— Говорят, она дурно пахнет и у неё тонкие кривые ноги! – Весело смеялся молодой мужчина. Красавец, каких поискать, он вёл себя очень дерзко. И когда королеве Неаполя рассказали, как он отзывается о ней, женщина пришла в страшную ярость.
В самые кратчайшие сроки она должна была доказать «этому русскому», что она прекрасна! И ноги у неё — залюбуешься! Так в 1777 году внук свинопаса умудрился влюбить в себя королеву Неаполя.
Двадцать тысяч рублей. Ровно столько потребовал портной за жилет молодого графа Андрея Разумовского. Когда отцу принесли счёт, он схватился за голову. А потом позвал камердинера сына и задал один простой вопрос: из чего может быть сделан жилет, если он столько стоит? Целиком из золота?
— Виноват, ваша милость, — пряча глаза, отвечал крепостной, — да только жилет был заказан не один… У Андрея Кирилловича их сотни полторы, наверное…
Разумовские были сказочно богаты. Они умудрились возвыситься за максимально короткий срок, а всё потому, что один из них приглянулся императрице Елизавете Петровне. На потомков свинопаса обрушился поток нескончаемых милостей – поместья, титулы, деньги, дома…
Поэтому-то Андрей Кириллович Разумовский, родившийся в 1752 году, никогда не слышал о таком слове, как «экономия». Молодой повеса, блистательный вельможа, остроумный и весёлый, он стал товарищем по играм для престолонаследника. И задушевным другом для супруги Павла Петровича.
— Младший Разумовский обихаживает цесаревну! – Нашептали императрице Екатерине II. Всё вскрылось, когда та самая цесаревна умерла. Приказав обыскать комнату невестки, государыня вскоре получила пачку писем. Самая нежная корреспонденция. Отправитель – Андрей Кириллович.
Получатель – цесаревна Наталья Алексеевна. Во дворце поднялся шум, Разумовский спрятался в шкафу у сестры. Наконец, когда всё немного улеглось, высочайший гнев резко сменился на милость.
«Отправить Разумовского посланником в Неаполь, — приказала Екатерина Вторая, — а коли сумеет себя проявить, я обо всём забуду».
Вот поэтому-то зимой 1777 года беззаботный красавец оказался в Неаполе. Ему была поручена важная миссия: сделать так, чтобы город на море стал «якорной стоянкой» для русского флота.
Разумовский был прекрасно образован, имел великолепные манеры, но главное – женщины таяли в его присутствии. А неаполитанская королева Мария Каролина очень скучала в компании своего супруга.
Эта женщина была ровесницей Андрея Разумовского. Её рано выдали замуж, и с мужем она не нашла никакого взаимопонимания. Да, они с королём исправно выполняли свой долг перед династией – детей рождалось много – но всё остальное время проводили врозь.
Правитель Неаполя был человеком мягким, незлобивым, далёким от государственных дел. А вот Мария Каролина, наоборот, обладала кипучим умом, жаждой деятельности и многие вопросы решала сама. Такой молодой даме нужна была хорошая компания. Воистину, Екатерина II точно рассчитала, кого послать!
Первое, что сделал Разумовский в Неаполе – это попал впросак. На званом вечере, куда его пригласили, он посмел громко сказать, что местная королева – женщина невыдающихся достоинств. Да ещё со смешком это говорил! Конечно, Марии Каролине об этом тут же донесли. Она задыхалась от гнева: да как он посмел! Да что он такое говорит!
Женское самолюбие вынудило королеву немедленно продемонстрировать всё самое лучшее. Она пригласила посла на аудиенцию и предстала перед ним в таком блистательном виде, что Разумовский был сражён. И она тоже… Внук свинопаса влюбил в себя королеву Неаполя!
Надо признать, что Мария Каролина была хорошенькой женщиной. Вдобавок её отличал безупречный вкус, и она мастерски подбирала наряды. Среди европейских красавиц молодая королева, возможно, и не была первой. Но точно не на последнем месте!
И теперь она смотрела влюбленными глазами на русского посланника. И была готова на всё ради милостивого взгляда красавца из далёкой северной страны…
Конечно, Россия получила якорную стоянку для флота. Задача, которую поставила императрица Екатерина II, была выполнена с блеском. Разумовский уже предвкушал скорую награду, как над ним сгустились тучи – кто-то очень недобрый передал королю Неаполя его письма к Марии Каролине.
Государь был человеком дружелюбным, но тут он не сдержался. «Разнос», устроенный жене, длился несколько часов. И очень громко!
— Да как вы можете! – Кричала королева. – Как вы могли поверить в такое? Так очернить нашего дорогого доброго друга! Бросить на меня тень такого сомнения?
Она оказалась хорошей актрисой. И так горько плакала, так стенала, так искренне негодовала, что король смутился. Он упал на колени перед женой и просил у нее прощения. А потом еще и Разумовскому преподнес дорогую «саблю примирения» …
Но Андрей Кириллович себе не принадлежал. Как человек на службе, он повиновался, едва императрица Екатерина потребовала от него сменить поле деятельности. Прощаясь с королевой Неаполя, он вполне искренне грустил. Каролина Мария лила слёзы.
После отъезда любимого, она несколько месяцев была чернее тучи. Ну а потом, конечно, утешилась. Ведь королева была еще так молода!
Успокоилось и сердце Разумовского… А много лет спустя, встретившись с шведским графом Ферзеном, он провел с ним в доверительной беседе ночь напролет.
«Мы говорили о наших любимых сестрах», — записал Ферзен в своем дневнике. Дело в том, что неаполитанская государыня Каролина Мария была родной сестрой Марии-Антуанетты, а швед обожал королеву Франции. Так что у русского посланника и дворянина из Стокгольма оказалось очень много общего.
