Он писал ей, как счастлив с другой. Фици была готова кричать от боли, но затем взяла себя в руки. Это была типичная игра в любовь, и Стефан Цвейг мастерски ее вел. Если бы она поступила как мещанка, он порвал бы с ней… Брызнув духами на запястья, чтобы от аромата остался шлейф на бумаге, Фици принялась за ответное письмо. Разочаровать писателя она не имела права.
Письмо незнакомки
Платья Фици занимали два огромных шкафа, но она хотела стать кем-то большим, чем просто женой и матерью. В венских буржуазных кругах это было в диковинку, но семья не стала возражать, когда девушка решила поступить в университет.
На всем «потоке» оказались только две девушки! Разумеется, на Фици смотрели с удивлением… Впрочем, вскоре оно сменилось восхищением – дочь банкира Эмануэля Бургера преуспела в литературе и французском языке. А вскоре начала публиковаться сама.
Впрочем, от «женской судьбы» уйти было невозможно. Восемнадцатилетнюю Фици, незадолго до смерти отца, познакомили с успешным налоговым инспектором фон Винтерницем. А потом была свадьба…
В 1902-м, когда пришло время публиковать первый роман, она подписывалась как Фридерика фон Винтерниц. Талант двадцатилетней писательницы отметили критики, и вот сразу несколько журналов захотели сотрудничать с ней…
Фици старалась соблюсти баланс – она была верной женой и матерью (у нее родились две дочери, Алиса и Сюзанна), при этом она продолжала писать. Налаженная жизнь дала трещину в один хмурый сентябрьский день, когда Фици зашла с подругой в венское кафе.
За соседним столиком сидел интересный мужчина, поглощенный чтением. И Фици едва не подпрыгнула на месте, как девчонка: он читал ее роман, «Маленькая птичка»!
Подойти и предложить подписать книгу она постеснялась, но на один короткий миг встретилась взглядом с незнакомцем. Ее щеки вспыхнули, а когда принесли счет, Фици расплатилась молниеносно, и сразу ушла.
— Мне не нужно было уходить тогда, — говорила она позже, — мы бы встретились раньше!
Весь ее прежний мир вдруг, словно как-то поблек. Вечером, когда муж рассказал о делах на работе, Фици едва не завизжала – впервые она ощутила, как это скучно! Прислуга отчитывалась о совершенных тратах, а она рассеянно кивала: «Да, да!». Душа рвалась в то самое маленькое кафе… Но в следующий раз незнакомца там не было.
…Они встретились снова несколько месяцев спустя. И Фици, указав на молодого мужчину, прокомментировали: это Стефан Цвейг. Имя она запомнила. Адрес узнала довольно скоро. И удивленный Цвейг получил письмо:
«Вчера в кафе мы с вами сидели недалеко друг от друга… У меня есть томик стихов Верхарна в вашем переводе. А до этого я читала вашу новеллу… Я не прошу вас отвечать, а если все же появится желание, напишите до востребования…»
Игра в любовь
Это было ново и любопытно. Цвейгу всегда нравились такие сюжетные повороты – внезапные, яркие… Но все происходило на самом деле. Он совершенно не помнил женщину, которая сидела в кафе, но она сумела разжечь его интерес.
Вот поэтому он ответил. Затем получил телефонный номер Фици и отправил ей свой. Два совершенно разных человека стали подолгу беседовать, открывая с каждым разом для себя все больше одну простую истину: да они созданы друг для друга!
Фици и Стефан не могли наговориться. Казалось, у них не кончаются темы для разговоров, а когда они описывали свои переживания, то чувствовали немедленный и очень точный отклик. Правда, на личную встречу рискнули согласиться не сразу. А когда это произошло… остановить чувства было уже нереально.
Все произошло в Любеке, куда Фици уехала под надуманным предлогом, а Стефан отмечал свой день рождения. Как она могла после этого, окрыленная, переполненная эмоциями, вернуться к мужу? Приезд домой напоминал муку. Впрочем, дома Фици сделала для себя открытие: оказывается, ее муж давно делит досуг с другой женщиной… Как она не замечала этого? Наверное, ей просто было все равно…
— Я не могу связать себя узами, — говорил Фици – Стефан, — превратиться в лысеющего бюргера, который будет по вечерам просиживать у камина с газетой? О, нет!
