Ребёнок плакал, и успокоить его не получалось. Третьи сутки подряд Натали видела один и тот же страшный сон. Трёхлетнюю девочку укладывали с любимыми игрушками, отец пел ей песенки, но ничего не помогало. Однажды в дверь постучали и гневно потребовали немедленно успокоить ребёнка. Натали помешала сыну генерала!
Свою мачеху Натали называла «Като». У них выстроились вполне дружеские отношения, ведь Катрин Денёв нисколько не собиралась заменять девочке мать. Она не пыталась быть навязчивой, ничего не требовала, но проявляла максимум заботы.
У Натали не было недостатка в любви – отец, Роже Вадим, обожал её. Нежная няня Милле находилась с девочкой круглые сутки. Но летом 1961 года всё пошло наперекосяк – Натали плакала ночами. Навзрыд.
На улице Энгр, где они жили все вместе – Роже, Катрин, Натали и няня – этажом ниже обосновался сын генерала де Голля, со своей женой, Генриеттой. Надменная мадам де Голль не любила «эту публику», как она называла актёров.
Генриетта принадлежала к высшей знати, её крёстным отцом был сам Анри Орлеанский, граф Парижский. И соседство с Роже Вадимом доставляло ей только хлопоты.
Говоря, по правде, причины были. Однажды Роже принимал ванну и забыл закрыть кран. Вода полилась вниз, в роскошную опочивальню де Голля. Воду вытирали все вместе – сын генерала, крестница графа и начинающая актриса Катрин Денёв.
Впрочем, де Голли тоже не нравились соседям. Из-за своего высокого положения, они были окружены круглосуточной охраной. На входе в дом каждого тщательно проверяли. Все пакеты и сумки открывали. «Я не могу пронести три круассана, чтобы об этом не узнали посторонние», — весело шутила Катрин.
Когда Натали стала плакать по ночам, первыми пришли жаловаться де Голли. Девочка помешала сыну генерала! Роже спокойно просил войти в положение и уверял, что они делают всё возможное. Но дни утекали, а на улице Энгр по-прежнему плохо спали.
Они пробовали дежурить у изголовья Натали по очереди: няня Милле, Роже и Катрин. «Като, расскажи мне сказку!» — Просила Натали. И Денёв принималась пересказывать то, что помнила с детства сама. Девочка засыпала. А в полночь открывала глаза, перепуганная, крича и плача.
Они пробовали долгие вечерние прогулки, чтобы Натали как следует устала. Результат был таким же. Роже звонил бывшей жене, Аннет, в Италию. Легкомысленная красавица умчалась туда со своим кавалером. Но разговоры с матерью по телефону тоже не помогали девочке. Она спала все хуже и хуже!
— Вы должны что-то сделать! – Раздражённо говорила Генриетта де Голль. Она явилась среди ночи, в домашних туфлях и длинном атласном халате. Весь её разгневанный вид красноречиво говорил – она будет жаловаться.
На следующее утро к Роже и Катрин явился консьерж. Он предупредил, что необходимо принять меры, чтобы после девяти часов вечера в квартире было тихо. Иначе… Иначе их выселят вон. Они мешают важным людям!
Катрин, всегда такая сдержанная и даже холодная, иронично усмехнулась. Она быстро переоделась в красивый костюм от «Шанель», надела туфли на высоком каблуке и отправилась к де Голлям. Выглядела она официально до жути.
— Прошу прощения, мадам, — сказала она Генриетте, когда та распахнула дверь, — мне очень нужна ваша помощь. Учитывая ваше родство с генералом… Не могли бы вы попросить его об одной услуге? Чтобы он разрешил давать ребенку перед сном фужер красного.
Я знаю, что это непозволительно, поэтому требуется официальное разрешение. Возможно, указ или постановление… Думаю, вы лучше знаете, как называется правительственное решение. Просто мы перепробовали все методы, а Натали – увы! – плохо спит.
Генриетта де Голль открыла рот, но не нашлась, что ответить. А Катрин уже развернулась и ушла. Вадим хохотал, как сумасшедший, когда Катрин пересказала ему эту сцену, и позже включил её в свою книгу-воспоминание.
Кстати, из квартиры сына генерала больше не доносилось никаких жалоб. А маленькая Натали вскоре перестала плакать сама, без всякой помощи.
