«Сарафан не нужон», — с сильным акцентом сказал лекарь. Марфа ухватилась за ворот — да как же так?! «Надобно, надобно, — затарахтела мамка. — Так положено! Государю здоровая невеста нужна, все осмотреть надо, все проверить!».
Лекарь-англичанин подступал с пугающим инструментом. Невеста горько плакала: неужто придется ей через это пройти?
В 1552 году в Коломне супруга худородного дворянина Василия Степановича Собакина родила девочку, которую при крещении нарекли Марфою.
Девочка была здоровая, росла быстро, а к отрочеству превратилась в настоящую красавицу. А главное, отличалась Марфа нравом добрым, по мере сил, помогала хворым и болезным.
Василий Степанович задумался о женихе: ровню искать, или попытаться пристроить дочку к царскому двору?
У Собакиных, при всей худородности, был один влиятельный дальний родственник. Звали его Малюта Скуратов, и был он любимым опричником царя Ивана Грозного.
В 1570 году стало известно, что овдовевший год назад 40-летний государь желает снова сочетаться законным браком. На этот раз Иван Васильевич искал невесту здоровую и красивую, возможно, даже из семьи незнатной.
Царские посланники были отправлены во все концы русского государства. Задачей их было отыскивать подходящих девиц дворянского звания и заносить их в особый перечень. Всего в списке оказалось около 2 тысяч молодых дворянок.
В 1571 году по приказу государеву невесты стали прибывать в Александрову слободу, которая мигом превратилась, по выражению иностранного наблюдателя, в «цветник».
Тут-то Малюта Скуратов и шепнул родственнику своему Василию Степановичу: «Чего, дескать, ворон ловишь, вези дочь на смотр государев».
Собакин и повез.
Отбор невесты — сложный процесс, включающий немало этапов. Подавляющее большинство девиц отсеялись в самом начале.
По свидетельству немца Иоганна Таубе, Иван Грозный «входил в комнату, кланялся им, говорил с ними немного, осматривал и прощался с ними».
Таким образом, было сразу же отсеяно большинство девушек. Отобрал государь двадцать четыре красавицы, но и из них вскоре осталось двенадцать.
Эту-то дюжину осматривали с особым пристрастием. В частности, претенденткам пришлось пройти через осмотр в одеянии праматери Евы.
Проводили осмотр традиционно женщины, среди которых были опытные акушерки, однако, на этот раз при процедуре присутствовал прибывший из Англии доктор Элизеус Бомелиус, получивший лекарское образование в Кембридже. Бомелиус, помимо прочего, «должен был осмотреть их мочу в стакане».
Как значилось в приговоре Священного собора:
«…о девицах многу испытанию бывшу, потом же царь надолзе времяни избрал себе невесту, дщерь Василия Собакина».
Элезиус, которого при дворе Ивана Грозного называли Елисеем, назвал всех здоровыми и крепкими, в царские невесты вполне подходящими.
Узнав мнение лекаря, государь еще раз пообщался с каждой претенденткой, и, по словам Карамзина, «долго сравнивал их в красоте, в приятностях, в уме». После этого «собеседования», Священный собор официально огласил «приговор»:
«О девицах многу испытанию бывшу, потом же царь надолзе времяни избрал себе невесту, дщерь Василия Собакина».
Знать была недовольна: худородная невеста, разве ж такую рядом с царем следует сажать? Нешто боярских дочек из знатных родов мало?
Государь выделил из дюжины претенденток и еще одну девушку — Евдокию Сабурову, которая вскоре была выдана за сына Грозного, царевича Ивана Ивановича.
Так Марфа Собакина, «дщерь» худородного дворянина, стала царевой невестой. Василий Степанович, который, по меткому выражению Николая Михайловича Карамзина, «из ничего сделался боярином», был вне себя от радости. Радовался и Малюта Скуратов, родственница которого вскорости готовилась стать царицей.
Но ликование семейств Скуратовых и Собакиных длилось недолго. Накануне свадьбы Марфа захворала. И никто, даже англицкий врач Бомелиус не мог сказать, что с невестой: сохнет да сохнет.
Тем не менее, 28 октября 1571 года в Александровской слободе брак между государем и дворянской дочерью Собакиной был заключен.
А через пятнадцать дней царица Марфа преставилась! Усохла совсем, да испустила дух в своей постели в возрасте девятнадцати лет.
Иван Васильевич решил: не иначе, отравили Марфу, как блаженной памяти Анастасию Романовну и молодую кабардинскую красавицу Марию Темрюковну!
Словно кто-то не желал, чтобы у государя была жена, чтобы он мог, как любой честный человек, наслаждаться супружеством. И царь знал, что отравители — они рядом, они — люди ближние.
Иван Васильевич повелел официально объявить:
«Дьявол воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, ещё в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша».
Тут же началось расследование. Вскоре выяснилось, что сохнуть Марфа начала после того, как ее мать передала девице через придворного некий напиток, который должен был повысить способности молоденькой царицы к «чадородию». Однако же, от этого питья она, по всей видимости, и скончалась.
В результате мать Марфы, придворный, передавший зелье, три троюродных брата царицы и еще двадцать человек, многие из которых были родней покойной государыни, были казнены «за чародейство». Василия Степановича Собакина, не успевшего толком нарадоваться боярством своим, насильно постригли в монахи.
Таким образом, Марфа пробыла царицей всего пятнадцать дней. Царь вскоре объявил о подготовке новой свадьбы — с дворянской дочерью Анной Колтовской, которая на памятном смотре невест запомнилась государю.
Но церковь тут же воспротивилась: четвертый брак строго-настрого запрещен даже царю!
Иван Васильевич нашел способ обойти запрет. Царь заявил, что из-за болезни молодой жены, брак этот так и не был консуммирован.
Духовенство дало добро на брак, и весной 1572 года Грозный женился на Колтовской.
Но вернемся к Марфе… Иван Грозный не сомневался в том, кто виноват в этом чудовищном преступлении:
«Собакины хотели меня и с детьми чародейством извести, но Бог меня от них укрыл».
Однако не понятно, зачем родственники Марфы, только попавшие ко двору, осыпанные царскими милостями, извели ту, кто их облагодетельствовал.
При этом, Малюта Скуратов не просто не пострадал, но даже вел расследование по отравлению Марфы Васильевны. Среди казненных, кстати сказать, был и опричник Григорий Грязной, заподозренный в слишком приветливом общении с царицей.
Тайну смерти Марфы Васильевны Собакиной пытались разгадать и ученые XX века. Так, было проведено вскрытие гробницы, после которого по Москве начала распространяться легенда: царица лежала в гробу совершенно как живая, юное прекрасное ее тело не подверглось разложению, лишь одежда истлела. Однако после снятия крышки гроба тело якобы рассыпалось в прах.
Останки были тщательно проанализированы. В костях следы мышьяка, ртути, каких-то иных ядовитых веществ обнаружены не были.
Скорее всего, Марфа Васильевна умерла от какой-то быстротекущей болезни. Нельзя исключать и то, что в напиток для «чадородия» кто-то добавил яд растительного происхождения.
Как бы то ни было, но тайна юной царицы скрыта от нас толщей веков, и едва ли когда-нибудь кто-то ее разгадает.
Смерть Марфы Васильевны тревожила не только ученых, но и людей искусства, заставляла их создавать выдающиеся произведения. В 1899 году композитор Н.А. Римский-Корсаков написал гениальную оперу «Царская невеста», которая стала известна во всем мире.
Выходит, не напрасной была жизнь государевой невесты, доброй души Марфы Васильевны Собакиной!
