Лицо любимой женщины снова было перед ним. «Это вы?» — воскликнул Бальмонт. «Да, — опустив голову, произнес молодой человек. – Я её сын. Имею честь представиться». В 1922 году Константин Бальмонт разом пережил всё, о чём пытался и не смог забыть.
Воспоминания нахлынули на него, как цунами. И вот он уже перенесся мыслями в 1895-й год, когда она встретился с прекрасной Миррой. О, что это была за женщина! И вышло так, что именно он, Бальмонт, стал господином её сердца.
«Ветер уносит запах мирры…» — прошептал умирающий. Эту фразу прадеда знали все в семье адвоката Лохвицкого, но только Маше пришло в голову придумать псевдоним. Мирра Лохвицкая – это ведь звучит намного красивее?
В этой многодетной семье все писали стихи или прозу. Мечтательная мать, обрусевшая француженка Варвара Александровна Гойер, прививала детям любовь к литературе. Дочери договорились меж собой: будут печататься по очереди.
Сначала одна попробует себя в поэзии, потом другая. Так что Мирре, родившейся в 1869-м году, предстояло показать свое дарование раньше, чем Надежде…
Но сначала – учеба! С 1874-го года Лохвицкие жили в Москве, и там же определили Мирру в Московское Александровское мещанское училище. Выпускницы получали диплом учительниц, что давало им возможность честно зарабатывать себе на жизнь и уверенно смотреть в будущее.
Доучивалась Мирра уже в одиночестве, потому что после смерти отца мать предпочла забрать детей и переехать в Петербург. И как раз в столице Мирра Лохвицкая впервые громко заявила о себе.
Дебют в журнале «Север» признали не просто удачным, а невероятным! Молодая особа, о которой прежде никто не слышал, вдруг показала такой творческий дар, что маститые авторы диву давались.
«Стихи у всех идут плохо, — не без зависти признавался поэт Константин Случевский, — и только Лохвицкая идет бойко».
Немирович-Данченко называл её «маленькой феей», другой современник – «птичкой-невеличкой». Она, действительно, казалась очень хрупкой. Невысокого роста, изящная, с фарфорово-бледным личиком и при этом удивительно южными яркими глазами и темными волосами.
В ней причудливо сплелись гены матери, уроженки жаркой Тулузы, и медлительного северянина-отца.
«Поразительная чувственность!» — говорили читательницы и доставали батистовые платки.
В любви, как в ревности, не ведая предела, —
Ты прав, — безжалостной бываю я порой,
Но не с тобой, мой друг! С тобою я б хотела,
Быть ласковой и нежною сестрой…
Ее одинаково обожала и публика, и критика. Прозвище «Русская Сафо» появилось едва ли не в первые годы ее творчества. Даже Лев Толстой снисходительно отзывался о Мирре Лохвицкой – дескать, она еще юна, в ней бурлит кровь… Она остынет немного, успокоится, и тогда явит миру свой подлинный талант!
Однако Мирра, при этом, была удивительно не светской девушкой. Большие пышные праздники смущали ее. Она не любила многолюдных сборищ и любому балу предпочла бы тихий домашний вечер. В ее стихах было столько красок! А она одевалась неброско, даже скромно.
В 1891-м году ей сделал предложение полуфранцуз Евгений Жибер, с семьей которого они жили по соседству на даче в Ораниенбауме. Мирра восприняла этот шаг философски, и когда ее спросили о любви, отвечала так:
— Наверное, я люблю его. Для нас, девушек, это важно. Иначе не войти в настоящую жизнь.
Первый сборник Мирры разошелся в один миг. Она даже получила за него Пушкинскую премию! Ее сравнивали с Фетом, с Александром Сергеевичем, и ничуть не лукавили при этом. Потом был второй, не менее примечательный… Увенчанная лаврами, Мирра оставалась такой же – спокойной домоседкой. У нее ведь теперь был муж! И дети!
Но никто даже не подозревал о том, какая буря может разыграться под толщей этого льда. Поворотным моментом стало случайное знакомство с Константином Бальмонтом.
Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,
Как нарцисс, к волне склоненный, — блеск и холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,
Как поэт – свое создание, вознесенное мечтой.
Он собирался жениться. Она была замужем. Препятствий было столь много, что не следовало даже думать об отношениях! Но Мирра бросилась в них, не думая ни о чем. Она любила своего Лионеля – так она называла Бальмонта. Да что там… Она буквально боготворила его! Он стал ее повелителем, господином её сердца.
Трое сыновей прочно привязывали ее к Жиберу: Михаил, Евгений, Владимир… Четвертого она назвала Измаилом, и этот мальчик стал для нее утешением и болью одновременно. Ведь Бальмонт смалодушничал. Он не смог разрываться между женщинами, не хотел огласки и порицаний, и попросту сбежал за границу.
Муж простил Мирру. Жибер знал свою жену слишком хорошо. Она бы не оставила его никогда, она была слишком благоразумна для этого. Затмение? Да, случилось. Но после затмения снова сияет солнце.
Супруги зажили прежней жизнью, осенью 1904 года у них даже родился еще один сын – Валерий. Но солнце не воссияло. Буря сильных чувств словно истощила Мирру. Она уже несколько лет жаловалась на боли в сердце, а тут просто начала чахнуть.
Нет точного представления, отчего она умерла 27 августа 1905 года. Затянувшаяся депрессия? Сердечная болезнь? Чахотка?
А Бальмонт? Он писал в своих стихах, что любил её. Только ничего уже исправить было нельзя.
Я узнал, что, однажды, тебя увидав,
Я буду любить тебя вечно.
Из женственных женщин богиню избрав,
Я жду – я люблю – бесконечно!
Свою дочь от Елены Цветковской поэт Константин Бальмонт назвал Миррой. Нежная память об угасшей женщине, которая не сумела выбраться из огня своей любви. Мирра Бальмонт оказалась талантливой девушкой, и она тоже писала стихи!
В начале 1920-х Бальмонт оказался за границей. Жили непросто, экономили на всем. Однажды, в последний день октября 1922 года в его квартире раздался звонок. Молодой человек представился… Измаилом Лохвицким-Жибер. Впрочем, ему не было надобности говорить об этом. Бальмонт все понял без слов: этот незнакомец был до боли похож на Мирру.
Измаил участвовал в Белом движении, потом оказался во Франции. Взволнованный Бальмонт сразу предложил ему поддержку, а после сын Мирры уже частенько приходил в гости. И был буквально обескуражен красотой другой Мирры – дочери Бальмонта.
Почти полтора года Измаил ухаживал за Миррой. Но у него не было за душой ни гроша. А девушка тщетно пыталась найти работу, чтобы помочь отцу. Двое людей в сложных обстоятельствах! Конечно, Мирра отказала Измаилу — он выбрал «не то» время, чтобы делать ей предложение, не та ситуация сложилась…
Обиженный, раздавленный, молодой человек не смирился. В ночь с 11 на 12 мая 1924 года Измаил пустил пулю — он предпочел никак не жить, чем жить без любимой Мирры.
Бальмонт уже после смерти Измаила получил пакет со стихами его матери и ее же портретом. Он прожил долгую жизнь и скончался в 1942-м.
О Мирре Лохвицкой в двадцатом веке вспоминали мало. Куда более известна нашему читателю ее родная сестра – Надежда Тэффи.
