Дело богатого купца Леона Линевича и двух его дам сердца прогремело в мае 1881 года на весь Петербург. Смеяться над столь солидным членом общества открыто не решались…но ситуация имела характер почти трагикомический, а оттого нет-нет да и скользила улыбка по лицам горожан. Тем более, что в ходе судебного разбирательства на свет выплывали все более неудобные подробности.
Эта история брала свое начало в 1865 году, когда семья Левенштейнов обнаружила, что финансовые дела пришли в упадок. На маленьком семейном совете, в котором принимали участие отец, мать и их девятнадцатилетняя дочь Мария, было решено: для поправки положения можно сдать одну из комнат внаем. Жилец сыскался быстро: им стал двадцатипятилетний Леон Осипович Линевич, имевший крохотное торговое дельце в Апраксином дворе. Стоит ли удивляться, что вскоре между молодыми людьми, живущими в одной квартире, возникла симпатия?
Леон повел дело умело: немного заботы, задушевные беседы, намеки на то, что ему пора уже остепениться…И сердце Марии Левенштейн растаяло. А вскоре последовало и предложение, на которое девушка ответила скорым согласием.
О предстоящем замужестве Мария оповестила подруг и знакомых, приготовления к свадьбе шли своим чередом: было заказано платье, и будто даже нанята отдельная квартира, куда должна была перебраться пара…Но церемония все откладывалась и откладывалась. Предлоги были различны: то необходимость провести обряд по римско-католическому обычаю, на что исповедовавшая православие Мария не соглашалась, то ожидание каких-то важных жениху документов. Словом, время шло, а брак так и не был заключен.
Отсутствие уз, зарегистрированных официально, не помешало, однако, Линевичу принудить девушку к близким отношениям. А затем произошло и то, что поставило крест на репутации Марии: она оказалась в положении. Когда на свет появился малыш, ситуация Левенштейн стала совершенно безвыходной. Точнее, рассчитывать на то, что кто-то захочет взять ее теперь в законные жены, не приходилось. Возможностей заработать на хлеб самой не было, а оттого женщина предпочла остаться с Линевичем, в глубине души, должно быть, надеясь, что однажды он решит поступить достойно.
Шли годы. Благосостояние Леона Осиповича стремительно росло: из мелкого торговца он выбился в купцы, купил дом и уже задумывался о строительстве собственного рынка на берегу реки Фонтанки. Тем более, что ему было, кому передать дела: за годы сожительства Мария родила 11 ребятишек! Обо всех, вышедших из детского возраста, Линевич в меру сил позаботился: дал свою фамилию, оплатил учителей. О важности образования купец знал не понаслышке: сам он, имевший хваткость и деловую жилку, был безграмотен, и, опасаясь обмана, доверял вести расчеты и переписку самому близкому человеку — Марии Левенштейн.
Торговое дело Линевича все расширялось, появлялись зарубежные партнеры. И для налаживания связей Леон Осипович решил найти приказчицу, владеющую французским языком, которая, при случае, могла бы передать некоторые знания и ему. Таковая девушка отыскалась, и звали ее Элеонора Михнева.
Месяца не прошло, как купец оказался совершенно очарован. Характер его стремительно испортился: на сожительницу посыпались упреки и обвинения, дети стали получать незаслуженные наказания. Леон Осипович не стеснялся срывать зло на тяготивших его домашних. И положение лишь ухудшилось, когда Линевич получил желанное: молодая приказчица оказалась девицей отнюдь не невинной, за ее плечами уже был роман, окончившийся рождением незаконного ребенка: пленить же богатого купца стало для нее шансом на обеспеченное будущее.
С февраля 1879 года Леон Осипович зажил на две семьи: Элеонора Михнева, с которой он тоже не спешил заключать официальный союз, подарила ему двух детей, а Мария Левенштейн родила еще одного, по счету двенадцатого.
Два года держался этот треугольник. Обе женщины догадывались друг о друге, но страдала от ситуации, пожалуй, лишь Мария. Именно она, измотанная поведением сожителя, попросила его отпустить ее с детьми: если бы он согласился дать денег, то она смогла бы наладить отдельную жизнь, поставить на ноги малышей…Но Линевич отказался: надоевшую женщину он готов был отправить на все четыре стороны, а вот ребятишек решил оставить при себе. Согласиться на подобный исход многодетная мать не пожелала. Отчаянно переживая сложившуюся ситуацию, она искала выхода, бросаясь из крайности в крайность: то хотела уйти из жизни, то бежала в церковь замаливать грехи.
В день, когда Леон Осипович должен был дать окончательный ответ по «детскому вопросу», Мария случайно (по крайней мере так будет позже утверждать адвокат) обнаружила в его кабинете заряженный револьвер. Взяв оружие, она отправилась к мужу в магазин, где произошла чудовищная ссора. В последней надежде Левенштейн бросилась к сопернице: возможно, желала требовать расторжения возникшей связи, а может рассчитывала, что та повлияет на решение Линевича…но вышел очередной скандал. Выхватив в пылу ругани револьвер, Мария выстрелила в разлучницу. Выпущенные пули большого вреда не нанесли: Михнева отделалась лишь испугом и легкой царапиной.
Защищал Марию Левенштейн, обвиненную в умышленном покушении на убийство, адвокат Константин Федорович Хартулари. Ему удалось отстоять ее свободу: присяжные женщину оправдали.
