Пальцы НКВДшника впились в ее бледную кожу. Мильда вскрикнула от боли, все еще не понимая, за что ее арестовали, за что привезли в тюрьму, за что мучат…
Ее отец Петр Драуле, происходивший из семьи латышского батрака, смог выбиться в люди, стать управляющим имением в Лужском уезде. Свою дочь Мильду, родившуюся в августе 1901 года, Петр отправил на учение в Петербург, где она еще до революции окончила гимназию.
Во время обучения Мильда Драуле прониклась идеями революции, причем она изначально склонялась именно к Ленину и большевикам.
В 1919 году Мильда стала членом РКП(б). В начале 20-х годов жила в Луге с отцом и матерью.
В 1924 году в Луге 23-летняя Мильда познакомилась с 20-летним заведующим отделом Лужского уездного комитета ВЛКСМ Леонидом Васильевичем Николаевым.
Леонид был сыном ремесленника-кустаря и уборщицы трамвайного парка в Ленинграде. В подростковом возрасте был подмастерьем у слесаря, затем учился в городском училище, в совпартшколе. Членом ВКП(б) Николаев стал в 1923 году.
Умный, болезненно-амбициозный и начитанный Леонид привлек внимание Мильды. Молодая женщина влюбилась, Николаев ответил взаимностью.
В 1925 году в Луге состоялась свадьба, после чего семья переехала в Ленинград, где Леонид собирался строить партийную карьеру.
В 1927 году Мильда родила мальчика, которому отец и мать дали революционное имя — Маркс.
В 1931 году в семье появился второй сын, названный в честь отца Леонидом. К тому времени Николаев успел поработать на самых разных должностях — он был и секретарем комсомольских организаций многих ленинградских заводов, и сотрудником общества «Долой неграмотность!», и инспектором областного управления Наркомата рабоче-крестьянской инспекции.
Наконец, Николаев устроился разъездным сотрудником комиссии Института истории партии Ленинградского обкома ВКП(б). В обкоме к тому моменту уже трудилась Мильда Драуле. Каждый день супруги ездили на трамвае в Смольный.
Семья жила по меркам того времени вполне благополучно. Николаевы проживали в трехкомнатной отдельной квартире безо всяких подселений и уплотнений.
Однако в 1933 году по благополучию семьи был нанесен серьезный удар. Леониду Васильевичу объявили, что его решили перевести в провинцию. Николаев устроил истерику, кричал, что его «зажимают», хотят «сгноить в глухомани».
В результате на очередном партсобрании Леонида исключили из партии.
Восстановиться Николаев смог в апреле 1934 года, но только со строгим выговором, не позволявшим ему устроиться на партийную работу. Для амбициозного Леонида это было тяжелейшим ударом: Николаев считал, что по своим талантам он достоин высокой должности в Смольном.
Так в скромном сотруднике обкома начала расти ненависть к системе, олицетворением которой Николаев посчитал Первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) Сергея Мироновича Кирова.
Кроме того, ходили слухи, что Николаев возненавидел Кирова якобы из-за того, что Сергей Миронович сделал сотрудницу Смольного Мильду Драуле своей любовницей. Эта версия крайне сомнительна, никакими достоверными источниками она не подтверждается.
Историк Алексей Дроздов писал по этому поводу в журнале «Огонек»:
«Зачем Кирову была нужна некрасивая латышка Драуле, если к нему в Смольный пачками возили юных балерин и актрис?».
Как бы то ни было, но ненависть Николаева к Кирову росла с каждым днем. Уже к сентябрю 1934 года Леонид твердо решил убить Сергея Мироновича, и даже разработал план покушения.
Первую попытку Николаев предпринял 15 октября. Мужчина караулил Кирова возле Дома Бенуа — в этом шикарном особняке, построенном в стиле неоклассицизма, Сергей Миронович жил с момента прибытия в Ленинград в 1926 году.
Охрана заподозрила неладное, Николаева задержали. Леонид Васильевич соврал, что случайно оказался в этом районе. На револьвер, который был у задержанного, Николаев предъявил разрешение со словами:
«Улицы опасные, сами понимаете».
Кроме того, он показал партийный билет, после чего сразу же был отпущен.
Вторую попытку покушения Николаев предпринял 1 декабря 1934 года — и, к несчастью, она оказалась удачной.