В подтверждение этих слов, Цвейг уехал в Париж. И присылал возлюбленной письма, в которых подробно рассказывал, как он счастлив с другой.
«Ты прекрасно проводишь время, — отвечала ему Фици, — и я бесконечно рада за тебя. Но ты слишком часто пишешь мне, отвлекая от дел. Пиши пореже».
Теперь уже Цвейг был уязвлен до глубины души.
Двое
О разводе с мужем Фици думала несколько лет. В конце концов, супруги признали, что у них не получилось создать настоящую семью. А едва бумаги были подписаны, предложение сделал Цвейг… Сияющая, запыхавшаяся, она мчалась к подруге, чтобы сообщить эту невероятную новость. Но та отреагировала холодно:
— Тебе не кажется, дорогая, что это чересчур?
В 1920 году она стала Фридерикой Цвейг и поселилась в доме мужа в Зальцбурге. Дочери поехали вместе с ней. На вилле Стефана царила богемная атмосфера – там постоянно бывали гости, там долгими часами обсуждали литературу…
Стильная эффектная Фици старалась угодить всем: занималась дочерями, начала преподавать французский язык, чтобы почувствовать себя чуть более независимой, помогала мужу редактировать его произведения и готовила приёмы.
Стефан был многим обязан Фици – она создала для него на редкость уютный мир, где каждая деталь была тщательно продумана. Жене удавалось дать ему дельные советы, а еще она частенько вытаскивала его из пучины хандры. Подумать только! С приближением сорокалетия о возрасте пекся Стефан, а не Фици!
— Ты слишком об этом беспокоишься, — однажды уронила жена, и Цвейг вспылил.
«Я боюсь болезни и старости», — писал Стефан своему другу. Он был абсолютно искренен.
Девочки подрастали и потихоньку выпархивали из гнезда. На вилле остались двое, и эти двое прекрасно знали друг друга. Но почему у Фици все чаще появлялось ощущение, будто Стефан – не с ней?
— Надо переезжать, — сказал Цвейг своей жене в середине 1930-х, — ситуация в Австрии выходит из-под контроля.
Так они оказались в Лондоне.
Лотта
Дочери оставались в Австрии, и Фици частенько навещала их. Чтобы работа Стефана не встала, было решено взять ему секретаря. Беженка из Германии, Шарлотта Альтман – или попросту Лотта – была тихой и скромной банкирской дочерью. Придирчиво оглядев ее, Фици подумала: столь невыразительную девушку ее муж вряд ли заметит. Идеальная кандидатура.
Однако произошло то, о чем Фици не могла даже подумать. Цвейг – стареющий, а оттого нуждающийся в приливе сил – во время ее отсутствия увлекся Лоттой. Какое-то время Фици пыталась снова взять себя в руки, и убедить, что это недоразумение! Она столько лет со Стефаном!
Она знает его лучше других! Но писатель сам настоял на разводе. Теперь они должны были пойти разными дорогами… Фици собрала вещи и перебралась во Францию. Стефан с молодой женой уехал в Латинскую Америку.
Они писали друг другу все это время. Цвейг нигде надолго не задерживался – он уехал в США, а потом осел в бразильском городе Петрополис, названном так в честь императора Педру II. Стефан не находил себе места, и его всё время что-то угнетало.
Письма становились всё мрачнее, и Фици всерьёз тревожилась за бывшего мужа. В 1940-м она тоже уехала в штаты, забрав девочек. В Нью-Йорке устроилась литературным агентом и переводчиком, что позволяло ей держаться на плаву.
…Обо всем Фици узнала из газет. 22 февраля 1942 года Стефан и Лотта добровольно приняли слишком много снотворного. В своей последней записке писатель рассказал, что мучило его уже давно – он боялся старости и немощности. Лотта тоже оставила письмо, в котором уверяла близких, что приняла решение, потому что не смогла бы жить без Цвейга. Игра в любовь закончилась навсегда.
Фици много сделала для того, чтобы сохранить наследие Цвейга, за что была неоднократно осуждаема родней Лотты. Те считали, что последняя жена писателя сыграла в его жизни куда более значительную роль… А в 1971 году не стало и Фици.
То самое письмо Фридерики стало для Цвейга источником вдохновения, чтобы написать одно из самых пронзительных своих произведений – «Письмо незнакомки». И если так случилось, что вы с ним еще не знакомы, я от души желаю вам восполнить этот маленький пробел.
