Обычно с именем отца возникали сложности. Но весной 1801 года в Петербурге родилась девочка Марфа, которая, абсолютно точно, являлась дочерью императора Павла I. А вот кто произвел ее на свет – большой вопрос. Имя матери решили утаить.
В 1798 году императорское семейство пополнилось еще одним сыном – Михаилом. У Павла I и Марии Федоровны это был уже десятый ребёнок. Разумеется, это не могло не сказаться на здоровье матери, и Марии Федоровне врачи порекомендовали… остановиться. Вердикт означал, что государю отныне следует посещать супругу только в дневные часы. А он и не возражал.
«Патентованной фавориткой его была княгиня Анна Петровна Гагарина, — писал литератор Николай Греч,- но это было ему мало… Решили промыслить ему… с нижнего этажа двух молодых прачек».
Впрочем, версия о прачках – всего лишь «одна из». С 1799 года император Павел I обращал внимание еще на одну даму – Луизу Шевалье. Она была певицей, эмигрировавшей в Гамбург из Франции. В двадцать пять лет Луиза находилась в расцвете своей красоты: грациозная, синеглазая, с вьющимися светло-каштановыми волосами. И пела она изумительно! Заметил ее князь Юсупов, заключил контракт и пригласил в Россию.
Луиза Шевалье имела невероятный по тем временам гонорар – 7 тысяч рублей. И еще оставила за собой право выбирать роли! Более того, ей оплачивали аренду особняка и карету с лошадьми!
Но главное, что певица понравилась публике. После первого же выступления ее пригласили на ужин с императором и Марией Федоровной. Затем Луизу «взял под крыло» граф Кутайсов, и буквально осыпал драгоценными дарами. А когда Павел I и сам выразил заинтересованность, граф не стал возражать.
«Привязанности Кутайсова, — писал мемуарист Филипп Вигель, — считались извинительными… Но влияние ее на дела… многих возмущали… Уверяли, что Кутайсов…делился с императором».
Впрочем, в то же самое время при Дворе находилась Наталья Борщова – некогда близкая подруга бывшей фаворитки Павла I. Она окончила Смольный институт, была замужем за Клавдием Мусиным-Пушкиным, и тоже имела сценические таланты. В юности Наталья принимала участие в любительских дворцовых постановках, и все отмечали ее красоту и музыкальность.
Правда, в 1801 году ей уже исполнилось сорок три года… И Мавре Исидоровне Юрьевой, камер-фрау императрицы, тоже перевалило за сорок. Тем не менее, этих двух дам тоже считают возможными матерями таинственной девочки Марфы.
То, что в Петербурге должен вот-вот родиться незаконный ребенок императора, знали многие. Павел I заранее позаботился обо всем: дал четкие указания, как назвать отпрыска, каким титулом наградить, какое содержание выделить. Говорили даже, что детей ожидают две дамы.
Но документально зафиксировано появление на свет в конце мая или самом начале июня 1801 года Марфы Мусиной-Юрьевой (эту фамилию придумал император). Только самого Павла в тот момент уже не было в живых…
Так и получилось: имя отца мог назвать любой, а вот имя матери решили утаить. Кто же это был? Певица Шевалье? Мавра Юрьева? Наталья Борщова? Одна из двух неизвестных прачек? Чаще всего склоняются к версии Мавры Юрьевой, но забывают один момент: фамилия женщины не может быть отправной точкой. Юрьевы – это одно из родовых прозваний бояр Романовых.
Впоследствии император Александр II дал своим незаконным детям титул князей… Юрьевских! И, казалось бы, чего проще выяснить истину: ребёнка сложно утаить! Но при всей абсурдности ситуации, так и было!
Новорожденную девочку поселили в Павловске. Формально Мария Федоровна приглядывала за внебрачным ребёнком собственного мужа. На самом деле, большую часть забот взяла на себя Мавра Юрьева. Маленькой Марфе, в точности с завещанием отца, даровали дворянство, герб, несколько деревень. Но девочка прожила всего 2 года.
Все имущество ребёнка было передано надворной советнице Вакар – так теперь звалась Мавра Юрьева, к тому времени вышедшая замуж. «Прошу отдать матери», — написал Александр I в послании императрице. Впрочем, и это пояснение многих историков не устраивает.
Ведь Мавра и правда заботилась о маленькой императорской дочке, словно родная мать. Но это ничто не доказывает. И вопрос о том, кто был настоящей мамой Марфы, до сих пор не прояснен.