Примерно в 16.00 Леонид пришел в здание Смольного, где он уже не работал, предъявив часовому партийный билет. Около получаса Николаев слонялся по коридорам административного здания.
В 16.20 Николаев поднялся на третий этаж, где располагался кабинет Кирова. Постояв у окна несколько минут, примерно в 16.30 Леонид увидел вышедшего из кабинета Сергей Мироновича. Когда Киров проследовал мимо Николаева, Леонид выхватил револьвер и выстрелил Первому секретарю Ленинградского обкома в затылок. Киров был убит наповал.
Николаев тут же попытался застрелиться, но от невероятного волнения потерял сознание и промахнулся. Прибежавшая охрана арестовала убийцу.
Николаева, находившегося в полуневменяемом состоянии, доставили в Ленинградскую психиатрическую больницу №2. Примерно в 21.00 убийца Кирова пришел в себя.
К тому времени о выстрелах в Смольном уже знали в Кремле. Сталин, считавший Кирова ближайшим соратником и даже другом, был шокирован. Иосиф Виссарионович категорически отказывался верить, что убийство мог совершить «псих-одиночка», недовольный своей карьерой и поверивший, что его жена — любовница Кирова.
НКВД инициировало уголовное дело о так называемом «ленинградском центре» троцкистско-зиновьевской организации. По версии следователей, Николаев был членом организации, а после убийства Кирова должно было случиться убийство Сталина и захват власти в СССР.
В результате в стране начались репрессии. Большевик Генрих Люшков, участвовавший в расследовании, был убежден, столь жестокая реакция на убийство Кирова была ошибкой:
«Николаев безусловно не принадлежал к группе Зиновьева. Он был ненормальный человек, страдавший манией величия. Он решил погибнуть, чтобы войти в историю героем. Это явствует из его дневника».
Дневник Николаева, и правда, существовал. Этот уникальный документ был рассекречен 1 декабря 2009 года. В своих записях убийца обещает отомстить Кирову за увольнение из Института истории партии, сделавшее Леонида безработным.
Себя Николаев сравнивает с Андреем Желябовым, убийцей царя Александра II. О Мильде, ставшей любовницей Кирова, или же о троцкистско-зиновьевском заговоре в дневнике нет ни единого слова.
29 декабря 1934 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла Леониду Николаеву смертный приговор. Через час после вынесения приговора убийца был расстрелян.
Мильда Драуле была исключена из партии на следующий день после покушения. Женщину допрашивали с применением пыток, но следователям было очевидно, что о планах мужа она ничего не знала.
Не была установлена и любовная связь Драуле с Сергеем Мироновичем. По данным НКВД, Мильда и первый секретарь контактировали крайне редко и только по рабочим вопросам.
10 марта 1935 года Драуле была расстреляна по делу все того же «троцкистско-зиновьевского центра».
Леонид Николаев, в своем стремлении стать «новым Желябовым», погубил не только жену. Мать убийцы, Мария Тихоновна Николаева, отправилась в ссылку на четыре года; старшая сестра Екатерина Рогачева была осуждена на 5 лет лагерей, а в 1938 году — расстреляна; младшая сестра Анна Пантюхина с мужем отправились в лагерь на пять лет; брат Петр Николаев был расстрелян в 1935 году, его жена отправилась в лагеря на четыре года.
Сиротами остались два мальчика — 8-летний Маркс и 4-летний Леонид. Увы, судьба маленького Лени теряется в истории — историкам неизвестно, что с ним случилось.
Маркс был отправлен в детдом. Вместе с другими детьми пережил страшную зиму 1941-1942 гг. В феврале по «Дороге жизни» мальчик был эвакуирован из Ленинграда.
Окончил школу, выучился на инженера гражданской авиации.
Маркс Леонидович всю жизнь носил материнскую фамилию — Драуле, но фотографию мамы увидел лишь в 2007 году в возрасте 80 лет. Снимки стали доступны сыну после рассекречивания архивного дела «О злодейском убийстве тов. С.М. Кирова».
Маркс Леонидович скончался в 2021 году в возрасте 93 лет.
Мильда Петровна Драуле была полностью реабилитирована еще в 1990 году: при повторном расследовании дела каких-то доказательств ее участия в убийстве Кирова найдено не было.
Муж Мильды, Леонид Николаев, реабилитирован не был: убийца так и остался убийцей.
