу 009».
Писатель Овидий Горчаков, участник Великой Отечественной войны, рассказывал и вовсе ужасную историю про смелую разведчицу Надежду Кожевникову. Она отправилась на фронт в качестве добровольца и уже совсем скоро оказалась в глубоком тылу врага.
Там то она и приглянулась командиру партизанского отряда, он требовал от нее стать его ППЖ, однако Надя искренне его ненавидела за подобные предложения. После того как он потерял всякую надежду заполучить саму Надежду, он велел ее расстрелять «по законам военного времени».
