Пыл короля сильно утомлял её. Она хотела спокойствия и крепкого сна, а Генрих II был молодым мужчиной. И фаворитка, которой перевалило за шестьдесят лет, все чаще отправляла французского государя подальше от себя. «Идите лучше к жене!» — Требовала она. И Генрих послушно шёл в покои Екатерины Медичи.
По её губам блуждала улыбка. Екатерина ещё никогда не выглядела такой красивой, такой светящейся, такой счастливой. Диана де Пуатье, её вечная соперница, потихоньку сходила с дистанции. Возраст этой женщины давал о себе знать.
Неувядающая фаворитка, столько лет занимавшая все мысли короля Генриха II, теперь сама не хотела видеть его подле себя. Она устала. Поддерживать молодость и красоту становилось всё сложнее. Любой недосып оставлял на лице Дианы заметные следы. Но темпераментный король нуждался в женском обществе!
Поэтому Генрих отправлялся к жене, к Екатерине Медичи. И флорентийка расцветала от его внимания, становилась приветливой и ласковой с окружением. И ещё она снова оказывалась в положении…
Плодовитость Екатерины была счастьем для династии Валуа: один за другим на свет появились восемь детей. И это всего за одиннадцать лет! Сыновья и дочери должны были обеспечить продолжение королевского рода, стать ключевыми фигурами в европейской политике…
Король был доволен не только чревом Екатерины, но и её умом. Не единожды ему приходилось покидать Двор ради военных походов, и всякий раз он оставлял регентшей… Екатерину. И она показала себя великолепным управленцем!
Поначалу ее не воспринимали всерьез – в королевском совете посчитали, что она слабая фигура. Подумаешь, купчиха из рода Медичи! Наседка, которая только и умеет, что пополнять детскую. Но когда Екатерина брала слово и высказывала свои идеи, Гизы и Бурбоны теряли дар речи.
У этой флорентийской королевы, как выяснилось, была голова на плечах! И рассуждения Екатерины считали намного более интересными и мудрыми, чем слова самого короля Франции!
В одном она просчиталась – в королевстве вовсю распространялись идеи Кальвина и Лютера, и Екатерина приказала арестовать проповедующих. Эти новые религиозные течения считали опасными, способными подорвать власть государя…
«Пока они не очень сильны, — скептически заметил кардинал Лотарингский, — но ваш поступок вызовет недовольство».
Он был прав. Аресты злили людей. После каждой громкой истории с задержаниями и судом, французы начинали массово обращаться в новую веру. Все, кто страдал по религиозным мотивам, вызывали у них жалость. А короли – гнев! Екатерина, сама того не ведая, обратила в протестантизм тысячи и тысячи людей! Увы, у неё еще не хватало управленческого опыта. И она пока не научилась быть достаточно гибкой.
В конце 1555 года Екатерина объявила Двору об очередном прибавлении в семействе. Но она чувствовала себя с самого начала так плохо, что лекари забеспокоились о её здоровье.
«У королевы будет двойня», — грустно сообщили королю. В шестнадцатом веке появление каждого ребёнка было риском для матери. А когда ждали сразу двоих… Никто не верил, что Екатерина благополучно разрешится.
24 июня 1556 года всё началось. Сначала на свет появилась малышка Виктория – это имя дали позже, и во Франции оно было очень редким в королевской семье. Едва девочка издала свой первый крик, Екатерина потеряла сознание. Ее долго приводили в чувство. «Нужно выбрать, кого спасть – дитя или мать», — сказали Генриху II. Король безоговорочно выбрал жену…
Близнец Виктории, принцесса Жанна, умерла в утробе матери. А спустя шесть недель и первая из двух девочек скончалась. Рыдающая королева заказала изображение своих почивших детей – их было на тот момент трое. На переднем плане был изображен пухленький мальчик в короне – Людовик Орлеанский. Позади него в колыбели лежали две девочки…
«Ее величеству более нельзя становиться матерью», — сурово приговорили лекари. Екатерина побледнела. Она только-только начала радоваться, что Диана уходит в прошлое. Генрих теперь проводил больше времени с женой, нежели с фавориткой. И тут такой удар!
Отказ от материнства в XVI cстолетии означал, что между супругами больше не будет никаких отношений, кроме дружеских. Если Диана не принимала Генриха у себя так часто, как прежде, если Екатерина не могла этого делать по причине слабого здоровья, легко было догадаться, что произойдет потом. У короля Франции появятся другие женщины.
Этих «других» Екатерина боялась больше Дианы. Она помнила, какую власть над предыдущим королём имела Анна д’Этамп. И ей совсем не хотелось, чтобы подле мужа оказалась хорошенькая, неглупая и неведомая ей дама сердца. Власть могла уплыть из рук Екатерины, и она не собиралась это терпеть. Настало время для нестандартных решений.
