Женщина с тонкой талией и тяжелыми бедрами поднялась с измятой постели и, ничуть не смущаясь, проследовала к окну. Отворила шторы. Тусклый свет ленинградского солнца осветил Аллу. Юрий, прищурившись, рассматривал эту невероятную красоту, думая: «Как же мне повезло».
-Юрий Маркович, — вдруг сказала она, присев на краешек постели. — А вы не хотели бы завести ребенка?
Родился Юрий в Москве в 1920 году, а через несколько месяцев после появления мальчика на свет, в Курской губернии на речке Красивая Меча был расстрелян отец будущего писателя, русский дворянин и белогвардеец Кирилл Александрович Нагибин.
Когда Юра подрос, мать, Ксения Алексеевна Каневская, поведала мальчику, что его отца расстреляли свои же, «беляки» — расстреляли якобы за «сочувствие мужикам».
Как бы то ни было, но Юра оказался безотцовщиной. Правда, ненадолго. Ксения Алексеевна в конце 1920 года стала жить в гражданском браке с Марком Яковлевичем Левенталем.
Левенталь, человек исключительной интеллигентности и выдающихся душевных качеств, полностью заметил Юрию родного отца. Много позднее Нагибин написал об отце и отчиме: «Марку Яковлевичу я обязан намного больше, чем случайно зачавшему меня «другу русских мужиков».
В свидетельстве о рождении Юра был записан сыном Левенталя, получил его отчество. Это было необходимо для того, чтобы никто не узнал о «плохом» происхождении мальчика.
Марк Яковлевич относился к Юре как к сыну, однако, Ксении Алексеевне этого было недостаточно: вскоре молодая женщина разлюбила Левенталя.
Мадам Каневская считалась красавицей, умела одеваться с шиком и обладала «непролетарскими» манерами. Успех Ксении среди мужчин был ошеломительным, и она этим пользовалась, получая в тяжелые годы финансовую и моральную поддержку.
Знакомая Ксении, Вера Прохорова, писала:
«Я хорошо знала его мать. Ксения Алексеевна красавица была невероятная — тонкие черты лица, золотые волосы. Она была жёстким человеком, довольно острым на язык. Юрку обожала.
Хотя когда я спросила её, хотела ли она ребенка, Ксения Алексеевна ответила: «Вы с ума сошли, Вера, я со всех шкафов прыгала, чтобы случился выкидыш. Но сын всё равно родился. Лишь когда мне его принесли покормить, я почувствовала к нему нежность».
С Марком Левенталем мать Юрия рассталась в 1928 году, чтобы тут же стать супругой писателя Якова Рыкачева (Шихмана). Яков Семенович к Юрию относился так же хорошо, как и Марк Яковлевич. Рыкачев поддержал стремление мальчика стать писателем, обучил его многим важным вещам.
В 1938 году Нагибин окончил школу и стал студентом Первого медицинского института. Карьеру врача для Юрия выбрала мама, однако, на втором курсе он «взбрыкнул» и перешел на сценарный факультет ВГИКа.
Писательская карьера Нагибина началась стремительно. В 1940 году Яков Рыкачев предложил рассказ 20-летнего пасынка в один из толстых журналов. Рассказ был опубликован. Яков Семенович отнес экземпляры своим друзьям Юрию Олеше и Валентину Катаеву, которые написали о молодом авторе теплые отзывы.
В тот же году на основании двух опубликованных рассказов Нагибина приняли в Союз писателей — достижение поразительное по тем временам.
Но вот началась Великая Отечественная война. Юрия мобилизовали и направили в отдел политуправления сначала Волховского, а затем — Воронежского фронтов.
Нагибин, великолепно владевший немецким языком, расшифровывал документацию противника, занимался созданием пропагандистских листовок, выступал по радио, призывая гитлеровцев сдаваться.
Работа Юрия считалась штабной и относительно безопасной, однако, в конце 1941 года Нагибин попал под жестокий обстрел и был контужен. На протяжении нескольких месяцев лечился в госпитале, затем вернулся на фронт в качестве корреспондента газеты «Труд».
На фронте у молодого красавца-журналиста, пользовавшегося колоссальным успехом у женщин, было несколько романов, однако, ни одна из походно-полевых жен Юрия не знала, что в Москве того ждет настоящая супруга.
Женился Нагибин еще до войны, в 1940 году. С Машей Асмус, дочерью философа и профессора Литературного института Валентина Асмуса, Юрий познакомился на вечеринке творческой богемы.
Нагибин испытывал стыд из-за измен жене, но он не знал, что брак его разрушится по иной причине:
«Любил Машу Асмус, она стала моей первой женой. Чтобы не потерять её, второпях расписался с ней и ушёл на фронт. Не помогло. Когда вернулся с фронта, Маша была уже с другим. Маша была дочерью известного философа, писателя. Через неё я познакомился с Нейгаузом, Рихтером…».
