Замужняя Ирина Скобцева и женатый Сергей Бондарчук стали супругами, не разводясь с прежними партнёрами.
В 1955 году, когда снимался знаменитый фильм «Отелло» по пьесе Уильяма Шекспира, на роль Дездемоны пригласили вчерашнюю студентку Ирину Скобцеву. Мавра играл тогда уже знаменитый, хотя и всего на семь лет старше Ирины, Сергей Бондарчук.
Партнеры по фильму были на тот момент несвободны: еще учась в Школе-студии при МХАТе Скобцева вышла замуж за студента журфака МГУ Алексея Аджубея. Бондарчук же был женат на Инне Макаровой — тоже весьма популярной актрисе того времени.
Как это часто бывает на съемках, партнеры, играя любовь, почувствовали взаимное притяжение. Роман стремительно развивался, и скоро о нем стало известно многим. В то время партия строго следила за нравственным обликом своих членов, поэтому Сергея и Ирину осуждали за легкомысленность. Скобцева влюбилась, но разводиться боялась, хотя предыдущий брак уже держался на волоске.
Фильм снимали на дорогую импортную пленку, и режиссер должен был отчитываться о потраченных метрах. После работы выяснилось, что осталось еще немного пленки, которую необходимо было пустить в дело. Тогда-то Сергей Юткевич и придумал сцену венчания в Риге.
Съемочная группа приехала в столицу Латвии. Снимали, конечно же, не в знаменитом Домском соборе, а неподалеку от него, но тоже в очень красивом и старинном костёле.
Когда начались съемки, к артистам вышел ксёндз. Он начал церемонию. И вдруг Ирина и Сергей поняли, что их венчают по-настоящему! Оказывается, священнослужителя не предупредили о том, что это бракосочетание «киношное», и тот провел процедуру по всем канонам католической религии.
После этого, узнав о розыгрыше коллег, Скобцева была возмущена, а Бондарчук смеялся: «Все, Ирка! Теперь ты от меня не отвертишься». Позже знаменитый актер шутил, что сначала задушил свою любимую, а потом женился на ней. Официально свой брак пара зарегистрировала лишь в 1959 году.
Ирина Скобцева умерла в 2020 году, пережив мужа на шестнадцать лет. И как вспоминал ее внук, актер Константин Крюков, до последних дней она не разрешала называть себя бабушкой — только Иринкой.
