Повитуха, принимавшая роды, громко вскрикнула и перекрестилась. «Что там такое?» — воскликнула роженица, пытаясь привстать на лежанке. «Это… Чудище!» — пробормотала старая дама, прижимая руку к сердцу. На крики в комнатку вбежал муж разрешившейся от бремени несчастной.
Едва взглянув на малыша, он в ужасе отшатнулся, но потом, совладав с собой, взял дитя на руки. «Никто не должен узнать об этом!» — прошептал он. — «Никто!»
Началась эта история в 1851 году, в один июльский день, когда фермы Северной Каролины накрыл удущающий зной. Все были заняты делами, когда между хижин пронесся мальчик, сын Джейкоба, одного из рабов. Ребенку срочно нужно было разыскать повитуху для матери. В этом тоже не было ничего странного: Монемия готовилась стать матерью уже в восьмой раз и прекрасно знала, чего ей стоит ожидать.
Однако, когда спустя несколько часов на свет появились двойняшки — Милли и Кристин, — никто из присутствующих не мог поверить глазам. Сначала повитухе показалось, что ребенок родился один, но у него было две головы, четыре ручки и четыре ножки.
Только таз и нижняя часть позвоночника у девочек были соединены. Отойдя от ужаса, родители поняли, что малышек необходимо спрятать: страшно подумать, что сделает с невинными младенцами их хозяин — Джабез Маккей — если до него дойдут известия о сросшихся близнецах.
Однако, как бы Монемия и Джейкоб не старались, долго утаивать девочек было невозможно. Мистер Маккей же увидел в детях не страшное предзнаменование, как боялись их родители, а способ быстрой наживы.
Милли и Кристин не исполнилось и года, как хозяин отдал их первому же желающему, который выставлял девочек в цирке уродов, выплачивая Маккею процент от выручки. Впрочем, несколько месяцев спустя близняшек перепродали, а затем ещё раз…
Девочки переходили из одних жадных рук в другие — новые хозяева почти не предоставляли им ухода, лишь показывали публике как причудливых зверушек. Жизнь Милли и Кристин могла бы оборваться в совсем нежном возрасте, если бы они случайно не попали во владение богатого торговца Джозефа Пирсона Смита.
Казалось, теперь в их жизни наступила относительная стабильность: Смит действительно заботился о девочках, хотя и зарабатывал на них деньги. Впервые широкой публике «Каролинские близнецы» были показаны на крупной ярмарке в 1853 году.
Девочки сорвали бурю оваций и привлекли к себе, пожалуй, даже слишком много внимания. Устроитель ярмарки, прикинув, как хорошо можно разжиться на демонстрации «маленького монстра», выкрал Милли и Кристин и увез их за границу, где малышки были выставлены в частном порядке и обследованы врачами.
После почти трехлетнего пребывания вдали от своего «законного» владельца близнецов снова перепродали, а затем перевезли в Англию. На ярмарке в Бирмингеме девочки, наконец, воссоединились со Смитом и своей матерью, Монемией, которую тот вместе с остальной семьёй выкупил чуть раньше.
На прогремевшем вслед за этой встречей суде похитители малышек безуспешно пытались доказать, что имеют на сестер больше прав и даже наняли для этого темнокожую женщину, которая под присягой утверждала, что является настоящей матерью Милли и Кристин. Однако справедливость восторжествовала: Смит и Монемия выиграли иск и вместе с девочками вернулись в Северную Каролину.
Там Смит крупно вложился в образование сестер: они научились читать, писать, танцевать, говорить на нескольких языках, а также играть на фортепиано. Выяснилось, что девочки обладали необыкновенно красивым голосом и, развив этот талант, вскоре переключились на певческие номера.
В 1863 году после выхода «Прокламации об освобождении» девочки перестали считаться рабынями, но все же решили остаться у Смитов и продолжили выступать с концертами.
Сестры Маккой приобрели невероятную известность и путешествовали с гастролями по всему миру под псевдонимом «Двухголовый соловей». Они даже выступали перед королевой Викторией, которая пришла в восторг и от самих девушек, и от их изумительного голоса.
Сами же Милли и Кристин многократно признавались, что, несмотря на то, что носят разные имена, осознают себя одним человеком и никогда не хотели бы разделяться, даже если бы наука это позволила.
«Мы довольны своим уделом и счастливы до конца дней. У нас одно сердце, одно общее чувство, одно желание, одна цель» — писали Милли и Кристин Маккой в своей автобиографии.
Выступления их собирали столько людей, что сестры смогли позволить себе выкупить ферму, на которой родились, и выстроить для себя и других членов семьи прекрасный дом.
В конце 1880-х годов сестры оставили сцену и окончательно переехали на ферму, где занимались благотворительностью и обустройством школ и церквей для темнокожих.
Милли и Кристина Маккой скончались в 1912 году от туберкулёза, им было 61 год.