В 1943 году Юрий познакомился с известной московской красавицей Валентиной Лихачевой. Помимо прекрасной внешности, у Вали было и другое преимущество — она была дочерью директора автозавода им. Сталина.
Брак с Лихачевой продолжался пять лет: в 1948 году супруги развелись из-за измены Юрия Марковича.
К тому моменту у Нагибина были отношения с Еленой Черноусовой, племянницей актера Петра Старковского. Вскоре Юрий женился на Елене.
Поначалу брак казался счастливым, но затем Нагибин до умопомрачения влюбился в юную циркачку Аду Паратову. Официально являясь супругом Черноусовой, Юрий везде представлял Аду в качестве своей жены.
Но и влюбленность в циркачку скоро прошла. Сердце «советского плейбоя», как стали называть Нагибина в литературном мире, заняла птица иного полета — уже познавшая всесоюзную славу поэтесса Белла Ахмадуллина.
Юрий влюбился в Беллу еще когда та была женой Евгения Евтушенко. Нагибин с жадностью наблюдал за тем, как разрушался брак двух поэтов, и, по мере сил, вносил свой вклад. Так, однажды в кинотеатре Юрий стал ухаживать за Беллой на глазах у Евтушенко, из-за чего литераторы едва не подрались.
В 1960 году Нагибин все-таки повел Беллу в ЗАГС. Брак этот оказался невероятно сложным. Супруги балансировали между любовью и ненавистью. Белла то клялась Юрию Марковичу в любви, называла его гением, то вдруг клеймила «бездарным совком».
В 1968 году этот брак распался из-за несдержанности Ахмадуллиной в алкоголе и разнообразных связях: Юрий застал жену в постели с двумя «грациями», что стало для писателя последней каплей. Страдания Нагибина были искренними, настоящими:
«А Геллы нет, и не будет никогда, и не должно быть, ибо та Гелла давно исчезла, а эта, нынешняя, мне не нужна, враждебна, губительна. Но тонкая, детская шея, деликатная линия подбородка и бедное маленькое ухо с родинкой – как быть со всем этим?
И голос незабываемый, и счастье совершенной речи, быть может, последней в нашем повальном безголосьи – как быть со всем этим?»
Муки Юрия Марковича смогла унять последняя его супруга, ленинградская переводчица Алла. На этой женщине писатель женился сразу после расставания с Беллой. Оказалось, что Нагибин заглядывал к Алле во время своих поездок в Ленинград, еще будучи женатым на Белле Ахатовне:
«Вернулся из Ленинграда, куда ездил на машине. Ездил сложно, тяжело, пьяно, а кончил поездку трезво, нежно и печально, как в прежние времена, когда душа еще была жива во мне.
И этим я обязан молодой женщине, чуть смешной и остропритягательной, рослой, с тонкой талией и тяжелыми бедрами, полными ногами и узкими руками, странно, как-то вкось разрезанными глазами и большим нежным ртом. Я прожил с ней после мелкого, пустого распутства пять таких дней любви, каких не знал во всю жизнь».
Алла оказалась добрым ангелом Нагибина. Жена создавала писателю уют, необходимый для творчества, утешала его в минуты уныния.
Алла хотела родить от Юрия Марковича детей, но тот наотрез отказывался. Женщина не могла понять, почему Нагибин настойчиво избегал отцовства: не только с ней, но и со всеми остальными своими женами и женщинами.
Она поняла в чем дело в августе 1968 года, когда советские войска вошли в Чехословакию в рамках операции «Дунай».
Юрий Маркович в тот день чрезвычайно перенервничал, слушая иностранное радио и сказал жене в сердцах: «Иметь детей в этой стране я не хочу!».
Удивительно, но писатель, в своих книгах восхвалявший советский строй, получивший от Союза все, о чем только мог мечтать советский гражданин — большую квартиру в Москве, дачу, машину, путешествия заграницу, — в душе был диссидентом.
Юрий Маркович мечтал о жизни на Западе, на кухне за бутылкой водки вовсю костерил советскую власть.
Несмотря на это, Нагибин продолжал активно издаваться, а по его сценариям снимали фильмы.
Мечту о загранице Нагибин воплотил во времена Перестройки. Писатель отправился в США, где стал читать лекции в местных университетах. Накопив некоторое количество валюты, Юрий Маркович приобрел жилье в Италии, куда переехал вместе с женой. В Россию Нагибин приезжал на творческие встречи.
В 1994 году Юрий Маркович скончался в возрасте 74 лет. Его последняя жена Алла Григорьевна Нагибина до сих пор является главным хранителем творческого наследия выдающегося писателя.
