Алан Милн, литературный папа Винни Пуха, в детские годы почти всегда чувствовал себя голодным. «Я засыпал, думая о еде. Мне снились мясо и бутерброды!», — позже напишет он. А ведь Милн вовсе не вырос в бедной семье!
Недоедание стало настоящей бедой викторианской эпохи: то картофельные посевы уничтожались фитофторозом, то цены на продовольствие были такими высокими, что среднестатистическая семья могла себе позволить мясо только по воскресеньям.
«Вы сгущаете краски», — говорили министры королевы Виктории, когда стали приходить первые сообщения о голоде в Ирландии. Мало кто хотел верить, что положение настолько тяжелое. А между тем, в 1840-е ирландцы столкнулись с грандиозной потерей урожая от фитофтороза.
Учитывая, что многие семьи ели картофель два (а то и три) раза в день, для них положение было практически безвыходным. Политик Уильям Эдвард Форстер решил лично посетить Ирландию и составить своё впечатление. То, что он увидел, потрясло его:
«Женщины в некоторых домах так ослабели, что не могут подняться на ноги, — рассказывал Форстер в 1847 году. – Целые общины вымирают».
Более полутора миллионов шотландцев в правление королевы Виктории покинули родные места. Одни уезжали в Англию, другие – на американский континент. Оставить свои дома их вынудил всё тот же неурожай. Особенно трудно было тем, кто жил в высокогорных районах.
Там и до проблем с картофелем меню обычных людей считалось предельно простым: хлеб, каши, сыр и редко-редко – мясо. Но в 1840-е положение стало невыносимым.
«Мэм, есть семьи, которые питаются только хлебом и молоком», — писал в докладе королеве Виктории — глава Консервативной партии, Эдвард Смит-Стэнли, 14-й граф Дерби.
Рацион обычного англичанина в первой половине XIX века не отличался разнообразием – те же каши, хлеб, корнеплоды. Рыба присутствовала на столе только у тех, кто жил в непосредственной близости от моря. А вот мясное изобилие могло им только сниться. Впрочем, в юности самой королевы Виктории тоже был голодный период – мать контролировала её вес и не позволяла ничего лишнего.
Девушка, как и Алан Милн, тоже жаловалась, что постоянно хочет есть. Но для неё такая ситуация создавалась искусственно. А вот миллионы рядовых её сограждан испытывали голод по-английски по причине обычной бедности.
Чуть-чуть лучше стала ситуация с продовольствием в 1860-е – тогда, по сообщениям графа Дерби, на столе рядового англичанина стали всё чаще появляться бекон и сливочное масло, плюс чай да кофе. Да-да! Знаменитый «файф-о-клок» был рассчитан исключительно на людей богатых.
Это в их распоряжении всегда были свежие бисквиты и масло. А вот рабочий люд редко ощущал, что его желудок полон. Прислуга держалась за дом, в котором трудилась, потому что там кормили! Заработок иногда играл не самую важную роль, а вот стол и крыша над головой — первостепенную!
«Леди Хорнли выдавала замуж среднюю дочь, — писала родным горничная леди, Эмили Руд, — и нам позволялось доесть то, что осталось на столе. Я впервые попробовала пирожные!»
Рахит у маленьких детей никого не удивлял. Взрослые, на скудном пайке, не могли стать высокими людьми. Исследователи останков людей, живших в викторианскую эпоху, отмечают – рост среднего мужчины составлял тогда около 166 сантиметров (и они ещё смеялись над «коротышкой Наполеоном», с его 168-ю!), а рост женщины – сто пятьдесят три сантиметра.
Кстати, и королева Виктория, которую плохо кормили в детские и подростковые годы, доросла лишь до ста пятидесяти сантиметров («Мы очень скромны для королевы»,- грустно писала она о себе). Правда, те же исследователи утверждают, что представители высшего сословия были на голову выше.
В самом прямом смысле этого слова: они-то росли не на картошке! Так что пример миниатюрной королевы – скорее, исключение.
Но едва английские рабочие почувствовали улучшение в своей жизни, в США началось противостояние между Севером и Югом. Поставки хлопка были сорваны на годы, и фабрики на острове встали. Недавние ткачихи, хорошо зарабатывавшие по меркам своего класса, были вынуждены просить подаяние и кормиться в бесплатных столовых.
Продовольствия не хватало. И тогда под это подвели идеологическую основу. Проповедники и журналы высокопарно заявляли о силе духа, о том, как важно стойко переносить «позывы желудка».
«Им говорилось, — писала Элизабет Гаскелл – биограф сестер Бронте, — что голод тренирует силу духа».
Вспомним классику – в романе «Оливер Твист» смотритель приюта буквально ужасается перспективе дать детям мясо. По его мнению, это путь… к непослушанию! Очень напоминает нынешние европейские призывы угощаться кузнечиками и гусеницами…
Нехватка самых элементарных продуктов, высокие цены и низкие заработки, слабые знания о потребностях человеческого организма приводили к тому, что в девятнадцатом веке каждый третий англичанин испытывал викторианский голод. Именно в то время многие сельские районы обезлюдели – люди стремились в города, где был шанс получить более высокооплачиваемую работу, а значит и наесться досыта.
